Бонасера наклонил голову и невнятно произнес:

— Будь другом. Я принимаю.

Дон Корлеоне положил руку на плечо могильщика:

— Хорошо, — сказал он. — Ты получишь мой судсправедливости. Однажды, причем может случиться, что этот день никогда ненаступит, я приду к тебе и попрошу оказать мне ответную услугу. До того днясчитай это подарком от моей жены, крестной твоей дочери.

Когда дверь за могильщиком захлопнулась, дон Корлеонеобратился к Хагену:

— Передай это дело Клеменца, пусть они позаботятся отом, чтобы это проделали надежные люди, которых не воротит от вида крови. Ведьмы, в конце концов, не убийцы, как думает пустая голова этого служителя трупов.

Он обратил внимание на то, что его старший сын наблюдает загулянием в саду. «Положение безнадежное, — подумал дон Корлеоне. —Сантино не хочет учиться, и ему никогда не взять в руки семейное дело, никогдане быть ему доном. Придется придумать для него что-нибудь другое. И как можноскорее. Ведь жизнь не бесконечна.»

Со стороны сада донесся вопль радости, который удивил всехтроих. Сонни Корлеоне прижался носом к стеклу. То, что он увидел, заставило егос довольной улыбкой на лице повернуться к дверям:

— Это Джонни, он приехал на свадьбу. Что я вам говорил?

Хаген подошел к окну.

— Это и в самом деле твой крестник, — сказал ондону Корлеоне. — Привести его сюда?

— Нет, — ответил дон. — Дай людям насладитьсяего присутствием. Приведи его сюда, когда он будет готов, — улыбнулся он всторону Хагена. — Видишь, он хороший крестник.

Хаген почувствовал укол ревности. Он произнес в отчаянии:

— Прошло два года. Он, наверное, попал в беду и нуждаетсяв твоей помощи.

— А к кому же он должен прийти, если не к своемукрестному? — спросил дон Корлеоне.

Первым заметила Джонни Фонтена Конни Корлеоне. Оназавизжала: «Джонни!» и бросилась к нему в объятия. Он крепко обнял ее ипоцеловал в губы. Гости один за другим подходили и здоровались с ним. Это былиего старые друзья, люди, вместе с которыми он рос и воспитывался. Потом Конниподтащила его к своему будущему мужу. Джонни с удовольствием отметил про себя,что блондин скис, видя, что перестает быть центром торжества. Джонни крепкопожал руку жениху и поднял стакан в его честь.

Знакомый голос раздался со стороны оркестра:

— А как насчет песни, Джонни?

Он поднял голову и увидел, что сверху ему улыбается НиноВаленти. Джонни вскочил на сцену и обнял Нино. В юности их невозможно былоразлучить: перед тем, как Джонни стал знаменитостью и начал выступать по радио,они пели вместе. Уехав в Голливуд на съемки, Джонни несколько раз звонил Нино иобещал устроить ему выступления в ночных клубах. Так никогда он этого и несделал. Теперь, при виде Нино с его насмешливой пьяной улыбкой, он сновапочувствовал симпатию к этому парню.

Нино принялся бренчать на мандолине. Джонни Фонтена положилруки на плечо Нино. «Это для невесты», — сказал он, отбивая ногой чечеткуи напевая любовную сицилийскую песню, полную непристойностей. Исполняя песню,Нино делал многозначительные движения туловищем. Невеста раскраснелась отгордости, а толпа гостей одобрительно зашумела. Все притоптывали и повторяливслед за певцами двусмысленные слова каждого припева. Темп все нарастал, и онине успевали уже хлопать в ладоши, когда Джонни откашлялся и предложил другуюпесню.

Все гордились им. Он был одним из них и сумел статьзнаменитым певцом, звездой экрана, который спал с самыми шикарными женщинами вмире. И в то же время он оказал такое почтение своему крестному, проехав тристамиль, чтобы принять участие в этой свадьбе. Он все еще любил таких старыхдрузей, как Нино Валенти. Многие из присутствующих помнят, как Джонни и Нинопели вместе в молодости; тогда никто и думать не мог, что Джонни Фонтена будетдержать в своих руках сердца пятидесяти миллионов женщин.

Джонни Фонтена нагнулся и поднял невесту на сцену, так чтоона оказалась между ним и Нино. Оба они бросились на колени, и Нино с силой ударилпо струнам мандолины. Это было их обычным поединком, и оружием им служил голос,когда они выкрикивали по очереди одну песню за другой. Джонни из благородствапозволил Нино одержать верх над собой, взять невесту на руки и спеть последний,победный куплет. Гости закричали «браво», а они все трое обнялись друг сдругом. Гости умоляли их спеть еще одну песню. Один только дон Корлеоне,стоявший в угловой комнате дома, чувствовал, что не все в порядке. С притворнойвеселостью он громко сказал:

— Мой крестник проехал триста миль, чтобы поздравитьменя, и никто не догадывается смочить ему горло?

Со всех сторон к Джонни Фонтена потянулись полные стаканывина. Он отпил из каждого и побежал обнимать крестного. Обнимая дона, онпрошептал ему что-то на ухо, и тот повел Джонни в дом.

Том Хаген протянул руку вошедшему Джонни. Джонни пожал ее испросил: «Как поживаешь, Том?», но сделал он это без той теплоты, которая былав его голосе еще несколько минут назад, в саду. Хагена такая холодность немногооскорбила, но он постарался не обращать внимания. Это одно из наказаний,которым постоянно подвергается верный оруженосец дона.

Джонни Фонтена сказал дону:

— Получив телеграмму, я сказал себе: «Крестный на менябольше не сердится». После развода я звонил тебе пять раз, но Том каждый разговорил, что ты вышел или что ты занят, и я понял, что ты сердишься.

Дон Корлеоне разливал по стаканам желтую водку:

— Все это забыто. Чем я могу быть тебе полезен? Ведь тытак богат, так знаменит, что вряд ли смогу тебе чем-либо помочь.

Джонни залпом осушил стакан со жгучей жидкостью и попросилснова наполнить его. Он старался казаться веселым.

— Я не так уж богат, крестный. И с каждым днем мои деластановятся все хуже и хуже. Ты был прав. Мне нельзя было оставлять жену и детейради этой шлюхи. Ты вправе сердиться на меня.

Дон пожал плечам:

— Я просто переживал за тебя, ведь ты мой крестник. Этовсе.

Джонни нервно ходил по комнате.

— Я с ума сходил по этой суке. Самая знаменитая звездаГолливуда. Лицо ангела. А ты знаешь, чем она занимается после фильма? Еслигример хорошо знает свое дело, она отдается ему. Если фотограф постаралсякрасиво подретушировать ее фотографию, она отдается ему. Она отдается всем икаждому. Она пользуется своим телом, как я мелочью на чаевые, что у меня вкармане. Шлюха, созданная для самого сатаны.

Дон Корлеоне резко оборвал его:

— А как поживает твоя семья?

Джонни вздохнул: