– Какое чувство?! – вскрикнула Лиза. Выдержка изменила ей.

Смерив гостью высокомерным взглядом, Роза с достоинством заявила:

– То чувство, которое в любом случае само оправдывает себя. Чувство любви. – Помедлив, она добавила: – Туманов вызывал у нее, – впервые за все время разговора Зимина сказала «у нее»! – нечто вроде обожания.

Лишь в последний момент Брасов удержался от того, чтобы присвистнуть, а несчастная мать продолжала: – Если она написала «кретин», то лишь потому, что хотела ответить на его оскорбление. Они встретились как-то около бассейна, тут поблизости, и он обозвал ее нечистью. Сказал, что трансвеститов надо держать в резервациях. Туманов сказал, что узнал Валерия, но она считала, будто ее тайну выдал Смирнов.

– Вы об этом предупредили врача за ланчем? – быстро уточнил Виктор.

– К сожалению, нет. Я спрашивала, может ли у них, – выделила это определение голосом, – со временем возрасти агрессивность.

– Ваша «деликатность», – Брасов ядовито усмехнулся, – могла стоить Николаю Павловичу жизни.

– Сожалею.

– Она обвинила его в нарушении клятвы Гиппократа.

Тяжелый вздох со стоном прополз по залу.

– К несчастью, Валерий многих обвинял в последнее время. Он считал, что консервативное общество не хочет признать их особенности, и они чувствуют себя, как пришельцы с другой планеты. Небеса учат нас, говорила я ему, что за основу надо взять любовь, а мой сын избрал ненависть и месть. «Я хотела следовать любви, – сказала она мне в последний раз по телефону, – а за это меня обозвали нечистью».

– Значит, Валерия сама сообщила вам о покушении на Смирнова, – догадался Брасов.

В эту минуту Роза как-то странно на него посмотрела, но Виктор неправильно истолковал данный взгляд.

«Видимо, Зимина удивлена тем, как много мы знаем», – подумал он. Усталость и напряжение последних часов сыграли с Брасовым плохую шутку: он не сумел разгадать истинной подоплеки странного взгляда Зиминой.

Роза промолчала, и Виктор сам сделал вывод:

– Валерия звонила вам. В силу того, что она объявила войну всему обществу, ваша дочь сейчас крайне опасна. Вы это понимаете?

В ответ хозяйка дома то ли пожала плечами, то ли зябко передернула ими. Между тем гость продолжал тоном отца-наставника:

– Я мог бы задержать Валерию в клубе или у нее на квартире. Но намеренно решил не делать этого, учитывая все обстоятельства. Она на взводе, вооружена и, несомненно, может начать пальбу. Будут лишние жертвы. Вы слышите меня, Роза Леопольдовна? Так вот я предлагаю вам самый безболезненный исход дела. Сейчас вы позвоните ей.

Зимина вскинула на него удивленные глаза, а он хладнокровно продолжал:

– Будете говорить с Валерией так, – тягучий взгляд Виктора в эти секунды приобрел силу гипноза, – словно ничего не случилось. От вашей выдержки, Роза Леопольдовна, слишком многое зависит. Если вы исполните все, как надо, то обещаю вам, что задержание пройдет без эксцессов. Итак, мы договорились?

Вновь зябко передернув плечами, Зимина молча кивнула. Затем она тяжело поднялась с дивана и пошла к секретеру. Открыв его, достала записную книжку.

– Вы не помните телефон дочери? – не выдержала Лиза.

– Я сейчас даже своего отчества не вспомню, – бесцветным тоном сказала Роза.

– Это бывает, – тихо заметил Виктор, – в состоянии крайнего нервного напряжения.

«И все-таки что-то здесь не так», – подумала Лиза.

Беседа Розы с Валерией еще более усилила ее подозрения. Дочь оказалась дома, на месте, и долго не поддавалась уговорам матери приехать – это было понятно: возможно, не хотела угодить в капкан.

Странным показалось другое: Зимина сумела привлечь ее высоким гонораром за массаж.

Когда хозяйка дома положила трубку, Виктор неожиданно сурово сказал:

– Если у вас с ней выработан код в разговоре, которым вы сейчас предупредили преступницу о ловушке, возможные последствия – на вашей совести, госпожа Зимина.

Услышав это, Лиза поняла, что и Брасов кое в чем засомневался.

Подняв на них глаза, полные горечи и боли, Роза тихо заверила:

– Она приедет.

Глава 37

После того, как по домофону они услышали о приходе убийцы, Виктор поднял руку: внимание, всем занять нужные места. До этого он четко проинструктировал женщин о правилах поведения при задержании преступника.

Собственно говоря, от Розы требовалось две вещи: широко распахнуть дверь и ни единым мускулом лица не выдать себя. Задача Лизы, к ее сожалению, была гораздо проще и обиднее: убраться в глубь прихожей и в случае стрельбы упасть на пол за долю секунды.

Тщеславие Леонтьевой требовало другого! Если Брасов должен был притаиться с «макаровым» за дверью и таким образом оказаться за спиной у этой опасной стервы, то Лиза хотела обретаться где-то там, поблизости, тоже вовремя оказаться за ее спиной и – если повезет! – под шумок хорошенько врезать гадюке куда придется! Сколько она попортила Лизе крови, не говоря уже о неплохих, в сущности, мужиках, ставших жертвами кровожадной тигрицы.

Несмотря на эти страстные желания, Леонтьевой пришлось повиноваться Брасову, так как его окаменевшее лицо не обещало ничего доброго в случае нарушения договоренности.

Осенив себя широким крестным знамением, Роза распахнула дверь.

Это были роковые мгновения.

Умудренный опытом Брасов предупредил их, что иногда подобная ситуация может вывернуться самым неожиданным образом.

Шумно выдохнув, Валерия вступила в дом-капкан. Мыслительные возможности явно изменили ей. По ее мужеподобной физиономии было видно, что она решительно ничего не подозревает.

– Ну, Роза Леопольдовна, вы даете! Среди ночи – какая-то ревматическая атака…

Она не успела договорить своей ахинеи, так как Зимина с проворством кошки отскочила в сторону, вовсе и не помышляя бороться за дочь. А Брасов, с не меньшей сноровкой приставив дуло пистолета к спине ночной гостьи, приказал ледяным тоном:

– Не двигаться! Руки за голову! Руки за голову – я сказал! – Резким пинком он раздвинул ноги Валерии на ширину плеч так, что она чуть не рухнула на паркет.

«Железный профи!» – с восторгом подумала Лиза, наслаждаясь каждым мгновением такого мастерского задержания опасной преступницы.

Беспечная Валерия явно не ожидала ловушки в доме матери. Это лишь слегка удивило Леонтьеву, потому что массажистка, на взгляд Лизы, никогда не отличалась интеллектуальной мощью.

В первые мгновения Валерия ничего не могла сказать. Как выхваченная из родной стихии акула, она лишь открывала свой рот с большими зубами и жадно хватала воздух. Только когда Виктор профессиональным жестом прошелся ладонью по ее фигуре, выверяя наличие «Малыша», из которого она стреляла в клубе, массажистка заорала, пожалуй, на всю Пречистенку:

– Вы что, офонарели?!

– А ты как же думала, пантера? – подала голос Лиза. В нем звучали победные ноты. – Думала, что и меня еще успеешь кокнуть?! Просчиталась! Где твой пистолет?! –