Сергея Сурикова тут же объявили в розыск и через два часазадержали. Похоже, он и не собирался никуда прятаться, задержания не ожидал,потому сопротивления не оказывал. Более того, у него на момент убийстваквартирной хозяйки даже алиби не было, не позаботился придумать. И вообще онпроизводил впечатление умственно неполноценного. Дурачок какой-то. Защититьсебя толком не может. И наличие группового сговора отрицает.

Татьяна понимала, в чем тут фокус. Махинации с приватизациейквартир, принадлежащих одиноким престарелым людям, расцветали в Питере пышнымцветом. Было ясно, что занимаются этим хорошо организованные группы, и группыэти понемногу выявлялись работниками правоохранительных органов. И вот совсемнедавно откуда-то просочилась информация, что есть в городе и совсем особаягруппа. То есть такая особая, что вам, ментам придурочным, в жизни на нее невыйти, потому как вы ни за что не догадаетесь, как она действует. Большеникаких деталей узнать не удалось, но сам факт заставил милиционеров, чтоназывается, встать на дыбы. Как это так – «ни за что не догадаетесь»? Что жемы, глупее преступников, что ли? Теперь по каждому подходящему и даже не оченьподходящему случаю следователи и оперативники пытались нащупать следы этойтаинственной группы, которая непонятно каким способом выманивает у одинокихстариков квартиры. Поэтому и в дурачка Сурикова они вцепились, хотя должныбыли, по идее, понимать, что явно криминальный труп с рубленой раной головы неможет быть связан с хитрой и замаскированной группой преступников. На то они иесть хитрые и замаскированные, чтобы не вязаться с явным криминалом. НоСурикова все равно трясли на предмет наличия сообщников. А он ничего путногосказать не мог.

Татьяна снова и снова перечитывала материалы уголовногодела, возбужденного по факту убийства гражданки Бахметьевой С. И. Протоколыдопросов соседей Бахметьевой: с кем общался Суриков, с кем вы его видели, кто кнему приходил? Ответы совершенно однотипные: ни с кем и никто. За два года ниодин человек, живущий в доме, не видел, чтобы к Сергею Сурикову хоть кто-нибудьприходил. Каждое утро он уходил на работу, около семи-восьми вечеравозвращался. Иногда водил бабку Софью в поликлинику. Ходил в магазин запродуктами и иными какими покупками. Но всегда один. Попытка подобраться кгруппе с этой стороны не удалась. Еще протоколы, на этот раз допросы людей,работавших вместе с Суриковым в универсаме «Балтийский». Спокойный,дисциплинированный, дружелюбный, контактный. Никто о нем ничего плохого сказатьне может. На работу не опаздывает, раньше времени не уходит. Да, только вотболел часто. Слабый он, сердце больное. Бывает, привалится к стене, белый весь,и стонет. Пару раз ему «Скорую» вызывали, а так обычно-то он таблеточку пососети оклемается. Конечно, не надо бы ему с такой хворью грузчиком работать, но надругую работу устроиться сложнее, у него образования нет, даже среднюю школу неокончил. Нет, никто к нему на работу не приходил и не звонил. И он никому незвонил, кроме хозяйки своей. Имя у нее чудное такое, вот-вот, именно, СофьяИлларионовна, он ей по нескольку раз в день звонил, спрашивал, как она себячувствует, чем занимается, не скучает ли, надо ли что-нибудь покупать по дорогес работы. Он о ней очень заботился. Однажды у нее рука начала отниматься, такон тут у нас всех на уши поставил, мол, нет ли у кого знакомого невропатолога,только самого лучшего. Нашли ему хорошего врача, он машину у нас попросил,привез его к своей бабке, потом оформил неделю за свой счет и сидел с ней, ни нашаг не отходил. А когда вышел снова на работу, сказал, что у бабки могслучиться инсульт, но он вовремя спохватился, и врач опытный оказался, в общем,отвели они беду. Радовался как ребенок. С того времени он начал звонить домойбуквально каждый час. Говорил, дескать, врач тот его предупредил, что самоеглавное – ничего не запускать. Как чуть что – моментально принимать меры. Вотон и звонил каждый час Софье-то своей, спрашивал, не немеют ли руки, некружится ли голова. Бдил, одним словом.

Протокола допроса врача-невропатолога в деле не было,вероятно, с точки зрения поиска таинственной группы он никакого интереса дляследователя, занимавшегося этим делом, не представлял.

Вообще все дело было рыхлым и шатким. Прямых улик противСурикова не было. Но и в его пользу мало что говорило. Сам Сергей не мог внятнообъяснить, где он был в момент убийства своей хозяйки Бахметьевой, но и соседиего в это время в доме не видели. И с корыстным мотивом не все понятно,генеральной доверенности на право распоряжаться имуществом Софьи Илларионовны уСурикова не было. Более того, такая доверенность была оформлена на совершеннодругого человека, который, по-видимому, к убийству старушки отношения не имел ине мог иметь. Тогда зачем Сурикову было убивать ее? Но, с другой стороны, ктоже еще, кроме него самого, мог убить ее так, чтобы соседи не слышали ни криков,ни шума борьбы, ни прихода посторонних? Только Суриков. Поэтому надо на негодавить, пока он не признается и тем самым не подскажет, где и какиедоказательства его виновности следует искать. Вот, к примеру, окровавленнаяодежда. Должна она быть, если ты убиваешь человека ударом топора по затылку?Должна. Ну пусть не море крови, а мелкие частицы-то должны обязательно в разныестороны полететь и попасть на одежду преступника. На той одежде, в которойСуриков был задержан, следов не оказалось. Но если убийца – он, то где-то этаодежда лежит, своего светлого часа дожидается. Вот пусть и покажет, где она.

Татьяна задумчиво листала протоколы, справки, запросы идумала о том, что дело действительно какое-то… не сказать чтобы дурацкое,скорее нелепое. Генеральная доверенность оформлена полгода назад на имя ЗоиНиколаевны Гольдич, два месяца назад получены обменные ордера, посколькуБахметьева, как выяснилось, хотела переехать из этой квартиры в другую, но унее не было ни сил, ни знания юридических реалий, чтобы заниматься обменомсамой. Таким образом, на протяжении целого месяца, предшествовавшего смерти,Софья Илларионовна уже не была владелицей двухкомнатной квартиры на улице Салтыкова-Щедрина,прямо рядом со станцией метро «Чернышевская». Владели этой квартирой совсемдругие люди, а Софье Бахметьевой принадлежала крошечная квартирка в «хрущобе»,расположенной у черта на рогах, рядом с Волковым кладбищем, в Купчино, кудаметро не ходит и ходить в ближайшие двадцать лет вряд ли будет и выбратьсяоткуда можно только на трамвае, который ходит один раз в сорок минут и влезть вкоторый практически невозможно по причине его ужасающей переполненности. Какутверждают и Гольдич, и Суриков, и новые владельцы квартиры, все былооформлено, но с переездом по обоюдному согласию решили подождать до весны.Смысла в убийстве Бахметьевой не было никакого. Суриков между тем находился подарестом, и никаких других подозреваемых рядом не высвечивалось.

Татьяна глянула на часы. Сейчас приведут подследственного.Она быстро встала из-за стола, подошла к шкафу и открыла дверцу, чтобыпосмотреть на себя в укрепленное с внутренней стороны зеркало. Нормально. Неслишком злая, но и не слишком добрая женщина-следователь, не старая, но и недевчонка. Не женщина-вамп, но и не синий чулок. Так, нечто среднее. Для первогодопроса как раз то, что нужно.