Дверь открыла незнакомая девушка с очень уверенными манерамии замашками фельдфебеля, но и она ахнула:

– Вот это точность! Минута в минуту!

– Стараюсь, – ответил я и вручил ей огромныйбукет. – Это для именинницы!

Она снова ахнула, взяла обеими руками, завопила. Из комнатыприбежали две девушки, заохали, разобрали цветы и помчались расставлять их повазам. Я подал замещающей хозяйку коробку с шоколадными конфетами.

– Еще раз поздравьте. От меня. А то я такойстеснительный, что у меня уже белые крылья растут.

Она всплеснула руками.

– Что вы делаете? Это же безумно дорого!.. Кстати, менязовут Элиза.

– Ничуть, – заверил я. – Ничуть не дорого. Менязовут Виталием.

– Дорого, – возразила она. – Я видела такуюкоробку в рекламном проспекте.

– Пустяки, – заверил я. – Это для студентовдороговато малость, а для тех, кто уже работает, – ничуть.

Она все еще в сомнениях приняла коробку.

– Да? Но моя мама не может себе позволить такую покупку…Девочки, все сюда!

Девочки налетели, как воробьи, защебетали. Элиза открылкоробку, все ахнули, никто таких конфет никогда не видел, я скромно улыбался,разводил руками и снова улыбался. Конфеты сразу попробовали все по одной, потомкак-то сразу начали прибывать гости, в основном – однокурсники, кто-тотанцевать начал еще с лестничной площадки и так пошел с вывертами в прихожую,пожал мне руку и пропал в направлении туалета.

Со мной все держатся просто и дружелюбно, я наконецрасслабился, никто не задает протокольных милицейских вопросов, типа ты кто ипочему здесь. Последняя девушка пришла не рано и не поздно, опоздав наклассические четверть часа, Андрей явился чуть раньше, поздоровался со мнойдружески и даже спросил, с чего это я сменил прикид. Я многословно ирадостно начал объяснять, но он уже не слушал, ушел в глубину комнаты. Всеравно я ощутил облегчение: хоть кто-то из знакомых, да и другие увидели, что яздесь не потому, что перепутал квартиры.

Лина поздоровалась со мной приветливо, но сразу же исчезла,я только удивлялся, как можно исчезнуть в такой крохотной квартире.

Последним пришел бородатый студент, толстый и низкорослыйнастолько, что я сразу увидел его с топором гнома и в мифриловых доспехах. Оногляделся и сказал с чувством:

– Живут же люди! Такая просторная хибара… Кстати, наша семьяиз пяти студентов снимет комнату. Или койку.

– Не сдаю, – ответила Лина весело. – Проходи вкомнату. Там уже Теодор свои стихи читает.

Бородач отшатнулся.

– Ни за что! Мне только что в камере пыток начальник тюрьмысвои стихи декламировал. До сих пор в ужасе… Кстати, это платье тебе оченьидет.

Лина засмеялась.

– Как будто ты не видишь меня в нем каждый раз на лекциях!

– Правда? – удивился бородач. – Видишь, какое язолотце, прямо в душу смотрю!

– И что там увидел?

– Свой портрет, на который ты не можешь наглядеться… Ой,только не по голове! Она мне нужна, я ею ем…

Через полчаса после моего прихода Лина велела всем за стол,начали рассаживаться, весело и бестолково, посыпались новые шуточки, в этовремя раздался звонок в дверь.

Бородач спросил обрадованно:

– Неужели Бабай явился? Вот бы здорово, если бы и гитарузахватил…

Лена открыла дверь, ее радостная улыбка превратилась вудивленную. На лестничной площадке двое парней в форме служащих ресторана«Люкс», два больших ящика у ног и три поменьше.

– Служба доставки, – сказал один, приятноулыбаясь. – Принимайте свой заказ…

Лина сказала удивленно:

– Но я ничего не заказывала! Тем более из ресторана.

Наступило короткое замешательство, и тут я эффектно выступилна сцену, сказал очень скромно:

– Это я заказал. На случай, если чего не хватит.

Служащий протянул мне бумагу и ручку, поглядываетуважительно. Знает, что в ящиках. Я небрежно расписался, вернул, сказалвесело:

– Все, можете идти! Ребята занесут сами.

Парни, очень заинтригованные, быстро внесли все ящики,распаковывали торопливо и неумело, начались возгласы:

– Ого, коньяк!..

– Ух ты, какое шампанское!

– А это что такое чудное?..

– Надо же, я и не знал, что джин и такой бывает…

– Ребята, что в этом ящике!.. Икра черная, икра красная…

– А здесь омары, настоящие омары…

Я скромно помалкивал, наслаждался. Кроме омаров, язаказал и устриц, мидий, кальмаров, сваренных как-то по-особому и в чем-то,итальянских и французских лягушек, китайских жареных питонов и много другойэкзотики. Сам такое ел только пару раз в ресторанах, не понравилось, но раз ужтакой шум вокруг этих штук, именуемых деликатесами, то брать надо, это ж имидж.Да и стоят столько, что сразу видно: если такое покупает, то человексостоятельный. Недаром, когда беру в магазине что-то безумно дорогое, ближайшиеженщины начинают мне приглашающе улыбаться и показывать, что их сиськи хорошосмотрелись бы в моих ладонях, и вообще мне могут позволить любые вольности дажепрямо в магазине.

Ребята освобождали ящики, девчонки тут же выкладывают настол, суетятся, передвигают с места на место, добиваясь теперь уже красоты игармонии, с дорогими яствами всегда так, это не селедка на газетке.Я наслаждался, взирая хозяйским оком, сам в суете участия не принимаю.

Лина подошла, спросила негромко и очень серьезно:

– Зачем?

– Что? – удивился я. – Зачем заказал? Но есливечеринка, почему не сделать ее зажигательнее?

Она оглянулась на смеющихся девчонок, глаза у всех блестят,щеки раскраснелись, а когда повернулась, мне почудилось на ее лице сожаление.

– Ты напрасно это сделал, – проговорила она.

Я небрежно отмахнулся.

– Да пустяки! Мне это ничего не стоило.

– Да?

– Уверяю, – ответил я еще небрежнее. – Это так,мелочь из карманных расходов.

Она покачала головой:

– И все-таки… зря.

– Не бери в голову, – сказал я великодушно. – Этотебя ни к чему не обязывает.

Она сказала медленно:

– Надеюсь. Ладно, иди открывай свои коньяки и шампанское.Наверно, только ты и умеешь открывать такие бутылки.

Мне почудился некий подтекст, но не стал докапываться,напротив, возгордился, что эти неумехи и бутылку не откроют как правильно, а ямогу, это вам не интегралы в уме щелкать, здесь нужна сноровка, осторожность,чутье и точный расчет, чтобы пробка не вылетела с треском, залив все вокругвином, но и не вытаскивалась тихо, как делают официанты, все-таки шампанскоенужно открывать с шумом, смехом. Девушки должны слегка пугаться внезапного, онвсегда внезапный, хлопка…