– Они и сейчас мне не нравятся. – Карпик сказала этотак громко, что все мы вздрогнули. – А вообще, папа, совершенно необязательнорассказывать обо мне первым встречным.

Валерий Адамович вспыхнул. Слишком раним и совершенно несправляется со своей дочерью, констатировала я. Интересно, как при такомделикатном характере он подчиняет себе банковские структуры?..

– Думаю, мы не первые встречные. – Я постаралась бытьрассудительной. – Мы теперь соседи по столику и в ближайшие две недели будемчасто встречаться. Возможно, даже подружимся. Ты не против?

– Папа, положи мне салат, пожалуйста. – Карпикпропустила мою тираду мимо ушей.

Банкир исполнил просьбу дочери, и последующие несколькоминут все были заняты едой. А я с любопытством рассматривала, остальных гостейкают-компании.

За столиком, рядом с музыкальным центром, восседали дваполукриминальных типа: их внешность, как никакая другая, подходила для стенда“Их разыскивает милиция”. Или для подслушанного мною разговора.

Оба братка приехали вчера днем и привезли с собой целыйарсенал для охоты на тюленей. Этот арсенал вполне мог составить счастьенебольшой преступной группировки. Их одиозную компанию слегка разбавили юныйнападающий НХЛ Виктор Мещеряков, прозванный “московской торпедой”, и АрсенЛаккай, лидер одной из крохотных столичных партий либерального толка. Несколькораз Лаккай появлялся на телеэкране в заседаниях “Пресс-клуба” и успелзарекомендовать себя как ярый сторонник либеральных реформ в стране. Его вполнепрозападная благообразная физиономия и поджарая фигура удачно контрастировали сотяжелевшими тушами демократов первой и второй волны, – может быть, именно поэтой причине партия Лаккая в последнее время набирала очки у вузовскойпрофессуры, менеджеров компьютерных фирм и заведующих библиотечнымиколлекторами.

Но самым интересным представлялся мне последний, еще неполностью укомплектованный столик. Пустующее до сих пор место навернякапринадлежало Клио, которая даже не подумала появиться вовремя. Я представила,как все тот же роскошный морячок принес ей поднос с конвертом и настоятельнопопросил не опаздывать, – и даже почувствовала легкий укол ревности: чертовакукла Клио вполне может закрутить роман с этим морячком, она может закрутитьроман с кем угодно. С любым из трех своих соседей по столу, импозантныемужчины, ничего не скажешь. Они приехали на “Эскалибур” ночью, и я еще ни разуне видела их. Двое были явно знакомы и тихонько переговаривались: один из нихбыл постарше, он стойко держался в районе пятидесяти пяти, возрасте самомподходящем для солидного мужчины. Если бы не безвольный рот, его даже можнобыло назвать красивым: грива седых волос, ухоженные баки и аккуратноподстриженные усы. Его спутник выглядел совсем мальчишкой, типичный азиат изхорошей семьи и с хорошей родословной. Я так засмотрелась на него, что даже незаметила, как нам сменили блюда. Такую красоту можно показывать за деньги,чтобы сколотить себе капиталец на безбедную старость. Я первая внесу аванс – ужочень хороши летящие брови и большие миндалевидные глаза. И оливковая кожа, итвердо очерченные губы. И маленькая, почти женская, родинка на щеке. Но вместес тем в молодом человеке было нечто глубоко порочное, как будто что-топодтачивало изнутри и темные, уставшие от поцелуев губы, и миндалевидные глаза.

В конце концов, абсолютная красота всегда порочна, сказала ясама себе, успокоилась и перевела взгляд на третьего за столиком – вот тотсамый ландшафт, на котором может отдохнуть глаз неизбалованного жителягородской окраины: толстый, добродушный, абсолютно лысый человек с самойнезатейливой, но располагающей внешностью. Отсутствие волос на голове полностьюкомпенсировала окладистая борода попа-расстриги. Такой внешностью обладаютадвокаты, агенты по продаже недвижимости и врачи-гинекологи. В любом случае,этот толстый поп-расстрига довольно состоятельный человек, иначе никогда неоказался бы на борту “Эскалибура”.

…Клио явилась только к кофе – она могла себе это позволить.Она и хотела этого, теперь все взоры в кают-компании были устремлены на нее. Апорочный азиат даже вскочил со своего места и отодвинул стул. Клиопоблагодарила его царственным кивком головы и так же царственно села. Парад-алле,ничего не скажешь, мегазвезда в условиях, приближенных к боевым. Даже ее изящноподбритый затылок жил своей жизнью и напропалую кокетничал со всейкают-компанией. Ни у кого столь позднее появление нагловатой пассажирки невызвало возмущения: ни у кого, кроме капитана и седого спутника азиата, которыесостроили одинаково унылые физиономии. Сдержанная ярость капитана была мнепонятна (“Дисциплина – его культ”, сказал нам с Вадиком роскошный морячок), нуа насчет реакции хорошо воспитанного седого господина… Должно быть, егоотношение к красавцу-азиату несколько сложнее, чем может показаться на первыйвзгляд.

Присутствие Клио почему-то раздражало меня, и я вздохнула соблегчением, когда ужин закончился и капитан пригласил всех в бильярдную. Дляболее близкого знакомства, так сказать. Голос у капитана был таким жевпечатляющим, как и внешность, он соответствовал всем самым дерзкимпредставлениям любителей Джека Лондона.

Первой в бильярдную отправилась Клио. Ее сопровождалпочетный эскорт из двух братков и до сих пор не окольцованной “московскойторпеды” Виктора Мещерякова. Карпик, вяло ковырявшаяся в тарелке с творожнымпудингом (“Специально от нашего кока вашей девочке”, – сказал роскошный морячок),проводила певицу равнодушным взглядом.

– Beast, – тихо сказала она себе под нос, комментируяуход Клио. – Fuck You!

"Сука, мать твою”, – машинально перевела я: мойскромный, взращенный на синхронных переводах фильмов Квентина Тарантиноанглийский вполне позволял это сделать. Надо же, какой выброс эмоций, ничегодругого от малолетней любительницы Анданте Спианато и ожидать не приходится.Должно быть, Карпик не зря куковала в благословенной Англии, кое-чему она тамвсе-таки научилась. Если так будет продолжаться и дальше, то за две неделиможно будет услышать от нее и весь остальной скудный набор английскихругательств.

– Знаешь, девочка. – Я поставила локти на стол инагнулась к Карпику. – Не стоит прибегать к английскому. По-русски это звучитболее выразительно. Поверь мне.

– Вы всегда подслушиваете, о чем говорят другие? – Моезамечание нисколько не смутило девчонку.

– Иногда. Иногда я даже могу подслушать, о чем онидумают.

– Ну, и о чем я сейчас думаю? – со жгучим интересомспросила она.

Здесь мы с Карликом оказались невольными сообщницами, – Клиотак же активно не нравилась ей, как и мне. Я была лет на восемь старше Клио,Карпик – на те же восемь лет моложе. Но у нас с ней не было никаких шансов,никаких. Маленькая некрасивая хромоножка и взрослая седая женщина, почтиполностью утратившая былую красоту и навсегда махнувшая на себя рукой.

– О чем ты думаешь? Об этой суке-певичке, подумаешь,стриженый череп, сплошное издевательство над здравым смыслом. Дать бы ей пинкапод зад, меньше бы выпендривалась, – с наслаждением сказала я, озвучивая своисобственные мысли.