Глаза калики были кроткие, большие, всепрощающие. Таксмотрели на Томаса с икон праведники, близкие к Христу, его двенадцатьпаладинов:

— Авось не соступлю и сейчас с тропки поисков Истины...В Большом Отшельничестве надо как все...

— Поможешь или нет? — простонал Томас.

— Маленько подсоблю, — ответил калика тихо. —Но больно-то не надейся.

Весь следующий день Томас простоял на солнцепеке привязанныйк столбу посреди двора. С него сорвали одежду, челядь смеялась, бросалаобъедками. Жаркое сарацинское солнце доводило до исступления. Мухи и жукиоблепляли кровоточащие раны, исхлестанную спину, лезли в глаза, ноздри, уши.Томас ругался, затем ревел как бык, наконец, охрип, голова упала на грудь, лишьстонал. Ноги подкашивались, зависал на путах. Веревки врезались туго, досиневы.

Олег надеялся, что Томаса бросят в сарай, но пришла ночь, анесчастного рыцаря не было. Усталые камнеломы жадно поели, — возле котла седой дважды вспыхивали драки за единственный ломтик мяса, — затем всеповалились, почти сразу раздался храп, посвистывание, тяжелые стоны.

Олег прислушался к звукам снаружи, подошел к воротам. По тусторону дубовых створок, окованных толстыми железными полосами, должны всю ночьсидеть двое латников. Барон жесток, но в самом ли деле сидят оба?

Даже не взглянув на щель между створками, где просматривалсяжелезный брус засова, он ухватился левой рукой за самый край, другой рукойуперся в перекладину. Напрягшись, начал поднимать створку, обдирая костяшкипальцев о каменный косяк стены. Чуть скрипнули массивные петли, скрежетнулпотревоженный засов.

Стиснув зубы, он изо всех сил поднимал массивную створку,глаза не отрывались от блестящего стержня. Тот все выползал и выползал изпроржавленной петли, а деревянный край почти уперся в каменный свод.

Внезапно стержень выскользнул из петли, Олег едва не выронилполовинку ворот. Чуть дыша, бережно опустил, прислушался. Во дворе тихо, как издесь, среди сморенных тяжелым сном измученных людей. В широкую щель повеялосвежим ночным воздухом, кто-то беспокойно заворочался, простонал.

Олег тихонько протиснулся между каменной стеной и снятой спетель половинкой. Широкий двор выглядел пустым, от далекой конюшни слышалоськонское фырканье, постукивание копытом о дощатую загородку. Лунный светвысвечивал коновязь, столб с крючьями посреди двора.

В окнах замка горел свет. На четвертом поверхе, последнем,на шторе мелькнул силуэт — мужской, круглоголовый. В соседнем окне на мигпоказалась женская головка, факел зловеще подсвечивал со спины ее золотыеволосы красным, тут же длинные темные руки ухватили ее за белые плечи, дернулиназад. Шелковые шторы сдвинулись.

Олег прокрался вдоль стены, держась в тени. На мигпоказалось, что когда-то крался вот так точно, в таких же лохмотьях,изможденный.

Он отогнал посторонние мысли, подобрал камень, подбросил владони, проверяя вес, шероховатости, грани. Впереди темнела каменная сторожка,на пороге дремал страж. Олег прошел мимо на цыпочках, медленно полез на стену,цепляясь за выступы неровных глыб.

На гребне стены он лег, боясь выделиться на фоне звезд,долго прислушивался. Наконец донесся едва слышный шорох, будто кто-то втрех-четырех шагах дальше на стене слегка шаркнул кожаной подошвой по камню.Звук не повторился, но Олег уже определил, где в тени стоит страж на стене, какстоит. Он вытащил камень, взвесил на ладони. С пяти шагов раньше непромахивался.

Он пробежал на цыпочках, шуму от него было не больше, чем отлунного света. Теперь он четче видел стража: крупного, широкого в плечах,молодого. Блестит шлем, мелкими искорками посверкивают нашитые на кольчугужелезные бляхи. Страж прислонился к стене, глаза полузакрыты. Дремлет, но стоитчуть поднять голову, их взгляды бы скрестились.

Олег приготовил камень для броска, не промахнется, но мышцысковала странная слабость. Молодой парень должен погибнуть... За что? Развевиноват, что оказался на пути беглого раба?.. Возможно, он худший из людей, преступник,но возможно, лишь случайно здесь, завтра займется достойным честным делом...

Олег подбежал очень тихо, едва касаясь каменных плиткончиками пальцев ног, коротко ударил кулаком по шлему. Хрустнуло, парень началсползать по стене башни. Олег подхватил, уложил в угол. Из-под шлема хлесталатемная кровь, залила ладони горячим. Олег стиснул зубы. Не рассчитал, в пещереотвык от насилия. Парень уже не очнется... Мог бы метнуть камень, все то же!

Чувствуя себя виноватым, он снял с убитого пояс с мечом. Ножвытащил из ножен, засунул по-скифски за пояс на спине. Луна на миг ушла заоблако, он быстро проскользнул дальше, приучая себя к забытой тяжести меча, чтооттягивает пояс справа. Двор оставался пуст, лунный свет заливает выщербленныекаменные ступени, широкие глыбы, неровно подогнанные одна к другой. Плиты безтрещин шли на стены, а булыжниками и осколками барон замостил двор — сплошнойкамень сверху донизу: башни, стены, замок, подвалы для невольников, дажедвор...

Подвал для невольников? Томас явно в подвале для пыток, убарона должен быть такой, у всех крупных сеньоров есть тайные и явные застенки.Для простолюдинов, для благородных, для тех, кто знатнее, выше. Но где такойзастенок?

Он замер, внимательно осматривая темные каменные строения.Барон строил спешно, стремясь закрепиться на чужой земле, люди на егокаменоломне гибли как мухи, но строил добротно, на века. И без штучек, попривычным образцам. Если не отходил от рыцарских канонов, а он, похоже, неотходил, то застенок должен быть в подвале под самим замком. Барон, не выходяиз дома, посещает и комнатку с сокровищами, и застенок с особо опасными — илидорогими — пленниками.

Олег окинул взглядом замок, просчитал толщину стен,расположение окон, внутренних помещений, чутье указало на крохотноезарешеченное окошко на уровне земли. Двор по-прежнему пуст, луна скользнула задругое мохнатое облачко, и Олег, поправив меч, перебежал по гребню стены,опустился на колени, готовясь скользнуть вниз в темноту.

Слева из темноты выдвинулись огромные нечеловеческие руки.Олег запоздало дернулся, но жесткие пальцы ухватили за горло. Он не вскрикнулот боли и неожиданности лишь потому, что горло было перехвачено. Ощутил, чтоноги отрываются от земли. Голова запрокинулась так, что шея вот-вот хрустнет исломается, в тот же миг другая чудовищная лапа ударила по руке Олега — тотуспел, несмотря на боль, выдернуть лезвие из ножен, — и меч, блеснув влунном свете, исчез.

Рука онемела от страшного удара. Сквозь шум крови в ушахОлег ожидал услышать, как звякнет металл о камни, но было тихо, словно мечугодил в копну сена. Задыхаясь, Олег ухватился за пальцы на горле, но оторватьне мог — правая рука висела. Он быстро слабел, а чудовище с тихим ревом прижалоОлега к стене башни. Луна выползла из-за облачка, Олег ощутил смертельныйхолод: его держал, люто скаля клыки, тролль.