из простой семьи всегда будет хватать одной женщины, чтобы чувствовать себя в достатке. Однако люди моего положения не могут позволить себе такую роскошь.

Лю Синь опустился на скамью.

– Что вы имеете в виду?

– Мои жены – это союз моих отношений не с ними, а с их семьями. Двенадцать правителей вольных городов подчиняются мне не только из-за моих заслуг. Их дочери – это гарантия подавления бунта, который в свое время не пережил император.

С политической точки зрения это было верное решение – обезопасить себя от предательств, породнившись с другими главами, потому что убийство внутри семьи каралось по закону и порицалось всеми под небесами.

На некоторое время в саду повисла тишина, разбавляемая отдаленными звуками банкета.

– Вас устраивают ваши обязанности у господина Сяо?

– Я уже отвечал вам, что всем более чем доволен, – выдохнул Лю Синь.

– Вы так усердно трудитесь и даже заботитесь о мальчишке, – протянул Дун Чжунши, глядя на него. – Что, если я предложу вам условия получше, чем господин Сяо?

Лю Синь усмехнулся, покачав головой, и встал:

– Господин Дун, я не собираюсь разбалтывать рецепты и секреты своего друга, как бы вы ни просили, и на службу в вашей резиденции я тоже не согласен.

– Я выступил против империи. Вы в самом деле полагаете, что лекарь Сяо искренне хочет помочь мне? Он был приближенным человеком его величества и, возможно, остается им до сих пор, – бросил Дун Чжунши в спину уходящему юноше.

– Лекарь Сяо помогает всем, кому нужна помощь, – обернулся Лю Синь. – Все, что вам нужно, – это лишь немного подождать, а не плести интриги за его спиной. Этим вы ничего не добьетесь.

– Не заставляйте меня переходить к угрозам, Лю Синь, – с ноткой гнева в голосе произнес Дун Чжунши, делая несколько шагов к нему. – Как я уже сказал, вы не отличаетесь высоким положением и в одиночку воспитываете мальчишку. Так стоит ли отказывать мне?

Кровь прилила к голове Лю Синя, когда он услышал эти слова. Понизив голос, он с потемневшими глазами ровно произнес:

– Еще одно слово, и вы будете справляться со своим недугом в одиночестве, вам ясно? – Без тени страха Лю Синь тоже сделал шаг вперед. – Вы так печетесь о жизнях людей под правлением своей гильдии, прикрываясь тем, что если умрете, то погибнут тысячи, но вы только что угрожали одному из них и хотите вступить в противостояние с другими князьями без причины. Вы в своем уме?

– Иногда жертвы неизбежны, – хмыкнув, протянул Дун Чжунши, заводя руки за спину и расправляя широкие плечи. Судя по его сжатым кулакам, он сдерживал себя из последних сил.

Приглядевшись, Лю Синь заметил нездоровый блеск и пульсацию в его глазах. Глубоко втянув воздух, он медленно выдохнул, не давая главе продолжить эту тему:

– Это уже началось, да?

Дун Чжунши проморгался и отвернул голову.

– Почему вы не сказали господину Сяо, что вам требуются подавители? Вы ведь понимаете, чем может обернуться усугубление вашего недуга?

– Уговор был заключен лишь на один экстракт Бедового льва. Сильные заклинатели способны сдерживать искажение ци на ранних стадиях, а я не слабак. Я не собираюсь показывать свои слабости перед теми, против кого выступал когда-то. Люди как волки: стоит им почувствовать слабость, как они тут же нападут.

– Вы боитесь показать слабость перед ним, но не передо мной?

– Вы и так слабак. Чего мне церемониться перед человеком? – махнул рукой Дун Чжунши.

Лю Синь сжал губы и огляделся, желая приложить голову мужчины об одно из деревьев, чтобы хоть немного привести его в чувство. Но почти тут же заставил себя остановиться, вспоминая, какие бредни нес сам, подвергнувшись влиянию трав. Бросив взгляд на Дун Чжунши, Лю Синь перевел дыхание.

– Я испытывал нечто подобное однажды. – Он вытащил небольшую флягу из своего широкого рукава.

Дун Чжунши посмотрел на него краем глаза:

– Что это?

– Это снадобье должно немного сдержать эффект. Принимайте его утром и вечером. – Лю Синь подошел к столу и разлил вино по чашам, добавляя две капли мужчине и одну себе. – Пейте.

Дун Чжунши окинул чашу быстрым взглядом и опрокинул в себя вино.

