* * *

Неловкое молчание затянулось, и я поймал себя на том, чтозлюсь на своих родителей. Если бы они не достали меня с работой сегодня утром,я бы не пролетел с Джен. Вообще-то, конечно, она совершенно права — просто мненадоело вести каждый день один и тот же спор с родителями, Другими людьми и ссамим собой.

Я попытался сказать что-то остроумное, но в голову ничего,кроме эпидемии 1918 года, не приходило, а эта тема подходящей как-то неказалась. Иногда я бываю таким тугодумом!

— Может быть, она не придет, — прервала наконецмолчание Джен.

Я проверил время на своем телефоне. Мэнди опаздывала надесять минут, что было совершенно на нее не похоже. Все-таки речь идет очеловеке, вечно таскающем клипборд.

Взгляд Джен был устремлен в направлении ближайшей станцииметро, и меня неприятно кольнула мысль, не подумывает ли она свалить.

— Н-да, извини, сейчас позвоню ей.

Я прокрутил список телефонов до «отстоя», нажал «вызов» ичерез шесть гудков получил ответ от голосовой почты Мэнди.

— Наверное, она в подземке, — сказал я, собираясьоставить сообщение, но Джен протянула руку и коснулась моего запястья.

— Отключись и позвони ей снова.

— Что?

— Подожди секунду. — Она подождала, пока мимопроедет грузовик, и кивнула на телефон. — Отключись и позвони снова.

— Ладно.

Я пожал плечами — ох уж эти инноваторы — и нажал «вызов».

Джен подняла голову, потом сделала несколько шагов в сторонуфанерного забора, огораживавшего стоявший поблизости заброшенный дом, положиларуки на ограду и подалась к ней, как будто телепатически вчитываясь вперекрывавшие один другой слои граффити и объявлений.

Снова шесть гудков.

— Эй, Мэнди, — сказал я голосовой почте, — тысказала сегодня утром, так? Мы на месте, сообщи, где находишься.

Джен развернулась со странным выражением на лице.

— Давай я попробую угадать, — сказала она. —Хоть она и охотится за крутизной, ее музыкальный вкус попадает разве что вверхние сорок хитов, так?

— Ну да, — пробормотал я. Может быть, Джен ивпрямь телепат. — Вообще-то, постоянно Мэнди слушает только… (Я назвалодну шведскую мегагруппу семидесятых годов, название которой состоит из четырехбукв, зарегистрировано как бренд и соответственно не должно упоминаться в этойкниге.)

— Так я и думала, — сказала Джен. — Подойдисюда. И набери номер еще раз.

Я встал рядом с ней и снова нажал «вызов».

И тут из-за шаткого фанерного забора послышался звуковойсигнал сотового Мэнди. Старый незабвенный хит.

«Попытай счастья со мной…»

— Эй! — Я забарабанил по фанернойперегородке. — Мэнди!

Мы подождали. Никакого ответа.

Я набрал номер еще раз, для верности.

«Попытай счастья со мной…» — опять донеслось из-зарасписанного граффити и заклеенного объявлениями фанерного щита.

— Ладно, — сказала Джен. — Во всяком случае,телефон Мэнди находится там.

Никто из нас не задал вслух очевидного, напрашивавшегосявопроса. Где же Мэнди? Где-то в другом месте? Внутри, но без сознания? Или ещехуже?

Джен нашла место, где два куска фанеры были скреплены замкомкак двойные двери, раздвинула края в стороны, насколько позволял висячий замок,и, притенив ладошкой глаза, всмотрелась в узкую щель.

— Еще разок, маэстро.

Я нажал «вызов», и телефонная мелодия повторилась. Рефренначал доставать меня, даже сильнее, чем обычно.

— Вроде бы вижу, как вспыхивает дисплей, —промолвила Джен. — Но больше ничего не разглядеть.

Мы отступили от забора, чтобы внимательнее рассмотретьзаброшенное здание. Окна верхнего этажа были заложены шлакобетонными блоками исмотрели на нас, как мертвые серые глаза. По верху фанерного ограждения вокругцокольного этажа тянулась колючая проволока, на шипах трепыхались остаткипластиковых пакетов. На расстоянии вытянутой руки за проволоку зацепиласьразмотанная лента от кассетника, легкий ветерок заставлял ее волноваться ипоблескивать на солнце…

Здание, судя по всему, покинуто не один месяц назад. Да чтотам месяц, не один год. Это ж надо себе представить — кассетник!

— Никакого входа нет, — сказал я и обнаружил, чтообращаюсь к пустому месту.

Джен отошла к следующей двери, поднялась на крыльцо ипринялась наугад нажимать на кнопки домофона. Послышался зуммер, а за нимискаженный микрофоном голос.

— Кто там?

— Доставка, — громко и четко ответила она.

Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Джен потянула ее насебя и, вставив ногу в щель, нетерпеливо помахала мне.

Я вздохнул. Вот что получаешь, когда связываешься синноватором!

Но, как я уже говорил или намекал, я не кто-нибудь, атрендсеттер, а для нас весь смысл как раз в том, чтобы следовать заинноваторами. Я прыжками взлетел по ступенькам и схватился за дверь, сразупосле Джен, проскользнувшей внутрь.

Наверху третьего пролета лестницы из квартиры высунулзаспанную физиономию мужчина со всклокоченными волосами.

— Посыльный идет за нами, — бросила Джен,продолжая подниматься.

Выше шестого этажа мы нашли выход на крышу. Решетчатая перегородкаразделяла последний лестничный марш посередине — обычная мера предосторожности,чтобы нельзя было проникнуть в здание сверху. Конечно, в случае пожара дверьможно было открыть изнутри, но на засове красовалась большая красная наклейка:

ВНИМАНИЕ! ПРИ ОТКРЫВАНИИ ВКЛЮЧАЕТСЯ СИРЕНА!

Я тяжело дышал после подъема и радовался, что мы не сможемподняться выше. Пусть Джен сто раз инноватор, но вламываться в заброшенный дом— не моя фишка, по мне, это вообще не в струю. Покумекав так с минуту, я решил,что нам следует позвонить в полицию. Скорее всего, на Мэнди напали, а еетелефон забросили за ограду строительного забора.

Но где же она сама?

— Знаешь фокус с этими сигнализациями? — спросилаДжен, легонько приложив палец к засову.

Мое спокойствие улетучилось.

— А что, есть фокус?

— Ага.

Она толкнула засов и… Лестничный колодец наполнился такимоглушительным воем, что его наверняка услышали все в Чайна-тауне!

— В конце концов они умолкают сами по себе! —крикнула она, перекрывая сирену, и устремилась вперед.

Я прикрыл уши и посмотрел вниз, представив, как раздраженныежильцы выбегают из каждой двери. А потом последовал за Джен.