– Единственная киска, в которой я буду, – твоя. – Вновь открыв глаза, он вдруг подаётся в кресле вперёд, хватает меня за предплечья и резко разворачивает так, что я оказываюсь на сиденье, а он сам – на коленях. – Единственный рот, который приблизится к моему члену, – твой. – Он собирает моё платье вверх, к талии. – Единственная девушка, которая будет сидеть у меня на коленях в качестве моего прелестного трофея, – это ты. – Он зацепляет пальцем мои трусики и оттягивает их в сторону, обнажая промежность. – И единственная девушка, с которой я буду обращаться как со своей личной шлюхой, – это ты. – Он придвигается, почти касаясь ртом влажной кожи – обращает моё же оружие против меня.

Я дрожу в предвкушении.

– Этого тебе хватит, Дарлинг? – спрашивает он.

Я решительно киваю.

– Да.

Он проводит языком по моему клитору: скорее подразнить меня, нежели зачем-либо ещё, но даже от такого мимолётного касания я чуть не вылезаю вон из кожи.

– Повтори ещё раз, – приказывает он.

– Да, этого мне хватит.

Он скользит пальцами вверх по шву трусиков, нарочно проводя тыльной стороной костяшек по моей киске и выше по клитору.

Я дрожу от удовольствия.

– «Да, кто»?

Я глубже утопаю в шикарном кожаном кресле.

– Да… Пэн?

Он плюёт на мою киску и скользит двумя пальцами вверх, чтобы снова невзначай встретиться с возбуждённой набухшей плотью.

– Попробуй ещё раз.

– Да… – Я делаю резкий вдох, когда он проскальзывает обратно и глубоко проникает в меня пальцами. – Да, мой король.

– Хорошая девочка, – говорит он, и наконец случается то, что мне нужно на этот момент больше всего: его рот оказывается на моей киске.

Он лижет, дразнит и трахает меня языком.

Я извиваюсь в кресле, но Пэн крепко держит меня, не давая вырваться.

Я тяжело дышу и издаю стоны в потолок.

Его рот совершенно безжалостен.

Удовольствие накапливается в клиторе, и когда Пэн добавляет ещё один палец, теперь трахая меня уже тремя, из моего горла вырывается пронзительный крик.

Я чувствую, как они все смотрят на меня.

И мне всё равно.

Каким-то образом Пэн перекроил представление, сделав меня и зрительницей, и исполнительницей одновременно.

Я извиваюсь под ним. Он перехватывает меня ещё крепче, его язык скользит по моей влажной щели.

– Кончи для меня, Дарлинг, – говорит он между моих бёдер. – Кончи мне в рот.

Я дышу слишком быстро и мелко, голова кружится, а всё тело пылает от желания и потребности получить удовлетворение. Когда Пэн снова проводит языком по моему клитору и его пальцы наполняют меня, на меня обрушивается волна оргазма.

Я кончаю так громко, что спящие попугайчики просыпаются и взлетают, взмахивая крыльями.

Я запускаю руку в волосы Пэна и притягиваю его к себе, а оргазм перетряхивает меня, как землетрясение. Каждая косточка в теле ходит ходуном.

Нет больше ничего, кроме удовольствия и жара.

Пройдя через них, я распластываюсь в кресле; Питер Пэн всё ещё между моих ног, его губы блестят от моих соков.

Он медленно поднимается, вырастая надо мной, линия его плеч заслоняет свет, и я вижу только его.

– Ты хочешь нас, Дарлинг, мы у тебя есть, но ты будешь следовать моим правилам. Понятно?

Я делаю несколько медленных, размеренных вдохов.

– Скажи это вслух, Дарлинг.

– Да. Хорошо. Я буду следовать твоим правилам.

– Если ты жаждешь присесть на чей-нибудь член, у тебя есть целых четыре на выбор. Четыре и не больше. – Он обхватывает руками мои бёдра и дёргает мою задницу к краю сиденья. – Если я застукаю тебя с кем-то ещё, я буду не в восторге. – Трусики всё ещё сдвинуты в сторону, и он прижимается головкой ко входу. – Скажи, что ты поняла.

– Я поняла.

Он входит в меня, и я быстро выдыхаю. Темп толчков с ходу меняется. Ещё быстрее. Ещё сильнее. Он сгибает мои ноги и вколачивается в меня, и я такая мокрая, а он такой твёрдый, что каждый раз, когда его член погружается в меня, слышен громкий хлюпающий звук.

Пэн вбивается в меня, вжимая меня глубже в кресло. Он трахает меня так, будто владеет мной полностью, и, возможно, в некотором смысле так и есть.

Может быть, я правда его собственность.

Может быть, я даже не против.

Пэн неутомим, и моя киска принимает его натиск.

И я буду принимать их всех снова и снова, потому что в нашей близости всегда будет чувствоваться сила.

И я хочу быть сильной среди этих сильных мужчин.

Когда Пэн наконец кончает в меня, я в изнеможении, болезненно чувствительна и удовлетворённо сияю.

Но остался ещё один.

Ещё один член, которому я могу доставить удовольствие.

Если он позволит мне.

Пэн отстраняется, заправляет член в штаны и падает в соседнее кресло.

Я сажусь и чувствую направленный на меня взгляд разноцветных глаз Вейна.

Он едва заметно качает головой.

Но меня не так легко запугать.

Я встаю, пересекаю комнату, сперма Питера Пэна стекает по внутренней стороне бёдер.

Грудь Вейна вздымается от глубокого вдоха.

Сердце гулко колотится в горле.

Перед Вейном я снова опускаюсь на колени, но на этот раз руки у меня трясутся, а во рту пересохло от предвкушения.

Я тянусь расстегнуть пуговицу на его штанах, но Вейн хватает меня за запястье, а его фиолетовый глаз становится черным.

Ужас прокатывается у меня по позвоночнику, а на лбу выступает пот.

Глотая воздух, я пытаюсь подавить страх, от которого по коже идут мурашки.

Я смогу это сделать. Я смогу вынести его самого и его способность вселять ужас и доказать ему, что я сильная.

Я протягиваю к нему и другую руку, решив, что на этот раз точно получу его.

Но я даже не успеваю понять, что происходит, как вдруг меня словно вихрем проносит через всю комнату и швыряет в стену, а пальцы Вейна смыкаются у меня на горле.

Глава 7

Уинни

От шока я бессмысленно захлёбываюсь воздухом. Вейн перехватывает меня крепче, окончательно перекрывая возможность дышать, и поднимает вверх, и я бессмысленно сучу ногами в поисках опоры.

Вокруг его глаз расползается тьма Тени Смерти, волосы становятся снежно-белыми.

– Вейн! Ради всего святого! – Пэн и близнецы подбегают к нам.

Судорожно пытаясь сделать вдох, я чувствую, как у меня багровеет от натуги лицо.

– Отпусти её, – рявкает Пэн.

Ужас снова поднимается от низа живота и ползёт вверх по всему телу, как сороконожка. Сердце громко стучит в ушах.

– Дарлинг сама этого хочет. – Вейн теперь не только выглядит, но и говорит иначе. С Тенью Смерти