– Если вы выйдете из себя с кем-нибудь из своих высокопоставленных гостей, последствия могут быть чреваты, вы и сами это понимаете, – пояснил Лю Синь после того, как оба осушили чаши. – Не знаю, вправе ли я советовать, но подумайте о том, чтобы вернуться к медитации на слонах.

Помедлив, Дун Чжунши все же проскрипел сквозь зубы, словно каждое слово признания своей слабости давалось ему с трудом:

– Я понимаю, поэтому и позвал именно вас.

Закатив глаза, Лю Синь развернулся и направился прочь, бросив напоследок, чтобы мужчина не забывал принимать снадобье два раза в день.

Уже идя обратно, юноша хмурился, пытаясь стряхнуть с себя безумные слова главы гильдии. Он раздумывал о том, что если искажение ци на ранних этапах может вытаскивать наружу все тревоги и переживания, приправленные легким безумием и паранойей, то чем может обернуться последняя стадия и успеют ли они в срок изготовить снадобье?

Подняв голову к небу, Лю Синь глубоко втянул холодный воздух и понял, что уже совсем скоро выпадет первый снег.

Глава 30. Полная луна

Как только закончилось представление и красный дракон вспыхнул, рассыпавшись по залу кружащимися искрами конфетти, Тан Цзэмин повернулся к Лю Синю, желая узнать, понравилось ли ему. Но не найдя его на месте, мальчик принялся растерянно шарить взглядом по залу. Встав с места и обойдя все помещение, он поспешил в соседние залы с картинами и воинственными скульптурами. Выйдя из пустующего холла, он услышал смешки и всхлипы вдалеке. Чувствуя, как что-то разгорается в груди, Тан Цзэмин быстро пошел на звук. Завернув за угол, он увидел, что под лестницей, в тупике столпилось несколько мальчишек лет тринадцати, которые глумливо загоняли кого-то в угол.

Подойдя ближе, он увидел Ма Жуши в красивом голубом платье, которое сейчас было испачкано следами карамельных яблок, летевшими в ее сторону.

– Глупая девка, куда собралась? На праздник? – усмехнулся самый старший, одетый в богатые серебристые одежды с двумя вышитыми карпами на рукавах.

– Тебя не приглашали! – поддержали его друзья.

Девочка тихо плакала, комкая платье, и старалась избежать ударов твердых яблок.

– Только посмотрите на эту замарашку! Хочешь опозорить нашего отца? – вновь спросил заводила, подходя ближе и бросая в нее липкий фрукт.

– Посмотри на свое платье! Кто пустит такую грязнушку в зал к гостям?

– Я просто хотела посмотреть на праздник, я не собиралась заходить… – плакала девочка, прикрывая покрасневшее от слез лицо.

Не найдя здесь Лю Синя, Тан Цзэмин собрался было пройти мимо, но вдруг замер, уловив особенно горестный всхлип. Прикрыв глаза, он шумно выдохнул. Воспоминания о том, как над ним издевались другие дети, побудили его схватить карамельное яблоко с блюда и, быстро замахнувшись, пустить прямо в голову старшего мальчика. Яблоко со «шмяком» разбилось, и некоторое время в холле стояла тишина.

Тан Цзэмин спокойно смотрел, как все шестеро парней поворачиваются к нему, изумленно глядя во все глаза.

– Ты сдохнуть хочешь? – вытаращился на него старший. Заведя дрожащую от злости руку за голову, чтобы провести по затылку, он наткнулся на спутанные от карамели длинные волосы.

Тан Цзэмин не ответил. Вместо этого он чуть наклонился в сторону и взглянул между мальчишек на Ма Жуши. Девочка открыла заплаканное лицо и с тихим всхлипом ринулась через толпу, чтобы спрятаться за его спину.

– Только гляньте, теперь у нас тут две замарашки. Тоже хочешь получить? – спросил самый низкий мальчик. Глумливо усмехаясь, он подкинул в руке яблоко и швырнул его в Тан Цзэмина, который тут же уклонился, отводя в сторону и девочку.

– Старший брат, не надо, они тебя изобьют, – испуганно прошептала Ма Жуши, цепляясь за его пояс позади. – Лучше получить яблоками, чем кулаками.

Тан Цзэмин вновь выпрямился, оправляя рукав и поднимая брови.

Тот, что промахнулся, получил град тычков со стороны товарищей, а от старшего и вовсе затрещину. Зашипев с досады, последний схватил яблоко и кинул сам. Тан Цзэмин вновь уклонился, заодно уводя