шить Натали, но когда стало понятно, что ее усилия не дают

никаких результатов, тоже вышла. Королева сказала Натали, что на

всякий случай к ее родителям приставят охрану и что она может

поехать на похороны, если захочет. Все это время она не выпускала

Натали из объятий.

Все так стремительно и так зловеще изменилось, что я оцепенела в

своем кресле.

Когда перед самым лицом у меня мелькнула чья-то рука, я от

неожиданности шарахнулась.

—

Не пугайтесь, пожалуйста, — сказал Гаврил. — Я

просто хотел помочь вам подняться.

Булавка на лацкане у него поблескивала, отражая свет.

Я протянула ему руку и поразилась тому, как нетвердо держусь на

ногах.

—

Должно быть, он очень вас любит, — заметил Гаврил,

когда я кое-как поднялась.

Я не смогла заставить себя взглянуть на него.

—

Почему вы так говорите?

Гаврил вздохнул:

—

Я знаю Максона с детских лет. Никогда еще он не

давал такого отпора отцу.

об4- 273 ^

КИР А КА С С

Гаврил отошел от меня и велел членам съемочной группы не

распространяться о том, свидетелями чего им довелось сегодня

стать.

Я подошла к Натали. Нельзя сказать, что я очень хорошо ее знала,

но если я в чем-то и была уверена, так это в том, что она любила

свою сестру так же сильно, как я любила Мэй. Сложно

представить, какую боль она испытывала.

—

Натали, мне очень жаль.

Она кивнула в ответ. Это было самое большее, на что Натали

сейчас была способна.

Королева сочувственно взглянула на меня, не зная, как выразить

свою печаль.

—

И еще... Простите, что так получилось. Я не пы-

талась... просто...

—

Я знаю, милая.

В свете того, что случилось с Натали, требовать прощания было бы

слишком эгоистично, поэтому я в последний раз сделала перед

королевой реверанс и медленно вышла за дверь пожинать все

последствия собственноручно организованной катастрофы.

Последнее, чего я ожидала, переступая через порог комнаты, —

небольшая овация, которой встретили меня мои служанки.

Я стояла, неподдельно тронутая их поддержкой. Их светящиеся

гордостью лица немного исправили настроение. Энн взяла меня за

руки:

—

Отлично сказано, мисс.

Она легонько сжала мои пальцы, и я на мгновение почувствовала

себя не так ужасно.

—

Мне просто не верится, что вы это сделали! За нас

никто никогда не заступается! — добавила Мэри.

—

Максон должен выбрать вас! — воскликнула Люси.

— Вы единственная, кто дает людям надежду.

Надежда.

Мне необходимо было подумать, а сделать это без помех можно

было только в саду. Хотя служанки настаивали на том, чтобы я

осталась, я все-таки ушла, выбрав длинный путь, через черную

лестницу в дальнем конце коридора. Если не считать редких

гвардейцев, на первом этаже было пустынно и тихо. А мне-то

казалось, что дворец должен был жужжать, точно растревоженный

улей, учитывая, сколько всего произошло за последние полчаса.

Когда я проходила мимо госпитального крыла, дверь

распахнулась, и я налетела прямо на Максона, который выронил

плотно закрытую металлическую коробку. Он охнул, хотя

столкновение было вовсе не таким уж и сильным.

«-6s 275

КИР А КА С С

—

Почему ты не в своей комнате? — спросил он и

медленно нагнулся, чтобы поднять коробку. На торце я заметила

его имя.

Интересно, что он хранил в госпитальном крыле?

—

Я шла в сад. Пытаюсь понять, очень большую

глупость я сделала или нет.

Максон, похоже, с трудом держался на ногах.

—

О, могу тебя заверить: еще какую большую!

—

Тебе помочь?

—

Нет, — ответил он поспешно, избегая смотреть мне в

глаза. — Я иду к себе в комнату. Советую тебе сделать то же самое.

—

Максон. — Тихая мольба в моем голосе заставила его

взглянуть на меня. — Прости. Я была вне себя от ярости и хотела...

не знаю даже, чего именно. И потом, это ведь ты сказал, что в том,

чтобы быть Единицей, есть свои плюсы, что ты можешь что-то

изменить.

Он закатил глаза:

—

Ты не Единица. — Повисло молчание. — Но даже

если бы ты ею и была, неужели ты не заметила, как я решаю

проблемы? Потихоньку и помаленьку. Пока что по-другому никак.

Глупо было прийти на телевидение с жалобами на то, как устроена

жизнь в стране, и ожидать, что мой отец, да и кто угодно другой,

тебя поддержит.

—

Прости! — воскликнула я. — Прости, пожалуйста.

Он немного помолчал.

—

Я не уверен, что....

До нас донеслись крики. Максон развернулся и зашагал по

коридору, а я поспешила следом, пытаясь понять, что за шум.

Кто-то дрался? Очутившись ближе к выходу в сад, мы увидели, как

туда хлынули гвардейцы.

—

Тревога! — закричал кто-то. -— Они прорвались за

ворота!

—

Оружие на изготовку! — скомандовал еще кто- то,