— Уж не скажешь ли ты, что такая звезда экрана, какДжонни Фонтена, тоже обращается за помощью к твоему отцу?

— Он крестник моего отца, — сказал Майкл, — ибез отца он, возможно, не стал бы звездой экрана.

Кей Адамс засмеялась:

— Это звучит, как еще одна история.

— Эту историю я не могу рассказать, — покачалголовой Майкл.

— Можешь положиться на меня, — успокоила его Кей.

Он рассказал ей всю историю без прикрас. Он ничего необъяснял, заметил только, что восемь лет назад отец его был более нетерпелив ираз речь шла о его крестнике, считал это делом своей чести.

Восемь лет назад Джонни Фонтена выступил с популярнымтанцевальным ансамблем и добился колоссального успеха. Но, к несчастью, ЛесХалли, дирижер и руководитель ансамбля, личность известная в мире искусства,подписал с Джонни контракт на пять лет. Так было принято. Лес Халли мог теперьсдавать Джонни напрокат и загребать при этом деньги обеими руками.

Дон Корлеоне вступил с ним личные переговоры. Он предложилЛесу Халли двадцать тысяч долларов за освобождение Джонни от обязательств поконтракту. Халли хотел оставлять себе всего пять процентов доходовДжонни, — это позабавило дона Корлеоне, и он понизил свое предложение сдвадцати до десяти тысяч долларов. Лес Халли отказался.

Назавтра дон Корлеоне лично заявился к дирижеру. Онприхватил с собой двух самых верных друзей — Дженко Абандандо, который был еголичным секретарем и советником, и Луку Брази. Без посторонних свидетелей донКорлеоне уговорил Леса подписаться под документом, согласно которому онотказывается от всех прав относительно Джонни Фонтена за чек в десять тысячдолларов. Дон Корлеоне просто приставил свой автоматический пистолет ко лбудирижера и самым серьезным тоном предупредил, что если он не подпишет, ровночерез минуту его мозг окажется на документе. Лес Халли подписал. Дон Корлеонесунул пистолет в карман и дал дирижеру чек. Джонни Фонтена продолжал выступатьи скоро стал самой большой сенсацией. Он поставил в Голливуде несколькооперетт, которые принесли ему целое состояние. Его пластинки издавалисьмиллионными тиражами. Потом он развелся с женой, оставил двух дочерей и женилсяна самой знаменитой кинозвезде. Очень скоро он убедился в том, что она «шлюха».Он запил, стал играть в карты, бегал за женщинами. Он потерял голос. К егопластинкам потеряли интерес, и студия не возобновила с ним контракт. И воттеперь он вернулся к своему крестному.

Кей Адамс задумчиво спросила:

— А тебе не кажется, что ты завидуешь своему отцу? Все,что ты рассказал о нем, говорит о том, что он помогает людям. Он навернякаочень добрый человек. — Она криво усмехнулась. — Разумеется, методыего не совсем законны.

Майкл вздохнул:

— Мне не хотелось бы этого говорить, но все-таки скажу.Ты, наверное, знаешь, что исследователи Арктики оставляют под снегом запасыпищи на случай, если она им понадобится на обратном пути? То же и с добрымиделами, которые творит отец. В один прекрасный день он явится к каждому из этихлюдей и потребует возвращения долга.

Солнце уже почти село, когда принесли торт. Гости ахнули привиде такого великолепия. Этот торт был специально испечен Назорине и украшенизумительно вкусными кремовыми розами, которые невеста тут же выхватила из недрторта. Дон вежливо намекнул гостям, что пора расходиться и в то же времяобратил внимание на то, что черная машина с агентами ФБР исчезла.

Наконец, из огромного множества машин остался лишь длинныйчерный «кадиллак», за рулем которого сидел Фред. Дон довольно проворно длясвоего возраста и комплекции, уселся на переднем сиденьи. Сонни, Майкл и ДжонниФонтена сели позади него. Дон Корлеоне спросил Майкла:

— Твоя девушка сумеет сама добраться до гостиницы?

Майкл утвердительно кивнул головой.

Бензин все еще выдавался по карточкам, и на шоссе, ведущемук Манхэттену, машин было мало. Менее, чем через час, «кадиллак» въезжал наулицу, на которой находился Французский госпиталь. По дороге дон Корлеонеспросил младшего из своих сыновей о его успехах в учебе. Майкл сказал, чтоучится неплохо.

— Джонни говорит, что ты улаживаешь его дела вГолливуде. Хочешь, чтобы я тоже поехал туда? — спросил отца Сонни.

Дон Корлеоне ответил:

— Сегодня ночью туда поедет Том. Ему не нужна ничьяпомощь. Это дело простое.

Сонни Корлеоне засмеялся:

— Джонни считает, что с этим делом ты не справишься.Поэтому я и подумал, что мне, может быть, стоит поехать туда.

Дон Корлеоне повернул голову:

— Почему ты сомневаешься во мне? — спросил онДжонни Фонтена. — Разве твой крестный хоть раз не выполнил своегообещания?

Джонни начал нервно оправдываться.

— Директор студии действительно очень важная личность.Ты его не сумеешь взять даже деньгами. У него связи в самых высоких кругах. Ион ненавидит меня. Я просто ума не приложу, как тебе удастся все это вывернутьнаизнанку.

Дон говорил довольным тоном:

— Говорю тебе, ты получишь эту роль. — Он толкнулМайкла локтем. — Мы не разочаруем нашего крестника, а, Майкл?

Майкл, который никогда не сомневался в отце, согласно кивнулголовой.

У входа в больницу дон Корлеоне положил руку на плечоМайкла, дав остальным возможность пройти.

— Когда закончишь учебу, придешь ко мне. Я хочу поговоритьс тобой. У меня есть несколько планов, которые тебе понравятся.

Майкл ничего не ответил. Дон Корлеоне пробормотал:

— Я тебя знаю. Не попрошу тебя делать ничего противтвоего желания. Иди своей дорогой, ведь ты мужчина. Но когда кончишь учебу,приходи ко мне, как сын.

Семья Дженко Абандандо — жена и три дочери — сидели вкомнате для посетителей и напоминали стайку жирных воробьев. Увидев донаКорлеоне, выходящего из лифта, они встрепенулись и инстинктивно, будто моля озащите, бросились к нему. Жена и дочери Абандандо были толстыми и некрасивыми.Госпожа Абандандо поцеловала дона Корлеоне в щеку:

— О, ты святой человек. Прийти сюда в день свадьбыдочери!

Дон Корлеоне не принял этой похвалы.

— Разве не обязан я отдать последний долг человеку,который на протяжении двадцати лет был моей правой рукой? — Тут он понял,что будущая вдова не знает, что ее мужу предстоит умереть сегодня ночью. ДженкоАбандандо находился в больнице уже целый год, и жена свыклась с его болезнью,считая ее неотъемлемой частью повседневной жизни. Она продолжала бубнить:

— Войди в палату и посмотри на моего бедногомужа, — сказала она. — Он спрашивал, где ты. Он, несчастный, хотелпридти на свадьбу, но врач не разрешил. Потом он сказал, что ты навестишь его втакой великий день, но я не поверила. О, мужчины понимают дружбу лучше нас,женщин. Войди, ты осчастливишь его.