На мгновение растерявшись, Лю Синь не стал спорить и просто опустился рядом с лекарем, оставляя стол между собой и Гу Юшэном пустым. За него тут же присел Тан Цзэмин, аккуратно подбирая под себя полы халата.

Все переговаривались в ожидании пиршества, когда в зал вошел Дун Чжунши в сопровождении дюжины женщин в расшитых серебристых нарядах в тон его одежде. Прошествовав через зал, они взошли по ступеням к своим местам.

– Я рад приветствовать всех вас в моем доме на праздновании Середины осени! – поднял Дун Чжунши золотую чашу с вином. Собравшиеся притихли и последовали за главой. – Полная луна на небе знаменует единство, гармонию и счастье, в котором ныне пребывает наша прославленная гильдия. Да будет так во веки веков, выпьем!

Отовсюду послышались поздравления и смех, вслед за которыми в зал проследовала вереница прислужников, уставляя столы различными блюдами. Маленький прислужник, сервируя перед Лю Синем чаши, не заметил его расширенных глаз, когда юноша увидел горячие блюда из мяса и полусырые морепродукты, запах которых тут же влетел в нос.

Растянув губы в скорбной улыбке, Лю Синь налил себе вина, не дожидаясь, пока нерасторопный слуга наполнит его пиалу, и одним махом опрокинул в себя алкоголь, желая перебить запах. Когда он опустил чашу, то с удивлением обнаружил, что на его столе вдруг оказались только овощные блюда и сладости в виде бороды дракона, клецек и сладких рисовых шариков в кунжуте. Повернув голову, Лю Синь наткнулся на взгляд Тан Цзэмина, внимательно следивший за ним. На его столе стояли все мясные блюда.

– Ешь, ифу, не пей на голодный желудок, – улыбнулся мальчик.

Лю Синь благодарно кивнул и принялся за сладости.

Музыканты и танцовщицы развлекали гостей своими изысканными движениями и музыкой, когда Лю Синь вдруг услышал позади себя тихий выдох, наполненный печалью:

– Боги, ну и гребаная срань эти официальные приемы…

Вскинув бровь, юноша развернулся, сразу же натыкаясь на два блестящих глаза поверх расписного синего веера, на котором были изображены полуголые женщина и мужчина в непристойной позе.

С щелчком захлопнув веер, незнакомец показал миловидное, лощеное лицо со смущенной улыбкой и бесовскими приподнятыми уголками губ.

– Прошу меня простить, господин, – делано учтиво произнес он, на что Лю Синь поджал губы, еле подавляя усмешку.

Но не успел он отвернуться, как незнакомец продолжил:

– Выпей, если сейчас хотел бы оказаться в таверне с дешевым вином и слушать скабрезные песни, вместо того чтобы чинно цедить это не в меру дорогое пойло и слушать унылый цинь.

Едва сдерживая смех, Лю Синь опрокинул в себя глоток вина, после чего снова повернулся к юноше, вполне годящемуся ему в ровесники.

– Мое имя Шуя Ганъюн, – покачивая вновь раскрытым веером, представился тот.

– Лю Синь.

– Очень приятно, братец.

Представление закончилось, и зазвучала более быстрая мелодия. Люди вокруг начали неспешно вставать, чтобы размять ноги и переговорить друг с другом.

– Заходи как-нибудь выпить в лучшую таверну, – поднявшись, подмигнул Шуя Ганъюн. – А я пошел в город.

– Юн-эр! – сбоку послышалось угрожающее шипение.

Повернувшись, Лю Синь увидел тучного мужчину, сидящего рядом с Цзином и махнувшего рукой парню, чтобы тот опустился на место. Это был хозяин самой большой винодельни в городе.

– Ай, в пекло, – с этими словами Шуя Ганъюн мягко выплыл из зала, покачивая веером и не стесняясь показать всем то, что на нем изображено. На пересуды за спиной он не обратил никакого внимания.

Вновь повернувшись к хозяину винодельни, Лю Синь увидел его суровое лицо и поджатые губы, которые в следующее мгновение сменила улыбка, когда он раскланивался, извиняясь за неучтивое поведение своего помощника.

Усмехнувшись, Лю Синь вновь отпил вина, немного сожалея, что его новый знакомый так быстро ретировался. Официальные празднества и впрямь были на любителя. Разминая затекшую спину, он бросил взгляд на Тан Цзэмина, который во все глаза смотрел на танцующего красного дракона в середине зала, рассыпавшего парящее конфетти. Повернув голову в другую сторону, он увидел, что все его спутники тоже нашли себе занятие: каждый из них вел беседу с рядом сидящими людьми.

Встав с места, Лю Синь решил прогуляться, чтобы немного выветрить хмель из головы. На улице уже собралось достаточно человек, которые, так же как и он, решили подышать воздухом.

Медленно обходя резиденцию по правому краю, Лю Синь, заложив руки за спину, любовался прекрасными видами. Дворец главы находился на самой высокой точке холма, а ниже располагались обширные сады и несколько небольших озер, вид на которые сейчас освещали парящие бумажные фонари. Подойдя к каменному парапету и опершись о него руками, Лю Синь поднял голову, смотря на полную луну с клубящимися вдалеке облаками. Он стоял так довольно долго, а когда собрался возвращаться, вдруг услышал треск кустарников внизу. Вынырнув за перегородку, Лю Синь уставился во тьму, но через несколько мгновений отшатнулся, глядя на два огромных черных глаза, которые уставились на него в ответ.

Отойдя на несколько шагов, Лю Синь потрясенно выдохнул:

– Слон…

Зверь был огромен, минимум в пять чжанов[40] высотой!

Подойдя ближе, Лю Синь осторожно протянул руку, желая дотронуться до слона, который стоял прямо перед ним у самого парапета. Немного потряхивая большими ушами, зверь обдавал юношу сильным ветром при каждом шевелении.

– Красивый, правда? – послышался голос позади.

Обернувшись, Лю Синь встретился глазами с приближающимся Дун Чжунши. Поравнявшись с юношей, он перехватил его зависшую руку и опустил на переносицу слона.

– Ох… – Кожа под пальцами юноши была твердой, словно камень, и в то же время теплой.

Лю Синь повидал много зверей в городе: огромных быков-тягачей, котов, птиц, нескольких змей и огромных собак, но еще ни разу не встречал столь огромного и величественного зверя.

– Их трое на самом деле. – Дун Чжунши опустил его ладонь и взмахом руки отправил в полет бумажные фонари, которые слетелись над садом и осветили две огромные фигуры чуть поодаль. В темноте издали они напоминали деревья, но, присмотревшись, можно было различить огромные спины, замершие, словно древние монолиты. Один из слонов вдруг поднял голову и громко взревел, разнося по округе вибрацию. Лю Синь потрясенно захохотал, прикрывая уши и глядя на животных, которые, качнувшись, двинулись к одному из озер.

В той части города, где он проживал, невозможно было увидеть столь диковинных зверей, и юноша очень жалел об этом. Даже сейчас, в темноте, от них исходили небывалый покой и умиротворение. Это чувство было сродни тому, когда подходишь к величественному строению, уходящему в самое небо, и чувствуешь себя маленьким и незначительным. Но даже от самого осознания, что в мире существует нечто подобное, становится легко на душе, словно сам прикасаешься к этому величию.

– Они прекрасны, – выдохнул Лю Синь, глядя на третьего уходящего слона.

– Было время, когда только на них я и мог медитировать. Это священные звери, наполненные духовной энергией.

Лю Синь кивнул и развернулся к мужчине, подмечая, что многие вышли из зала, чтобы понаблюдать за слонами.

– Пройдемся? Я бы хотел поговорить. – Дун Чжунши кивнул на заднюю часть резиденции.

Лю Синю не оставалось ничего, кроме как согласиться, чтобы не обижать хозяина.

Они перешли в небольшой сад со сливовыми деревьями, которые уже осыпались, оставляя лишь раскидистые пустые ветви. По всей территории располагались небольшие столики, заставленные едой и вином для гостей.

«Наверное, весной здесь очень красиво…» – подумал Лю Синь.

– Место, из которого я прибыл… – начал он, – там росла всего одна мэйхуа, бывшая единственным ярким пятном. Ее листья никогда не опадали, и казалось, что она застыла в одном времени, круглый год даря радость горожанам своими красными лепестками.

– Прекрасная слива, которая не цветет… – задумчиво выдохнул Дун Чжунши, смотря парню в спину. – Вы ведь человек, Лю Синь, не заклинатель?

– Верно, – ответил юноша, разворачиваясь.

– Так вы женаты?

Лю Синь усмехнулся уголком губ:

– Почему вы все никак не оставите этот вопрос?

Дун Чжунши прищурился и выдохнул:

– Вы видели моих жен сегодня?

Лю Синь чуть вскинул брови:

– Так это были ваши жены?

– Да, их двенадцать. – Глава гильдии сел на резную скамью перед столом, предлагая юноше сесть напротив. – Мужчине