– И никакого флирта с Капертон, – шутливо остерегла Кейт,провожая их до двери.

– В приемной ждет Билли Уайатт, – сообщила секретарь Эвана,когда тот прошел мимо ее письменного стола с портфелем и газетой в руках. –Сидит с десяти часов и требует встречи с вами.

– Принесите мне стакан воды, пошлите кого-нибудь за банкой«Доктор Пеппер» и впустите его, – коротко бросил Эван, прежде чем швырнуть настол газету и выгрузить из портфеля гору документов, над которыми работалночью.

Появилась секретарь со стаканом ледяной минеральной воды, иЭван уселся за стол, после чего развернул «Трибюн» и еще раз прочитал статью обочередных успехах Кейт. Она была тем шипом в боку, от которого он так и не смогизбавиться. Все знали, что они были помолвлены, и каждый раз, когда людиначинали потихоньку забывать Кейт, она снова появлялась, как звезда на небе, вочередной чертовой местной газетной или журнальной статье.

Если верить этой писанине, регулярными посетителямиресторана были мэр города и прокурор штата. Несколько недель после появлениятакой статьи Эван не мог показаться ни в суде, ни в одном месте, где собиралисьадвокаты, без того чтобы его не начинали немилосердно изводить, уверяя, что небудь он так недальновиден и слеп, сейчас мог бы сделать блестящую политическуюкарьеру. Кое-кто даже не стеснялся вслух жалеть человека, упустившего такуюзавидную невесту.

Сегодняшняя статья, как и предыдущие, на все ладыпревозносила ее, но в отличие от других в ней были помещены прекрасные цветныеснимки Кейт и маленького ублюдка Уайатта на кухне. Он второй раз видел этиснимки. Просто не мог не смотреть на них снова и снова. Маленький сукин сын какдве капли воды походил на отца, и это бесило Эвана еще больше.

– Привет, Эван. Спасибо, что уделили мне время.

Эван, брезгливо отбросив газету, встал и пожал руку Билли. Всвои семнадцать он казался настоящим красавцем, чуть полноватым, как отец, нодалеко не таким симпатичным. Эвану в его присутствии всегда становилось не посебе.

Психиатры и судьи с небольшой помощью лучших защитников,выбранных фирмой Эвана, пришли к соглашению, что психический срыв в тот деньбыл вызван лекарством, которым врачи лечили Билли от СГИДВ [7]. Тут не былоничего необычного, поскольку имелось множество свидетельств того, что подобныесредства вызывают у некоторых людей временные приступы умопомешательства. Годзаключения в психиатрической больнице плюс амбулаторное лечение во времятрехлетнего условного срока, вероятно, помогли Билли разрешить внутренниеконфликты и научиться держать себя в руках.

– Как твоя новая подружка? – спросил Эван, пытаясь вспомнитьимя девушки, которое назвал Билли во время своего последнего визита.

– Ребекка? Нормально.

– Где ты с ней познакомился?

– На групповой психотерапии. Вы, наверное, знаете Кроуэллов?Это ее родители.

Эван не знал никаких Кроуэллов, поэтому предпочел покончитьс пустыми разговорами.

– Чем могу помочь? – спросил он, хотя уже подозревал причинупоявления Билли.

Недавно скончавшийся Сесил оставил треть своего состоянияблаготворительным учреждениям, а вторую треть – правнуку. Эта треть должна быласодержаться в трастовом фонде, пока Билли не исполнится тридцать лет, сусловием, что за это время он не будет осужден за очередное преступление.Последняя треть доставалась Митчелу Уайатту, который уже потребовал отдушеприказчиков создать на эти деньги Фонд Уильяма Уайатта для жертв насилия.

– Я хочу нанять вас, чтобы оспорить завещание дедушкиСесила. Митчел намеревается основать гребаный фонд на мои денежки, и я требуюостановить его, пока не стало слишком поздно. Мой отец мертв, дед и прадедмертвы, и все должно принадлежать мне. Если бы па не притащил сюда Митчела, дедне выделил бы ему ни цента, а я был бы богат. Вместо этого мне придется ждатьдо тридцати лет, чтобы получить жалкую часть того, что должно принадлежать мнепо праву, а я такого не потерплю. Через полтора года кончается мой условныйсрок, и я желаю получить деньги и жить собственной жизнью!

– Билли, мы уже говорили на эту тему. Как я объяснял,завещание Сесила было составлено лучшей чикагской фирмой по наследственнымделам, которую выбирала моя контора. Я сам хорошо изучил завещание, и ты никакне сможешь отнять деньги у Митчела. Понимаю, это несправедливо, но тебепридется научиться с этим жить...

– Вы не понимаете! Я ненавижу этого сукина сына! Ненавижутак, что не могу этого вынести...

– Поверь, я прекрасно тебя понимаю.

Билли презрительно усмехнулся, явно не веря, поэтому Эванмолча положил перед ним «Трибюн».

– Видишь этот снимок? Это моя бывшая подруга. Оназабеременела от Митчела Уайатта. Этот парнишка – его ребенок.

Билли долго изучал снимок.

– Что же получается... вот это мой кузен? – леденящим тономосведомился он.

Ближайший к ресторану парк занимал целый квартал. Сквозныедорожки между деревьями вели к четырем соседним улицам. Дэнни было слишкомтяжело добираться туда на своих двоих, но он всегда старался идти, пока мог, иобычно одолевал часть пути пешком, а остальную – в коляске.

– Посмотри, кто там! – воскликнула Молли, когда ониприблизились к парку. – Это наша подружка Риба с воздушным шаром. Интересно,для кого этот шар?

– Для меня! – обрадовался малыш, захлопав в ладоши, и неуспели они подъехать к скамье около качелей, как он спрыгнул на землю иподбежал к Рибе, мирно читавшей книгу. Две недели назад, впервые придя в парк,девушка сказала Молли, что ей восемнадцать и она хочет немного отдохнуть передколледжем.

– Привет, Дэнни! – кивнула она, делая вид, что не имеетникакого отношения к красному воздушному шару, плавающему на нитке,прикрученной к ее пальцу.

– Мой? – спросил Дэнни, показывая на шар. – Пожалуйста, –добавил он с кривой усмешкой, неизменно вызывающей ответные улыбки женщин всехвозрастов.

Обычно негодник таким нехитрым способом получал все, чтохотел.

Риба со смехом встала, все еще держа воздушный шар, иподмигнула Молли:

– Иди за шариком Дэнни, и я покажу тебе сюрприз.

– Черепаху?! – весело предсказал Дэнни, топая за девушкой подорожке. Молли, не выпуская его руки, толкала пустую коляску.

– Иди за шариком! – пропела Риба, не замедляя шага.