Кончилось дело тем, что после всех переживаний Живчик повеселел и прижился в своей новой призрачной семье. Скажем так, взял жизнь в свои лапы.

Другие члены ОПС очень полюбили новичка и изо всех сил старались ему помогать. Если он грустил, ему напоминали: Винни рано или поздно может тебя заметить, так что гляди веселей. Мартин решил, что им, наверное, стоит побольше общаться с Пепперами в дневное время – с этим все согласились. Живчика очень тронула их забота, тем более что давалось им это общение нелегко, они явно робели, так как очень давно ничем таким не занимались.

Начали призраки с того, что подолгу сидели в саду, глядя, как леди П. вскапывает грядки, а лорд П. осматривает свои ульи. Время от времени они бормотали советы по поводу жуков и слизняков, однако всё это было как об стенку горох.

Иногда на глаза Живчику вроде как попадалась серая длинноногая паучиха, которую он раньше видел в амбаре, – она как бы смотрела на всё происходившее со стороны. Пёсик и сам не понимал, почему у него от этого шерсть вставала дыбом. Друзья объяснили ему, что это – миссис Джонс.

– Она не Любимица, – прошептал уголком рта Валентин. – Она – Зловредина.

Живчик открыл рот, чтобы что-то сказать, однако Валентин его прервал:

– Ничего не спрашивай. Просто не лезь к ней – тогда, если повезёт, и она к тебе не полезет.

Понемногу осмелев, друзья-призраки стали забираться в семейную ванную, прикрывая глаза и пододвигая шампунь к самым тянущимся за ним пальцам.

Иногда они ложились спать у Винни в ногах, устраивая там большую призрачную куча-мала.

А совсем скоро они начали разыгрывать целые театральные постановки в огромной кухне, где Пепперы обычно ужинали.

Они рассчитывали, что усилия их не пропадут даром, что рано или поздно их заметят. Впрочем, поди заметь того, кто невидим.

Однако по ходу дела всем было очень весело, и Живчик даже почувствовал себя почти счастливым. Конечно, быть живым – совсем другое дело, однако вовсе не плохо общаться с друзьями и участвовать в интересных затеях, а ещё он гордился тем, что ему поручили добычу пряников. Да и в шкафу он уже чувствовал себя как дома.

А ещё он ведь каждый день виделся с Винни, пусть даже она-то его и не видела. Прошёл месяц, он страшно по ней скучал – но при этом Живчик решил для себя: буду ждать, сколько понадобится, буду ходить за ней тенью. Так что жизнь Пепперов, и живых, и мёртвых, благополучно продолжалась.

Живчику нравилось каждое утро проверять почту. В основном в почтовом ящике лежала реклама пиццерий и предложения вставить в окна двойные рамы. Однако сегодня принесли коричневый конверт. Он был адресован лорду Гектору Пепперу. На конверте стояла надпись: «СРОЧНО, КОНФИДЕНЦИАЛЬНО». Живчик тщательно обнюхал конверт и тут же чихнул от отвращения: очередная пыльная, докучная скукотища.

Он оставил конверт на коврике у двери – ему было невдомёк, что это бумажная часовая бомба, которая уже тикает и готова разнести привычную жизнь Пепперов в клочья…

Живчик забрался в музыкальную гостиную и совал нос в нотные тетрадки, пытаясь придумать себе хобби. Он искал фортепьянные «Упражнения для начинающих», и тут дверь распахнулась и в неё влетела Винни. В одной руке она сжимала тот самый бурый конверт, а в другой – письмо. Живчик запрыгнул на крутящийся стульчик у пианино и смотрел, как Винни настойчиво пихает письмо своему отцу – тот дремал в обтрёпанном кресле.

Лорд Пеппер взял письмо, надел очки для чтения, просмотрел, что там написано, и с серьёзным видом кивнул. Потом погладил дочкину ладошку и сказал умиротворяюще:

– Не переживай, Винни. Чепуха и пустяки, волноваться не о чем, сама увидишь. Я всё улажу.

Когда шаги Винни замерли в коридоре, Живчик увидел, что лорд Пеппер перечитал письмо ещё раз. А потом, убедившись, что дочка ушла, скомкал листок, забросил за спинку кресла и снова уснул.

Живчик спрыгнул со стульчика и побежал смотреть, что написано в письме. По счастью, с чтением у него всё шло как по маслу, особенно с тех пор, как Габриэль составил для него список интересных книг. От книг с картинками он перешёл к книгам с короткими главами (впрочем, картинок ему втайне не хватало). Живчик расправил письмо на деревянных половицах и начал старательно произносить слова вслух: