говори! Она не особенно и рассчитывала, что на Курушу произведет впечатление ее хитрость. Накато присела, сгребла горстью пыль с земли и, стремительно выпрямившись, швырнула эту пыль в лицо женщине.

- Ах ты дрянь! – вскрикнула та, отшатываясь.

Руки она неосознанно подняла к лицу – забыла, видать, что находится в мире духов. Не ожидала такой вульгарной выходки. Накато, воспользовавшись мгновениями, пока та ее не видела, отпрыгнула в сторону. И представила занесенную снегом лощину, заросшую колючим кустарником.

Подскочила на ноги, отряхиваясь и фыркая.

Руки и ноги затекли – спала она, свернувшись в клубок. Как зверь. Еще бы – такой холод, а на ней лишь тонкая туника! Как назло, острые колючки, похожие на когти льва, полоснули по коже, оставив глубокие кровоточащие царапины.

Мелькнувшее на краю сознания сомнение – а не снится ли ей, что она проснулась? – тут же рассеялось. Нет, таких саднящих досадных царапин во сне бы не было!

Накато, шипя и ругаясь сквозь зубы, продралась кое-как наружу, из середины зарослей. В небе загорались первые звезды – самые яркие, видимые и на светлом, поблекшем после недавнего заката, небосклоне.

Вовремя она встала!

Девушка огляделась, зорко осматриваясь. Нет, что за глупость! Разумеется, Куруша не могла последовать за нею в мир явленный.

Куруша не покажется, пока она не заснет. А спать ей не придется еще долго.

Нужно будет рассказать обо всем Амади, едва тот окажется рядом. А сейчас – ее путь лежит к кочевью. Скоро стемнеет, все улягутся. Навряд ли кто-то ждет, что она станет бродить вокруг.

Хотя – если Таонга ждет ее появления…

Он ведь шаман – кто знает, может, у него есть способы узнать, что она появилась поблизости. Ладно! Что проку раздумывать – на месте все сделает. Вот куда сейчас смотрит Амади, спрашивается? В мире снов он даже не попытался помочь ей!

Впрочем, ее задача – изгнать дух Таонга из тела. Остальное – не ее печаль.

*** ***

К окраине кочевья вышла в темноте.

На равном расстоянии друг от друга горели костры. Там сидели дозорные, следили за темной степью. Их Накато не опасалась: кто ее там разглядит в отдалении от стойбища, впотьмах, среди высоких стеблей высохшей травы!

За ней Таонга отправил своих воинов. Если ее и ждут – то с ними, связанную.

Пройти внутрь кочевья она может между костров. Она одна, сумеет проскользнуть незамеченной! Животные шума не подымут – они знают ее. Им не объяснишь, что нынешний шаман не прочь был бы схватить ее, чтобы предать судилищу.

До полуночи далеко. Она пройдется по кочевью, послушает разговоры.

Интересно, спит ли Рамла? Должна бы. Неизвестно только, кого к ней на эти дни приставили. Как бы новая служанка не оказалась чересчур усердной.

Животные давно спали, и Накато бесшумно проскользнула между ними. Кочевье тоже засыпало, только кое-где рабы еще копошились. Дел много всегда, так что всегда будут те, кто укладывается спать позже остальных.

Накато кралась среди шатров, пряталась в густых тенях.

Одно несомненно: никто ее здесь не ждет. В кочевье вообще никто не ожидает появления чужаков или шпионов. Ей это на руку!

Шатер шхарт поставили далеко от шатра главы кочевья – удачно! Да и шаман не пожелал размещаться рядом с ведуньей. Оно и понятно: это не Бомани! Таонга всегда недолюбливал ее.

Накато двигалась вперед, насторожив слух. Не хотелось столкнуться случайно с кем-нибудь из рабов. Шум ни к чему.

Возле шатра Рамлы пришлось сидеть долго: та еще не спала. И служанка, приставленная к ней, не спала тоже. Копошилась, что-то прибирала, что-то приносила. Потом взялась расчесывать ведунью. А между делом – развлекала ее беседой. Накато с удивлением вслушивалась в околесицу, которую несла девица. Какие-то пустые сплетни, перипетии интриг среди рабов.

Шхарт, судя по всему, благосклонно прислушивалась. Не пыталась оборвать поток глупых слов, не одергивала.

Накато сидела под самым пологом. Подумать только! Способ избавить Рамлу от уныния и скверного расположения духа оказался до смешного прост. А ей такого даже в голову не пришло. Видно, не зря другие рабы называют ее слабоумной.

Служанка продолжала щебетать. Рамла пару раз отвечала ей что-то.

Накато поежилась. Долго же ей придется сидеть в тени полога! Огляделась – не идет ли кто запоздалый? Но нет – вокруг шатра ведуньи шататься попусту не решались.

Была бы Накато обычным человеком – уже замерзла бы. Впрочем, обычному человеку не было б нужды сидеть у шатра, вслушиваясь в праздную болтовню.

*** ***

После того, как Рамла улеглась, служанка еще долго копошилась в шатре, никак не желая улечься спать. В конце концов Накато не выдержала: змеей скользнула под полог, когда девица повернулась к ней спиной.

Та и понять ничего не успела, не то, что пикнуть: получила несильный удар по затылку – и свалилась лицом вниз. Ни звука – удар тела о землю приглушил расстеленный ковер.

Беглый взгляд на шхарт – та мирно спала.

Прекрасно! Все, что ей нужно – лепестки цвета червя из запасов ведуньи. И можно идти к шатру шамана. Странно даже, как это шхарт не приметила, что запасы ее тают. В прошлый раз Накато выгребла порядком, и теперь возьмет не меньше, чтобы наверняка подействовало.

Пригоршня, другая, еще…

Все, хватит! Вон, она уже чуть дно корзинки ногтями не поцарапала. Оглянулась воровато на Рамлу и служанку. Те оставались неподвижными.

Служанка – пусть ее! Она и не вспомнит поутру, что с нею приключилось. Пусть думает, что заснула случайно, пока прибирала. Вот нечего по шатру шнырять, когда госпожа улеглась! Все что-то шурудила, скреблась, как мышь в сене! И Рамла тоже пусть считает, что служанку сморил сон посреди работы.

С этим Накато выскользнула наружу. Огляделась – никого! И шмыгнула в густую тень, принялась пробираться к обиталищу шамана.

Середина ночи. Спит ли?

Хотелось бы верить в это! Не может ведь он вовсе не спать, верно? Перебегая от шатра к шатру, Накато добралась до цели. Шмыгнула в тень и замерла, пытаясь унять колотящееся сердце.

Неужто запыхалась? Или это от волнения…

Да, с Таонга-то будет сложнее, чем с Рамлой – она чуяла! Он, в отличие от всех остальных, знает, кто она такая. И вламываться просто так в его шатер – рискованно. Ей нужно удостовериться, что у нее будут необходимые ей мгновения, чтобы всыпать цвет червя в жаровню. И она сумеет сделать так, чтобы Таонга вдохнул достаточно дыма.

Она затаилась, вслушиваясь. Внутри царила тишина.