– Э-э, понимаете, я написала детектив, – потрясла я краснойпапочкой, – “Чужая кровь” называется, вроде ничего получилось, может, подойдет?

– Так вы автор? – уточнил секьюрити.

Внезапно я ощутила прилив необычайной гордости.

– Вы автор? – повторил мужчина.

– Да! – радостно ответила я.

– Ступайте во второй кабинет налево, – сообщил охранник ипотерял ко мне всякий интерес.

Я дошла до нужного места и поскреблась в дверь. Никакогоответа. Пришлось приоткрыть створку и просунуть голову в комнату. В маленькомпомещении, больше всего похожем на спичечный коробок, стояло впритык друг кдругу два письменных стола. Все остальное пространство было завалено книгами.Тома в разноцветных обложках лежали на подоконнике, громоздились стопками наполу, красовались на стеллажах и буквально падали со столов.

– Простите, – проблеяла я, обращаясь к молодой женщине,уткнувшей нос в компьютер.

– Ну, – буркнула та, не поднимая головы.

– Я написала детектив.

– Олеся Константиновна, – прозвучал ответ.

– Нет, меня зовут Виола.

– Вам следует подождать Олесю Константиновну, – сообщиладевушка и весьма нелюбезно добавила:

– В коридоре.

Я собралась выйти за дверь, но тут в комнатушку влетелаженщина, маленькая, щуплая, рыженькая, страшно похожая на юркое пресмыкающееся.Она ужом ввинтилась за письменный стол и выжидательно посмотрела на меня.

– Вот, – залепетала я, – романчик детективный, “Чужаякровь”, жутко интересный, подружкам нравится. Без тени улыбки ОлесяКонстантиновна сказала:

– Давайте.

Дрожащей рукой я протянула папочку. Редактор взяла ее:

– Мы не комментируем отказ. Если ваша рукопись будетпринята, сообщим.

Потом она ловко зашвырнула “Чужую кровь” за спину. Япроследила глазами за полетом рукописи и увидела, что в правом углу, за столомвысится гора разномастных папок, моя самым чудесным образом оказалась сверху.Олеся Константиновна уставилась на меня круглыми карими глазами.

– Это все? – растерянно спросила я. Олеся Константиновнакивнула:

– Вам позвонят.

В полной прострации я вышла на улицу и села на скамейку натроллейбусной остановке. Вообще-то, я не плаксива, зарыдать могу в основном отзлости, но сейчас по щекам потекли горькие слезы. Господи, ну зачем япослушалась Ленинида? За каким чертом поперлась в издательство? Вон там скольконеопубликованных вещей лежит! Никто никогда не станет печатать “Чужую кровь”.

– Девушка, – раздался над ухом участливый голос, – вамплохо?

Обозлившись на себя, я принялась рыться в сумочке, пытаясьнайти платок.

– Нет, мне очень хорошо.

– Но вы плачете.

– От счастья, – рявкнула я и, так и не обнаружив платка,вытерла лицо рукавом, – отвяжитесь, рыдаю себе и рыдаю.

Стоит ли говорить тут, что весь следующий месяц я бросаласьна любой телефонный звонок с воплем:

– Не берите трубку, это меня из издательства ищут. Но времяшло, Олеся Константиновна не звонила, и постепенно становилось понятно, чтодетектив ей не понравился. И вот сейчас редакторша наконец хочет сказать мнеэто сама. Нет, сегодняшний день просто ужасен!

Решив покориться судьбе, я взяла протянутую трубку ибезнадежно сказала:

– Алло.

– Виола Ленинидовна?

– Да.

– Мы приняли положительное решение по вашей рукописи. Немогли бы вы прямо сейчас подъехать в издательство?

– Сейчас? – глупо переспросила я.

– Если успеете до полседьмого, то хочется переговоритьсегодня.

– Вы намереваетесь вернуть мне рукопись, чтобы она незанимала место в издательстве?

– Мы собираемся напечатать вашу книгу, – спокойно сообщилаОлеся Константиновна.

– Бегу, – заорала я, вскакивая на ноги, – бегу, сейчас,несусь, только не уходите!

В трубке послышалось сдавленное покашливание, потомраздались короткие гудки. Словно вспугнутая мышь, я заметалась по квартире. Нугде мои брюки, куда подевались колготки, кто взял губную помаду? Расшвырявненужные вещи, я влезла в куртку, вскочила в сапожки и побежала на улицуВронского, чувствуя, что обувь отчего-то просто сваливается с ног.

В маленькой комнатке все осталось так, как месяц тому назад.Мрачная девушка снова не подняла головы от ноутбука и сделала вид, будто неслышит мое робкое: “Здравствуйте”.

Олеся Константиновна опять без тени улыбки сообщила:

– Садитесь. Мы собираемся напечатать вашу вещь, нопотребуется внести изменения.

– Конечно, конечно, что хотите!

– Нас не устраивает один из главных героев. Володя, онмужчина, нужна женщина.

– Без проблем, сделаю из него Валю.

– Совершенно ни к чему в книге подробные описания природы иутомительные рассказы о переживаниях матери.

– Уберу.

– Название меняйте.

– Пожалуйста.

Олеся Константиновна склонила голову набок, внимательнопосмотрела на меня и поинтересовалась:

– Когда предоставите готовую рукопись?

– Завтра!!!

В лице редакторши появилось нечто живое, уголки ее ртадрогнули, дама явно сдерживала улыбку:

– Можно так не торопиться. Жду пятнадцатого числа. Тогда жеподпишем договор, и получите деньги.

– Какие?

Олеся Константиновна вздернула брови.

– Мы должны заплатить вам гонорар. Разве вы не знали обэтом?

Боясь выглядеть в ее глазах полной идиоткой, я ответила:

– Знала, конечно.

Ну не признаваться же тетке, что я полагала, будто сама язаплачу им за выпуск книги!

– И еще, имя Виола не подходит для обложки, ищите псевдоним.