Коридоры обеих палуб, в которые выходили пассажирские каюты,каюты старшего командного состава, бильярдная, кают-компания, маленькийспортивный зал и прочие службы, были застелены ковровыми дорожками с длиннымворсом. Это скрадывало шаги: вот она – питательная среда для тихихинтеллектуальных преступлений, даже ботинки снимать не нужно, мрачно подумалая. С недавних пор “Эскалибур” – этот плавучий VIP-клуб, тихая заводь, задникдля пьесы с участием сильных мира сего, – вполне мог стать мышеловкой длянекоторых его пассажиров. Или уже стал: я вспомнила шантажиста Васю, которыйнахально требовал кусок бесплатного сыра.

Н-да, что-то здесь не в порядке. Или, выражаясь словамиклассика: “Подгнило что-то в датском королевстве…” Смрадный запашок имеетистория, обрывки которой в интерпретации старпома я имела несчастье подслушатьна палубе…

Возникшее невесть откуда ощущение опасности вдруг сталотаким острым, что я не справилась с собой и прямо по стене опустилась на мягкийворс ковра. Нужно посидеть так несколько минут, и все пройдет.

Все пройдет.

– Что с вами? – услышала я голос Клио и вздрогнула. Нехватало только, чтобы эта доморощенная топ-модель увидела меня в такомсостоянии!

– Все в порядке. – Я быстро поднялась и только теперьзаметила, что Клио не одна. За ее спиной стоял так понравившийся мне морячок, –так пленивший меня прихотливый подбородок, так поразившие меня умные глаза. Чтож, победитель получает все, как утверждал философски настроенный квартет“АББА”. В том числе и этого херувима, этого Адониса, этого Персея, этогоАполлона Бельведерского.

– Ева, кажется? – Певичка проявила недюжинную память,снизошла к простой смертной.

– Именно, – тускло подтвердила я.

– Вам нехорошо?

– Просто устала. Перебрала впечатлений.

Клио хихикнула: знаем мы каких впечатлений ты перебрала,меньше нужно коньяк с экзальтированными швейцарками трескать!

– Если вы плохо себя чувствуете, Роман вас проводит.Правда, Ромик?

Ага, уже Ромик, оперативная работа, ничего не скажешь,термоядерное совокупление и крепкие мужские ягодицы, – вот что тебя ожидает.Это тебе не срамную трубочку посасывать.

– Безусловно, – бархатным голосом подтвердил морячок.

– Не стоит. Спасибо.

Я уже собралась было идти в противоположную сторону, когдаодна дерзкая мысль овладела мной. Повернувшись к Клио, я поманила ее пальцем:

– Можно вас на минутку, Клио? Она удивилась развязностимоего голоса, но все-таки подошла.

– Да? – Прямо в лицо мне полетела струя ванильногодыма.

– Отличный табак, – констатировала я. – Как называется?

– “Капитан Блэк”, облегченный вариант. Именно это выхотели спросить?

– Почти. Скажите, вы делаете педикюр?

Мой вопрос озадачил Клио. Несколько секунд она стояла,по-детски приоткрыв рот, и с изумлением рассматривала меня. Я тожерассматривала ее: никаких изъянов, вот только большой и указательный пальцысильно пожелтели от трубки, видимо, она слишком интенсивно прикрывала ее, чтобысоздать нужную тягу.

– Я никогда не делаю педикюр, – надменно сказала она. –Я могу позволить себе такую роскошь. И вообще – ногти должны дышать.

– Вопросов больше нет, – впервые за последние полчаса янепринужденно улыбнулась. – Только один маленький совет. Купите специальнуюкрышку для трубки, это создаст хорошую тягу, и пальцы желтеть не будут.Спокойной ночи, Клио!..

Вадик, так и не дождавшись меня, спал под дверью нашейкаюты, свесив голову на камеру. Я растолкала его и некоторое время судовольствием наблюдала, как он потирает бессмысленные от сна глаза.

– Ну, ты даешь! – Впрочем, в его голосе не было никакойобиды – Умереть можно, пока тебя дождешься.

– Нужно заказать здешнему боцману еще один ключ откаюты.

– Решила пуститься во все тяжкие? – Вадик ироническипосмотрел на меня.

– Почему нет? Кстати, твоя пассия уже пустилась Толькочто видела ее в обществе…

– Меня это не интересует, – малодушно перебил меняВадик.

– А твоя теория о старых девах не выдерживает никакойкритики. Клио ненавидит педикюр и не делала его никогда… Идем спать,психоаналитик хренов!..

* * *

…Двадцать первого апреля, ровно в одиннадцать утра,“Эскалибур” покинул рейд и взял курс на северную оконечность Охотского моря. Обэтой акватории удалось узнать только то, что льды держатся там с октября поиюнь. Сезон отстрела ластоногих начался гораздо раньше и должен был закончитьсяв мае. Мы вполне укладывались в эти срок.

Выходу в море предшествовали несколько утомительныхпроцедур, самой безобидной из которых была небольшая экскурсия по судну. По ееокончании пассажиры уже имели отдаленное представление о носе и корме судна, орасположении палуб, о наличии мини-пекарни, амбулатории (обязанностикорабельного фельдшера выполнял по совместительству второй помощник капитанаЮрий Георгиевич Суздалев) и даже сауны. Каждому из пассажиров было указаноместо в спасательных шлюпках (Карпик, не отходившая от меня ни на шаг, тотчасже меланхолично поинтересовалась, как пользоваться шлюпками в сплошных льдах).Все вооружение было собрано в арсенале и после пограничной проверки опечатано.

Вслед за этим всем желающим был продемонстрированморозильный цех с рефрижераторными камерами. Во время экскурсии меня долго непокидала мысль, что нам не показали и сотой доли начинки корабля. А впрочем,это и не должно интересовать неискушенных гражданских лиц, сухопутных сосунков,глупых новобранцев…

…Весь первый день корабль ходко шел по чистой воде –прибрежные льды кончились через час после выхода из порта. Но все то время,пока они тащились за кормой, “Эскалибур” даже не рассекал их. Скорее вползал,как глубокой ночью муж вползает на опостылевшую жену. И давил их всей тяжестьюкорпуса.

А пассажиры, предоставленные сами себе, коротали время вспортивном зале и бильярдной, а также совершали променад по палубе, вежливораскланиваясь друг с другом. Весь день я собиралась пойти в кают-компанию,чтобы восторженная Аника научила меня игре в бридж. Но так и не собралась.

Гром грянул ночью, когда в нашу с Вадиком каюту довольнонастойчиво постучали Вадик вылез из-под одеяла и направился к двери.

– Что случилось?

– Откройте, пожалуйста! – Я сразу же узнала голосвторого помощника Суздалева.

Кряхтя и почесываясь, Вадик отпер дверь и снова повторилсвой вопрос:

– Так что могло случиться в три часа ночи?

– У вас ведь есть видеокамера?

– А в чем дело?

– Необходимо кое-что зафиксировать на пленку. –Суздалев оттеснил Вадика в каюту, прикрыл за собой дверь и понизил голос: