лишь хочу знать, в курсе ли нынешний восточный правитель, что ты жив? – Сяо Вэнь повернул голову в его сторону. – Ты вообще хоть раз связывался с ним за все это время?

– Если тебе интересно, то он уже в курсе, что я вернулся, – хмыкнул Гу Юшэн.

– За все это время ты даже не спросил меня, как он. – Сяо Вэнь опустил глаза, досадливо поджав губы и смотря на стол, на котором лежало множество посланий, ни одно из которых не имело назначения.

Генерал вернулся к столу. Оправив рукава, он развернул послание, быстро пробегаясь по нему глазами.

– Я интересуюсь этим как твой друг, Гу Юшэн. – Сяо Вэнь поднял на него взгляд, внимательно наблюдая за реакцией.

Через несколько долгих мгновений он тяжело выдохнул, посетовав на то, что Гу Юшэн всегда был не в меру скрытен и отстранен.

– После праздника Середины осени я уеду из Яотина на несколько дней, – сказал Гу Юшэн, когда Сяо Вэнь собирался подняться.

– Зачем?

– Я собираюсь взять под свой контроль северный гарнизон.

Лекарь чуть подался вперед, округлив глаза.

– Ты с ума сошел? Это Ничейные земли.

– Это земли моего друга. – Гу Юшэн поднял злой взгляд. – Кто-то пытается прорваться на Север, и я выясню, кто и зачем.

Сяо Вэнь опустился на место, чуть отвернув голову.

– Столица может посчитать это актом измены. Приказа не было.

– Я плевать хотел на приказы столицы и императора относительно этого дела! – одернув рукава, Гу Юшэн развернул сверток и обмакнул кисть в тушечницу.

Лекарь еще некоторое время сидел неподвижно, прежде чем выдохнуть:

– Я лишь хочу, чтобы ты не допускал тех ошибок, которые совершили твои предки… – Не дождавшись ответа, он продолжил: – Кому вообще понадобился Север?

– Возможно, тому, кому надоел гнет знатных родов и императорской столицы.

Сяо Вэнь нахмурился. Под это описание подходило очень много людей в империи. Целые кланы, которые потеряли расположение из-за таких разговоров. Впрочем, Гу Юшэн никогда не страшился высказывать все, что думает, напрямую, и ни у кого не хватило бы смелости пресечь его за такие слова. Не то чтобы и сам Сяо Вэнь лишь из-за страха не пытался остановить его, просто он понимал: бессмысленно. Гу Юшэну иной раз и говорить не приходилось, чтобы люди по выражению лица уже понимали его позицию. Холодное от природы, оно пестрело яркими красками презрения, когда он встречал на пути тех, кто ему неугоден. И ему было плевать, какого они положения.

– Праздник уже завтра, – напомнил Сяо Вэнь, окидывая взглядом свитки.

– Я помню.

– Ты все запомнил? – спросил Лю Синь, поправляя воротник Тан Цзэмина на его новом теплом плаще.

Со всей этой беготней он и не заметил, как осень зацвела всеми красками. Первая позолота уже слетела с крон деревьев, разносясь и танцуя по ветру, путаясь в волосах. И пусть до первых заморозков еще оставалось время, Лю Синь решил не тянуть и прикупил им с Тан Цзэмином по теплому плащу: горчично-оранжевый с красной пуховой подкладкой для себя и черный с фиолетовым для Тан Цзэмина. Мальчик на удивление долго выбирал верхнюю одежду, остановившись наконец на пао с глубоким капюшоном и подкладкой из викуньей шерсти. Лю Синь не стал препятствовать его выбору, пусть эта вещь и стоила в два раза дороже его плаща.

Вчера они снова посетили лавку тканей господина О, выбирая наряды для праздника. Очарованный красотой огненной осени, Лю Синь не мог отказаться от покупки светло-золотого халата, украшенного искусной вышивкой в виде лежащего на плечах тигра, чей хвост струился по правому рукаву одеяния. Тан Цзэмин по обыкновению выбрал темный наряд с серебристыми вставками, как и остальные мужчины, за исключением Сяо Вэня – который разбавил свой бордовый, расшитый белыми цветами халат золотым широким поясом с вышивкой из красных ягод.

– Мне нельзя будет сидеть рядом с тобой? – спросил Тан Цзэмин, проводя по тонкой косе справа, которую вплел в его хвост Лю Синь.

– Это официальный ужин, у каждого будет свой стол, но мы с тобой будем сидеть рядом, – улыбнулся юноша, отходя и надевая на лоб цепочку из тонко переплетенного золота с каплей рубина в середине. Завязав тонкие ленты сзади, выпустив волосы и оставив поверх них свисающую полоску жемчужной нити, Лю Синь снова повернулся к мальчику.

