Комнаты для совещаний, библиотеки, столы секретаршрасполагались в частях здания, лишенных окон, – чтобы ничто не отвлекалослужащих от их обязанностей.

Кабинеты сотрудников были меньше – пятнадцать на пятнадцатьфутов, но великолепно оформлены и выглядели куда более импозантно, чемпомещения тех фирм, которые он посетил в Нью-Йорке и Чикаго. Ламар объяснилМитчу, что на специалистов-декораторов фирма потратила целое состояние. Похоже,что деньги здесь росли на деревьях.

Сотрудники помоложе проявляли явное дружелюбие и желаниепоговорить, никак не давая понять, что их отвлекли от дела. Почти у каждогонашлось несколько хвалебных слов в адрес фирмы и города. Старый городпомолодеет с вашим приездом, звучало у него в ушах, правда, на это уйдеткакое-то время. Нас тоже, говорили ему, сманивали шишки с Уолл-стрит или изКапитолия, но мы здесь, и не жалеем об этом.

Компаньоны казались более занятыми, но не менее любезными.Снова и снова ему напоминали, с какой тщательностью его отбирали и какудивительно он соответствует требованиям фирмы. Эта фирма создана прямо-такидля него! Его уверяли в том, что за обедом их интересный разговор будетнепременно продолжен.

Часом раньше Кэй Куин, оставив детей под присмотромприходящей сиделки и прислуги, встретилась с Эбби в вестибюле отеля, чтобывместе позавтракать. Так же как и Эбби, она была родом из небольшого городка.Она вышла замуж за Ламара по окончании колледжа и три года прожила в Нэшвилле,пока ее муж изучал право в университете Вандербилта. Сейчас Ламар зарабатывалстолько, что она оставила работу и занималась двумя детьми. Все свое свободноевремя она теперь делила между домом, клубом садоводов, благотворительнымфондом, загородным клубом, спортивным клубом и, наконец, церковью. Несмотря наденьги и известное положение, она осталась скромной и непритязательной женщинойи явно собиралась оставаться такой всю жизнь, каких бы высот ни достиг ее муж.Эбби нашла себе подругу.

Подкрепившись рогаликами и яйцами всмятку, молодые женщиныуселись в уютном вестибюле, попивая кофе и наблюдая за плещущимися вокругфонтанных струй небольшими уточками. Кэй предложила совершить небольшую поездкупо городу, а потом пообедать у нее дома. Может, зайти в один-другой магазин.

– А про заем на дом они вам говорили? – спросила она Эбби.

– Да, еще при первой беседе.

– Им хочется, чтобы вы купили дом сразу после переезда сюда.Подавляющее большинство выпускников не могут позволить себе такие расходы,поэтому фирма ссужает их деньгами под очень небольшой процент.

– Какой именно?

– Не знаю точно. Мы приехали сюда семь лет назад и живемсейчас уже во втором доме, первый, поменьше, продали. Это будет выгодно длявас, поверь мне. Уж фирма проследит за тем, чтобы у вас был собственный дом.Здесь это вроде неписаного правила.

– Почему им это так важно?

– По нескольким причинам. Прежде всего, они хотят, чтобы выпереехали сюда. Фирма очень избирательна, и, как правило, если они хотят, чтобычеловек к ним пришел, этот человек приходит. А поскольку Мемфис не идет всравнение с крупными городами, где жизнь бьет ключом, они чувствуют себяобязанными как-то это компенсировать. К тому же к сотрудникам предъявляютсяочень высокие требования, они перерабатывают, у них восьмидесятичасовая рабочаянеделя, их часто не бывает дома. Это нелегко и для мужа и для жены, и фирмазнает об этом. Суть в том, что, когда в семье все хорошо, юрист чувствует себясчастливым, а счастливый юрист приносит фирме больше прибыли. Так что в основевсего – прибыль. Они очень практичны. И еще, наши мужчины – заметь, там нетженщин – очень гордятся тем, что они так преуспевают, им пристало выглядеть идействовать так, как это делают состоятельные люди. Фирма посчитала бы заоскорбление, если бы ее сотрудник вынужден был жить в квартире. Нет, емуполагается владеть домом, а через пять лет – новым, побольше. Если после обедау нас будет время, я покажу тебе дома некоторых компаньонов. Тогда тыперестанешь возмущаться восьмидесятичасовой рабочей неделей.

– А я и не возмущаюсь, я давно привыкла.

– Молодец, но учеба в университете не идет ни в какоесравнение. Когда подходит время уплаты налогов, они, бывает, работают и по сточасов в неделю.

Эбби улыбнулась и непроизвольно потрясла головой,впечатленная этой цифрой.

– Кэй, ты работаешь?

– Нет. Большинство жен не работают. Деньги в доме есть, такчто женщину работать ничто не заставляет, да и мужья не слишком-то помогаютвоспитывать детей. Но, конечно, работать не запрещается.

– Кем не запрещается?

– Фирмой.

– Надеюсь, что это так.

Про себя Эбби повторила слово “запрещается”, но тут жевыбросила его из головы.

Кэй пила кофе и любовалась утками в фонтане. Какой-то малыш,видимо, убежавший от матери, тянулся ручонками к воде.

– Вы думаете заводить детей? – обратилась она к Эбби.

– Может, через пару лет.

– Детишки поощряются.

– Кем?

– Фирмой.

– С какой это стати фирме беспокоиться о том, есть у насдети или нет?

– Как же, ведь это упрочает семью. Когда появляетсяноворожденный, вокруг устраивают такую шумиху – шлют тебе в больницу цветы иподарки, и вообще чувствуешь себя королевой. Мужу предоставляют недельныйотпуск, но он, как правило, слишком занят, чтобы им воспользоваться. Фирмаделает страховой взнос в тысячу долларов – на будущее обучение ребенка. Ивообще все очень веселятся.

– Похоже, у вас тут прямо-таки братство какое-то. – Скорееодна большая семья. Вся наша жизнь, в том числе и общественная, связана сфирмой, и для нас это важно, ведь коренных жителей среди нас нет, все мытрансплантаты.

– Все это просто здорово, но не хотелось бы, чтобы кто-томне говорил, когда работать, когда отдыхать, когда иметь детей.

– Не переживай. Фирма очень заботится о семье, но совать носв твою жизнь они не станут.

– По-моему, я начинаю сомневаться в этом.

– Говорю тебе, успокойся, Эбби. Они как семья, онипрекрасные люди, а Мемфис – замечательный город, в котором можно жить и раститьдетей. Стоимость жизни здесь ниже, и сама жизнь течет неторопливее и плавнее.Может, ты сравниваешь Мемфис с большими городами? Мы тоже так делали, но,поверь, Мемфис стоит любого из них.

– Я увижу весь город?