От обиды я топнула ногой. Да уж, день сегодня выдался не излучших! Представляю, как расстроится Крися, она так долго выбирала этумасленку. Все коровы были с синими бантиками, а девочке обязательно хотелось скрасным, она заставила продавщицу перерыть коробки и найти нужную буренку.Может, по-быстрому замести неприятность, да сбегать в магазин за другоймасленкой?

Но мне вновь не повезло. В кухню влетела Крися.

– Ой, чего стряслось?

– Ты уже закончила заниматься? – начала я потихонькузлиться. – Если нет, то сделай милость, ступай назад.

– Ты разбила масленку!

– Случайно вышло, сейчас побегу куплю новую.

– Наплюй, – отмахнулась Крися, – она мне давноразонравилась.

– Кристина, – послышался из комнат голос Юли,преподавательницы английского, – ты где?

– На, – девочка сунула мне в руки трубку, – тебе звонят, изиздательства, да так торжественно попросили:

"Будьте любезны к аппарату Виолу ЛенинидовнуТараканову”.

Я в ужасе уставилась на телефон. Нет, теперь еще и этанеприятность, ей-богу, на сегодня хватит!

– Скажи, меня нет!

– А я уже сообщила, что ты дома, – радостно вы крикнулаКриська, – да отвечай скорей! Может, что-нибудь хорошее!

Но я ждала только плохого.

Несколько месяцев тому назад я закончила писать детективныйроман. Вообще-то я тихо и мирно работаю в журнале, который издает Семен, мужТомочки. Я обожаю криминальные романы, прочитала всю классику жанра от АгатыКристи до Марининой и, естественно, занимаясь в журнале рубрикой “Журналистскиерасследования”, пишу очерки, основанные на реальных делах. Я уже упоминала, чтомой муж, Олег Куприн, служит в милиции, но помощи от него нет. Другой бысупруг, имея жену-журналиста, мигом начал рассказывать ей о своих героическихбуднях, но Олег только отмахивается и бурчит:

– И ничего интересного, сплошная рутина! Приходитсявыкручиваться самой, чтобы добыть материал для будущей статьи. Семен, несмотряна то, что мы живем в одной квартире и считаем себя ближайшими родственниками,не дает мне спуску и на редколлегии может здорово отругать.

Пару раз я влипала в криминальные истории, в последний разОлег мрачно сказал:

– Вместо того, чтобы корчить из себя комиссара Мегрэ, лучшепиши детективы, с твоей буйной фантазией должно получиться.

Сначала мысль показалась мне дикой, но потом я взяла бумагу,ручку и очень быстро накропала нечто, названное в порыве вдохновения “Чужаякровь”.

Процесс написания романа показался настолько увлекательным,что я никуда не ходила, нигде не бегала, а сидела на кровати, положив на коленикнижечку “Двенадцать подвигов Геракла”. Она служила мне письменным столом.Больше всех оказался доволен Олег. Жена постоянно дома, просто не вылезает изспальни.

Пока роман писался, было замечательно, но вскоре пришлосьпоставить последнюю точку.

Потеряв замечательное хобби, я загрустила.

– Ваяй следующий, – велел Олег.

Но я колебалась. Зачем? Ну к чему я испортила такоеколичество хорошей финской бумаги?

Потом Олег утащил рукопись на работу, и девчонки-машинисткиотпечатали текст. К слову сказать, они потом позвонили мне и выразили свойвосторг, но я все равно решительно не знала, что теперь делать с уже готовымтекстом. От тоски дала его почитать подругам, выслушала дифирамбы и сталаподумывать над написанием другой “нетленки”. В конце концов, у людей бываетхобби. Кто-то шьет, иная вяжет, а я строчу детективы. Можно читать их вечеромво время ужина всем вслух.

В общем, так я и поступила. Стоило домашним оказаться устола, как я вытаскивала пачку листов и превращалась в радио. В конце концовмой папенька сказал:

– Слышь, Вилка, дурь ты, конечно, наваяла жуткую, на правдусовсем не похоже, но забирает. Прям извелся весь, пока понял, что убилабабушка.

– А вот и не бабушка, – с торжеством заявила я, – тынедослушал!

– Почему бы тебе не отнести эту лабуду в издательство? – неуспокаивался Ленинид. Я уронила рукопись на пол.

– Куда?

– В издательство, – повторил папенька.

– Сейчас столько дряни выпускают, – подхватил Семен, – тебяобязательно издадут!

Я медленно собирала рассыпавшиеся листы.

– В издательство? В какое?

– Погоди, – подскочила Кристина и бросилась в мою спальню.

Через пару минут она прибежала назад с кипой разноцветныхкнижек.

– Вот, смотри, – затараторила девочка, – вот тут, напоследней странице, все указано: эти детективы выпущены в “Марко”, а находитсяоно по адресу: улица Вронского, дом девять.

– Вронского? – удивилась Тамарочка. – Совсем рядом, пешкомдойдешь.

– Судьба, – загадочно сказал папенька, – карма, бери своюписанину и ступай.

– Так не делают, – возмутился Семен, – давайте завтра я всеразузнаю про “Марко”, хотя прямо сейчас могу сказать, что на рынке два монстра– “Марко” и “Таро-пресс”, все остальные издательства значительно меньше. Ты,Вилка, не пори горячку, выясню, кто главный редактор, позвоню, попрошу, чтобывнимательно прочли рукопись.

Вечером в мою комнату влез папенька и жарко зашептал:

– Слышь, доча, я тобой жутко гордюсь. У нас отродясь писателейне случалось. Я все вспоминал про своих сейчас, ну одни крестьяне, я-то первыйв город выехал.

– Какая я писательница!

– Э, погоди, вот увидишь, – бормотал Ленинид, – Семена неслушай, от блата только хуже, ступай завтра сама, адрес имеешь, не тушуйся.

– А если выгонят?

– Ну и чего? Уйдешь, и все, эко удивление, бить же они тебяне станут!

Когда возбужденный папенька наконец ушел домой, я открылаодну из книг Марины Орловой, потом заглянула в томик, написанный АннойСмоляковой. Ну что ж, если этих, обожаемых мною авторов, издает “Марко”,значит, иду туда без страха и упрека.

Утром, около одиннадцати, я нажала кнопку звонка околосияющей латунной таблички. Дверь щелкнула, стал виден длинный, узкий коридор иписьменный стол, за которым сидел охранник.

– Вы к кому? – весьма вежливо спросил он.