– Лучше бы мы дома отпраздновали, – тихо сказал Тан Цзэмин, подходя ближе.

– От приглашения невежливо отказываться. Праздник длится три дня, так что мы сможем посетить несколько мест, идет? – улыбнулся Лю Синь.

Тан Цзэмин всматривался в его лицо, отмечая, как красиво выглядит красный камень на лбу парня, контрастируя с теплыми янтарными глазами, и кивнул, возвращая улыбку.

Уже покачиваясь в экипаже на пути в резиденцию, Лю Синь не мог не отметить, что такие путешествия гораздо приятнее, чем верхом. В окно, занавешенное газовыми шторками, он видел, как город пестрит вечерними огнями и все стягиваются на площадь, мимо которой они проезжают. Было немного жаль, что они пропустят шумный праздник в городе: Лю Синь до сих пор помнил Цисицзе и то, сколько эмоций тот вызвал.

– Не переживай, впереди еще много праздников, – подтолкнул его Сяо Вэнь, протягивая бронзовую чашу с вином. – Представления в резиденции главы гильдии стоит увидеть, поверь мне.

– Ты каждый год там бываешь? – спросил Лю Синь, принимая вино.

Сяо Вэнь задумался на мгновение, после чего уклончиво ответил:

– Нет, не каждый.

Весь остаток пути они провели за разговорами и выпивкой, иногда смотря в окно и указывая на то, что их заинтересовало. Гу Юшэн, сидящий возле Цзина, указал кивком на патруль впереди. Остановившись на некоторое время, они предъявили байте и двинулись дальше. Вскоре дорога сменилась плавным подъемом, освещаемым белыми, зависшими в воздухе фонарями. Отовсюду слышались разговоры и лошадиное ржание, которым аккомпанировал перекат колес по гравию.

Наконец остановившись, они покинули экипаж.

Лю Синь восторженно оглядел резиденцию с широкой, высокой лестницей, по бокам которой плыли, казалось, настоящие, вымощенные белым мрамором огромные волны, заканчиваясь на вершине лестницы брызгами. Сама резиденция представляла собой четырехэтажное огромное строение с загнутыми покатыми крышами, разделяющими каждый этаж из темно-синей черепицы с большими золотыми карпами на приподнятых углах и другими кровельными хранителями, призванными защищать дворец от посягательств демонов, пожаров и других несчастий. Огромные синие колонны, оплетенные золотой лозой, поддерживали крышу первого этажа, откуда разносились мягкий свет и переливы нежной мелодии.

Гости в расшитых дорогих одеяниях, символизирующих их статус, переговаривались между собой, сверкая улыбками и сыпля поздравлениями с праздником. Несколько высокопоставленных горожан подошли к Сяо Вэню и его спутникам, решив выказать свое почтение. Некоторых Лю Синь уже знал: они иногда захаживали к Сяо Вэню с просьбами личного характера, не решаясь доверять свои дела даже помощникам.

Переговариваясь и обсуждая прекрасные виды резиденции и садов, раскинувшиеся по всему холму, процессия достигла вершины лестницы, заходя в большой зал.

Дом главы гильдии и впрямь мало походил на резиденцию, больше напоминая настоящий дворец с непомерными холлами, колоннами и столом с креслом на возвышении в конце зала, к которому тоже вела небольшая лестница. Зал оказался огромным, просторным и светлым, с вымощенным полом мягкого серого оттенка и светло-голубыми стенами, украшенными нефритовыми подсвечниками, расписными яркими гобеленами, иллюстрирующими историю этого дома и их хозяина, и синими легкими занавесками. Низенькие столики, расположенные в шахматном порядке, были в три ряда расставлены полукругом напротив возвышения главы. В центре зала сидела музыкальная труппа, состоявшая из девушек в красных нарядах, мягко игравших на пипах и продольных флейтах, чей звук ласкал слух всех присутствующих.

Прислужники принимали верхние плащи и помогали гостям расположиться с учетом их статуса: в первом ряду сидела городская знать из купцов, особо выделялись те, кто сидел правее от главы гильдии: они имели самый высокий ранг и были приезжими гостями из других городов; во втором ряду располагались городские служащие и должностные дворцовые лица, такие как Сяо Вэнь, Гу Юшэн и Цзин; третий ряд предназначался для помощников и правых рук, куда должны были разместить Лю Синя и Тан Цзэмина. Однако в последний момент их перехватила женщина – судя по одежде, одна из помощниц Дун Чжунши –