– Мистер Эллиот сейчас примет вас, мисс Донован, – сказаласекретарь.

Кейт встала и последовала за ней в кабинет. Вчера онавыглядела сущим чучелом, но сегодня уделила всяческое внимание своей внешности,стараясь произвести впечатление элегантной женственности, которое, как онаотчаянно надеялась, поможет забыть последнюю неприятную встречу с прокуроромштата. Бирюзовый сарафан с завышенной талией скрывал набухший живот и выгоднооттенял пестрый геометрический рисунок ее летней полотняной сумки в бирюзовых,сиреневых и белых тонах. Длина немного выше колена придавала сарафануопределенный стиль, а высокие каблуки босоножек подчеркивали красоту ног.

В тон скроенному по моде шестидесятых сарафану была иприческа. Кейт выпрямила волосы, заложила за уши и скрепила на макушке заколкойиз черепахового панциря.

Завидя ее, Грей вежливо поднялся, и, судя по его короткойрастерянной улыбке, она определенно выглядела лучше, чем во время их последнейвстречи. Этого крошечного успеха оказалось достаточно, чтобы впервые занесколько месяцев поднять ей настроение.

– Давайте сядем там, мисс Донован, – предложил он, обходястол и показывая на диван со стульями, где она и Холли сидели раньше.

Кейт раздвинула губы в ослепительной улыбке:

– Пожалуйста, просто Кейт!

– Хорошо... Кейт, – повторил он, бросив на нееподозрительный взгляд.

И поскольку он уже заподозрил неладное, Кейт решилась бытьполностью откровенной и ошеломить его своей честностью.

– Я надеялась, что если мы будем менее официальны, –призналась она, продолжая очаровательно улыбаться, – вы будете более склоннысделать мне одолжение, о котором я пришла просить. Но для меня это крайневажно, мистер Эллиот.

– Пожалуйста, зовите меня Греем, – вежливо попросил он,поскольку она не оставила ему выбора, разрешив звать себя по имени.

Подойдя к журнальному столику, Кейт намеренно села на стул,поскольку не хотела утопать в мягких подушках дивана и тем самым казаться нижеростом и более хрупкой, чем на самом деле. Очевидно, Грей Эллиот разгадал ееманевр, поскольку, вместо того чтобы опуститься на диван, сел на стул, надругом конце столика.

– Что будете пить? – спросил он.

– Спасибо, ничего, – покачала головой Кейт, после чего кокетливоскрестила ноги и, украдкой наблюдая за ним, подалась вперед, чтобы поставитьсумку на диван.

Он взглянул на ее ноги и отвел глаза. Он не хотел смотреть,но, очевидно, был неравнодушен к женским ножкам, грустно подумала она,неожиданно представив Митчела, стоявшего на лоджии. Ее словно в сердце ударили,а короткий духовный подъем мгновенно упал.

– Улыбаешься, потому, что я выгляжу неотразимой, или потому,что с моим платьем что-то не так?

– Я улыбаюсь потому, что только сейчас понял, какие у тебяшикарные ноги. Никогда их раньше не видел...

– Но они обе имелись при мне и раньше. Собственно говоря, яотчетливо припоминаю, что они были привинчены ко мне, когда мы лежали впостели...»

Она так углубилась в невеселые мысли, не замечая, что рукапо-прежнему лежит на стуле, а взгляд устремлен на спинку дивана, чтовздрогнула, когда Грей Эллиот спросил:

– Кейт, вы хорошо себя чувствуете?

– О да, прекрасно, – поспешно солгала Кейт.

Грей кивнул и перешел к делу:

– Чем я могу помочь?

Кейт нервно облизнула губы и глубоко вздохнула:

– Когда я в последний раз была здесь, у вас на столегромоздилась гора папок. В тех, что вы сняли сверху, были фото – мои с МитчеломУайаттом. Я верно предположила, что в этих папках было досье на него?

Грей нахмурился. В больших серых глазах светилась настороженность.

– Почему вы спрашиваете?

– Но вы вели расследование? – спокойно, но упрямодопытывалась Кейт.

Грей продолжал молчать, и поэтому она ответила за него:

– Разумеется, вы за ним следили. Не потратили же вы кучуденег налогоплательщиков, посылая детективов на Карибские острова, толькозатем, чтобы сделать непристойные фотографии в доказательство, что он соблазнилменя... и кого бы там ни было еще, кроме меня, – добавила она, словно что-товспомнив.

– Если, придя сюда, вы желаете выяснить именно это, могуохотно признать, что вы – единственная, кем он заинтересовался, находясь наАнгилье.

– Как мне повезло, – иронически бросила Кейт. Но тут жетряхнула головой, запрещая себе выказывать любые чувства, особенно горечь. –Честно говоря, он и мной не слишком интересовался...

Она искренне попыталась сказать правду, но недоверчиваяулыбка Грея остановила ее на полуслове.

– Но эти снимки говорят обратное. Я бы сказал, что онполностью поглощен вами, – возразил Эллиот.

– Вернее, хотел, чтобы я так считала. Впрочем, это не важноЯ отвлекаюсь от темы, – пробормотала Кейт и решила отказаться от тщательносоставленного плана и сразу перейти к тому, что считала важным: – Мне нужнокое-что у вас спросить, но прежде скажите, готовы ли вы дать слово, чтосказанное в этой комнате не выйдет за ее пределы?

– Это зависит от того, имеет ли предмет разговора какое-тоотношение к криминалу, – полушутя ответил он, что ужасно рассмешило Кейт.

На этот раз ее улыбка была теплой и искренней.

– Если доверчивость и просчет в оценке ситуации можноназвать преступлениями, я согласна, доставайте наручники.

Он вернул ей улыбку и, откинувшись на спинку стула,приготовился слушать.

– Даю вам слово, что разговор останется только между нами.

– Спасибо. Мне нужна информация о Митчеле Уайатте из вашихдосье, но как подозреваемый в убийстве он меня не интересует.

– Что же является предметом вашего любопытства?

– Я не любопытна, – коротко пояснила Кейт. – Я беременна.

Эти два слова разорвались в тишине комнаты словно бомба,посылая во все стороны ударные волны. Грей долго ошеломленно молчал, прежде чемпробормотать:

– Вам, скорее всего, удастся его разыскать, если долгошарить в Интернете. Впрочем, я готов дать его адреса.

– Не собираюсь я его разыскивать, – заверила Кейт, и второйраз за несколько минут Грей Эллиот лишился дара речи.