свёртком. Что-то большое было завёрнуто в старую пыльную портьеру и перевязано тесьмой.

– Что это у тебя, бабушка? Али мощи чьи?

– Мощи-мощи. Шкаф на место задвинь, охальник.

Делать нечего. Семён вздохнул и подвинул Горыныча обратно. Вытащил тряпки из-под ножек. Чудище даже не сопротивлялось – видно ему и так было стыдно за поражение. Богатырь примирительно похлопал его по дверце, та, вздохнув, отворилась, и на пол упало яблоко. Семён поднял его и протянул Агафье:

– А чего, у тебя, бабушка, яблоки-то в шкафу?

– А где ж я их, по-твоему, хранить буду? Их у меня три мешка.

– Три мешка… – повторил Семён. – То-то шкаф такой тяжёлый был. А на кой тебе три мешка-то?

– Так это ж наши, кубанские. В них сейчас самая сила. Я и тебя угостить могу.

– Хорошо бы, а то я с этим шкафом… как-то проголодался.

Агафья Тимофеевна набрала ему целый пакет яблок.

– Вот тебе, касатик, и Димке твоему. Ты уж не серчай на бабушку.

«А не такая уж она и страшная старуха,» – подумал Семён, принимая подарок. Но вдруг руки Агафьи мёртвой хваткой вцепились в целлофановый пакет, на неподвижном лице сверкнули глаза и тут же ввинтились в Семёна, будто пара оцинкованных саморезов. И тогда Агафья произнесла гробовым голосом, прямо как в том самом сне:

– Семён! Яйцо береги!

Семён чуть не поперхнулся с испугу.

– К-какое ещё яйцо?

А Агафья Тимофевна вдруг обмякла, засмеялась, лицо её вновь стало живым, будто морок с неё спал:

– Да оба береги, касатик! Пущай звенят.

– Тьфу ты! – выругался Семён и вышел из квартиры хлопнув дверью.

«Хорошо, яблоки не забыл», – подумала Агафья и пошла за веником. Подмела мусор, оставшийся после битвы, загнала обратно под шкаф мелкую любопытную нечисть, включила чайник, села за стол. Перед ней на столе лежал таинственный свёрток. В гостиной пробили часы.

– Пора, – сказала Агафья. – Развязала тесьму и вытащила из свёртка старинное серебряное блюдо. Дунула в него три раза и положила на блюдо яблоко. Толкнула его пальцем. И яблоко покатилось. А за ним, на узорчатой серебряной поверхности стали проступать леса и холмы, льды Арктики, переполненные автобусы, домашние тапочки президента России. Всё это было интересно, но Агафья досадливо поцокала языком, она хотела увидеть что-то другое.

Тогда она заменила яблоко и почти сразу увидела Семёна, выходящего из зоомагазина. Агафья прислушалась и сквозь серебро услышала шум машин, голоса людей и крик: «Папа!» Семён тоже услышал, обернулся на голос – к нему бежал Димка. Спустя мгновение он уже прижимался к отцу мокрой щекой.

– Ну вот и славно, – сказала Агафья. – И пошла заваривать чай.

Глава IX

Васька с любопытством наблюдал за хозяйкой. А занята она была делом таинственным и интересным. Варвара по пояс залезла в старый платяной шкаф и волшебно шуршала пакетами с вещами. О этот звук! В нём чудится природа! И легкий ветерок. И трепетная мышь! Васька сглотнул и тоже попытался протиснуть голову внутрь шкафа.

– Во! Правильно, посвети тут! – сказала Варвара. – Сколько ж тут хлама! Целая Нарния!

«Валерьянки она объелась, что ли? – подумал Васька. – Какая же это Нарния?» Он потрогал пакеты лапой, принюхался – пахло лежалым бельём.

«Ой!» – вскрикнула Варвара. Один пакет сорвался с самого верха и полетел Ваське на голову. Кот изловчился и прикончил его резким ударом лапы. Когти безжалостно распороли целлофан и на мгновение в нём застряли.

