Митч простился и вышел. Ламар ждал его в кресле неподалекуот кабинета Макнайта. Они условились об Ужине в семь.

На пятом этаже Бендини-билдинга рабочих кабинетов не было. Водной части коридора находилась столовая с кухней, в центре – несколькозакрытых на замок комнат-кладовых, за ними коридор был перегорожен толстойбетонной стеной. Сбоку от небольшой металлической двери торчала кнопка звонка,а над дверью в центре стены на кронштейне поблескивала небольшая телекамера.Дверь вела в тесноватое помещение, где сидел вооруженный охранник и следил заизображениями на экранах мониторов, занимавших всю стену. Далее коридорзигзагом пробивался через лабиринт различных отсеков и кабин, где какие-то людибыли заняты невидимой работой по наблюдению, сбору и обработке информации. Отвнешнего мира окна были изолированы не только слоем краски, но и глухимишторами, и у солнечного света не было ни малейших шансов пробиться внутрь.

Глава службы безопасности Де Вашер занимал самую просторнуюиз этих крошечных секций. Единственным украшением голых стен его кабинета былсертификат, удостоверявший его безупречную тридцатилетнюю службу в департаментеполиции Нового Орлеана. Де Вашер был мужчиной крепкого сложения, с небольшимживотиком, широкоплечим, с мощной грудью и аккуратно посаженной совершеннокруглой головой. Редко кому доводилось видеть улыбку на его лице. Воротникмятой рубашки был расстегнут, с тем чтобы позволить могучей шее хоть какую-тосвободу движений. На спинке стула висела спортивная куртка и широкий галстук изсинтетики.

В понедельник утром после отъезда Макдира и его жены ОливерЛамберт поднялся на пятый этаж, подошел к металлической двери и, нажав кнопку,поднял голову к телекамере, ожидая, пока ему откроют. Нажал кнопку еще раз,дверь открылась, и он быстро прошел по петляющему коридору прямо в кабинет ДеВашера. Тот стряхнул пепел с сигары в хирургически чистую пепельницу, сдвинулсо стола бумаги в сторону.

– Привет, Олли. По-моему, ты пришел поболтать о Макдире.

Де Вашер был единственным в фирме человеком, называвшимЛамберта просто Олли прямо в лицо.

– Да, помимо прочего.

– Что ж, он неплохо провел время, остался доволен фирмой,ему понравился город, и скорее всего, он примет наше предложение.

– Где находились твои люди?

– В отеле мы заняли смежные с его номером комнаты. Номер,конечно, прослушивался, так же как лимузин, телефон и прочее. Все, как обычно,Олли.

– Побольше деталей.

– Пожалуйста. Они прибыли в отель в четверг вечером и почтисразу улеглись спать. Почти не разговаривали. В пятницу ночью он рассказал ейвсе, что узнал о фирме, о людях, отозвался о тебе как об очень приятномчеловеке. Я сразу подумал, что тебе это понравится.

– Продолжай.

– Он поведал ей о вашей роскошной столовой и об обеде скомпаньонами. Выдал ей все до мелочей о своем окладе, льготах и премиях, и ониоба пришли в экстаз. Все это превзошло их самые смелые ожидания. Ей оченьхочется стать хозяйкой дома с гаражом, деревцами и кустарником во дворе. Онсказал ей, что она ею станет.

– Какое-нибудь неудовольствие в отношении фирмы?

– Да нет. Прошелся по поводу отсутствия цветных и женщин, новряд ли его это всерьез беспокоит.

– А что жена?

– Она просто без ума. Ей понравился город, она осматривалаего вместе с женой Куина. После обеда в пятницу они вместе ездили посмотреть надома, она нашла парочку по душе.

– Адреса их у тебя есть?

– Конечно, Олли. В субботу утром они вызвали лимузин икатались по городу. Лимузин приводил их в восторг. Наш водитель держался встороне от неказистых кварталов; а они рассматривали главным образом дома.Похоже, они сделали выбор: номер 1231 по Ист-Медоубрук. Дом продается. Онипрошли по нему в сопровождении Бетси Белл, агента по недвижимости. Она назвалаим цену – сто сорок тысяч, но удовольствуется и меньшей суммой, у нее сейчасзастой.

– Это приличная часть города. Дом старый?

– Лет десять-пятнадцать. Три тысячи квадратных футов, что-тотакое в колониальном стиле. Неплохой Дом для одного из твоих парней, Олли.

– Ты уверен, что это именно то, что им хочется?

– Пока, во всяком случае. Они собирались приехать еще разок,примерно через месяц, еще поприсматриваться. Вы могли бы оплатить им самолетсюда в любое время, как только они будут готовы, не так ли, это ведь обычнаяпроцедура?

– Да, мы с этим справимся. Что они говорили об окладе?

– Они поражены. Выше ему ничего не предлагали. Онибезостановочно говорили о деньгах: оклад, пенсия, заем, “БМВ”, премии и прочее.Им не верится во все это, ребятишки готовы тронуться.

– Пожалуй. Так ты думаешь, что мы купили его, а?

– Готов биться об заклад – да. Он сказал, что фирма, может,и не такая престижная, как на Уолл-стрит, но квалификация у юристов не ниже, акак люди они гораздо приятнее. Я уверен, что он согласится.

– Он что-нибудь подозревает?

– В общем нет. Ламар явно дал ему понять, чтобы он держалсяподальше от кабинета Лока. Он поделился с женой, сказал ей, что никто никогдане входит в его кабинет за исключением нескольких секретарш и очень небольшогочисла компаньонов. Но тут же добавил, что Куин сказал ему, будто Лок простоэксцентричен и довольно замкнут. Не думаю, чтобы он что-то подозревал. Она жесказала, что фирма, как ей кажется, слишком уж беспокоится о вещах, которые еене касаются.

– Например?

– Личная жизнь. Дети, работа жен и в таком духе. По-моему,ее это несколько раздражало, но это только мое предположение. Просто в субботуутром она сказала ему, что, будь она проклята, если позволит горстке каких-тоадвокатов указывать ей, когда она сможет работать, а когда – заводить детей. Ноя не думаю, что все это очень серьезно.

– Понимает ли он, насколько постоянная работа его ждет?

– Мне кажется, да. Не было ни упоминания о том, чтобыпереехать через несколько лет куда-нибудь еще. Я думаю, он понял. Он уже хочетстать компаньоном, как и все. Он уже сломлен, он жаждет денег.

– Говорилось что-нибудь об ужине у меня дома?

– Оба там сильно нервничали, но им очень понравилось. А отдома они в восхищении. И от твоей жены тоже.

– Секс?