«Ай!» – опять вскрикнула Варвара, и сверху полетело уже три пакета. Уйти от всех троих Васька не смог – один всё-таки треснул его по голове. Кот взвизгнул, высвободил лапу, и тут же напал на обидчиков. Без труда покончив с ними, Васька с физиономией достойной герцога Эдинбургского гордо вышел из шкафа.

– Прости, Вась.

«Хозяйка умоляет о прощении… Хм! Прощу её после обеда», – милостиво решил кот.

– Ах, да вот же она! – воскликнула Варвара. – Сколько лет!

И она с шумом и зловещим шуршанием потянула наружу – Васька вперился любопытным взглядом в Варварину спину… – корыто?

Корыто было белым, пластиковым, совершенно обыкновенным. «Фу! – подумал Васька. – Тоже мне невидаль!» Но хозяйка ласково погладила корыто по белому округлому боку и нежно пропела:

– Мы в этой ванночке Димушку купали…

Женщина вела себя странно. Васька из уважения к хозяйке подошёл к корыту, принюхался. И тут же чихнул. Удивился.

– Ну-ка, ну-ка, – Варвара тоже принюхалась, почти как кошка. Засмеялась.

– Это, мой друг Василий, табаком пахнет. Я вещи в прошлом году от моли обрабатывала, а они в ванночке лежали, вот она и пропахла. Понятно тебе?

Кот не удостоил её ответом: есть ли смысл разговаривать с тем, кто хранит вещи в пластиковом корыте?

Вдруг ему до смерти захотелось почесать когти о чью-нибудь ненужную мебель или просто поторчать перед телевизором. Что и говорить, а телевизор Васька полюбил с первого взгляда. В сочетании с диваном и колбасой это была просто квинтэссенция удовольствия.

Так что, вперёд! К телевизору! Но что это? Человеческая женщина совершенно бестактно взяла его подмышки и подняла над полом.

– Мяу, – сказал удивлённый Васька. – И в следующий момент удивился ещё больше. Варвара посадила его прямо в корыто! В то самое, дурацкое, пахнущее табаком корыто, в котором купали Димушку!

У Васьки от такой наглости отнялся дар мяуканья, только глаза сделались большими, как ягоды крыжовника в урожайный год. Удивление сменилось подозрением, и кот недоверчиво уставился на Варвару.

– Ну-ну, – она примирительно почесала ему шейку. – Тебе здесь классно будет, вот увидишь.

Классно? Здесь? Дар мяуканья тут же вернулся, и Васька, издав протестующее «М-а-у!», одним сильным грациозным прыжком выскочил на свободу. «Прямо как тигр, – подумал он про себя с восхищением. – Свободный и дикий зверь».

– Правильно, погуляй пока. А я тебе пузыриков сделаю.

Слово «пузырики» заставило его остановиться. Он прислушался: «Пузырики…» Это слово шуршало волшебством лучше целлофановых пакетов, оно переливалось цветами самых вкусных птиц, оно летело. «И всё-таки телевизор может подождать», – решил кот и осторожно, по-котовски, направился за хозяйкой в ванную.

А Варвара ополоснула корытце, взяла Димкин шампунь и пустила тёплую воду. Спустя пару минут она взболтала рукой пену и Васька как зачарованный уставился на переливающиеся пузырьки. Маленькие, воздушные, лопающиеся… Он осторожно потрогал пену лапой. Скривился. Вопреки ожиданиям, пена прилипла, а лапа намокла. Это было не очень-то приятно, хотя вода была тёплой, а пузырьки изумительно шуршали.

Ну что ж, можно и не трогать. Он улёгся на коврик рядом, зажмурился и, судя по всему, решил провести там остаток дня, получая удовольствие на расстоянии.

– Ну вот и всё, – сказала Варвара. –