В этот раз Руслан оглядываться не стал. Злость переполняла его. Будь его воля, он бы этого Тюрина… Но ничего, будет еще возможность. Руслан такие вещи не спускает. Еще никто просто так не отделался, и этот не уйдет…

Когда он вернулся, трое его сопровождающих сидели все под тем же знаком и распивали бутылку водки, закусывая луковицей и огурцами. Разрезанные на кусочки овощи лежали на носовом платке, расстеленном тут же.

– Мою, небось, пьете? – сварливо спросил Руслан, остановившись возле мужчин, сидящих прямо на траве.

– Ага, вся водка в городе твоя, – откликнулся Тюрин. – Семен, прибери тут. Ну что? Опять не вышел?

Он легко встал и пошел вперед, в город. Руслан поплелся следом, ощущая на затылке взгляд охранника. Семен догнал их уже возле площади.

Остаток дня и весь следующий день Руслан провел у себя в квартире. Семен принес и спиртного, и еды, но кусок не лез в горло. Уже четверг, как раз день принесения жертвы…

В пять вечера в дверь постучался Семен, и через полчаса они были на окраине города.

Ссутулив плечи, Руслан поплелся на завод.

То, что сегодня все иначе, чем в предыдущие два дня, Руслан понял сразу. Метров за сто до ворот начала болеть голова, и с каждым шагом все сильнее и сильнее. Теперь каждый метр пути давался с огромным трудом. Но странно, что Руслану ни разу даже в голову не пришло повернуть обратно. Наоборот, его тянуло вперед, словно железо к магниту.

Когда он вошел в ворота, его личное «я» растворилось в образах и понятиях, наполнивших его целиком, без остатка. Звуки оглушали его, а то, что он видел, выедало глаза, как кислота. Его словно подвесили в пустоте и набивали нечеловеческими понятиями, как рождественского гуся орехами. Вот только каждый миг приносил невыносимые страдания.

Из этой какофонии, обрушившейся на него как лавина, его время от времени выбрасывало на поверхность, в обычный мир. Чтобы он смог сделать очередной шаг. И еще один, и еще.

Но эти промежутки были так малы и ничтожны, что Руслан их почти не замечал. Да и не смог бы, наверное, – слишком занят был мозг, не успевая уже ни за чем.

Сколько это длилось, несколько минут или лет, он не мог сказать наверняка. Вот очередное «окно», и он стоит с кувалдой в руке перед парящим рельсом. В следующее «выныривание» Руслан нанес удар.

Дребезжащий резкий звон раскатился вокруг и словно снял пелену с глаз. Руслан вдруг опять ощутил себя человеком, и это было худшее, что произошло в его жизни. Ему хотелось вернуться обратно, в недоступный пониманию мир, лишь бы не ощущать сейчас этот страх и не ждать неизбежного.

Момент, когда демон предстал перед ним, Руслан пропустил.

Это было похоже на второе рождение, но со знаком «минус». Все, что с ним произошло до этого, показалось неважным и незначительным. Он думал, что последние несколько минут страдал больше, чем за всю предыдущую жизнь. Оказалось, он ошибся. Это была только прелюдия. Сейчас он испытывал настоящие мучения.

Боль охватила его со всех сторон. Каждая кость его тела, каждое мышечное волокно и кровеносный сосуд взорвались страданием. И боль была разная, он чувствовал себя словно разрываемым на части. Мозговое вещество в костях болело отдельно от самой костной ткани. Мышцы болели отдельно от кожи. Он чувствовал через боль все свои внутренние органы. Казалось, даже волосы болели – каждая волосинка отдельно.

Но хуже боли стало то, что его сознание прояснилось, словно демон сдул с него пелену, прикрывающую его ничтожность и осознание страшного, леденящего душу знания – его мучения никогда не кончатся. Ни сейчас, ни когда он умрет.

Руслан смотрел на демона не в силах оторвать взгляд. Тот стоял, сжав огромные кулаки, и буравил пришельца взглядом глубоко посаженных, горящих красным глаз.

Вот он открыл рот, и Руслан почувствовал, как дрожит земля от звука его голоса. Он сам завибрировал, как камертон в руках настройщика.

– Кто ты?

Удивительно, но Руслан еще сохранил возможность говорить.

– Посредник… Я новый посредник! – Голос звучал хрипло, каждый звук приходилось выталкивать из себя усилием воли.

Демон захохотал, откинувшись назад корпусом и запрокинув голову.

– Я вместо Сергея буду! – торопливо крикнул Руслан, понимая, что делает что-то не то, что время уходит, приближая его к последней черте. – Остальное все останется как прежде! Ты будешь получать жертву, как всегда, по четвергам. Только приводить ее буду я.

Руслан облизал пересохшие губы.

– Ты согласен? – наконец спросил он.

– Да! – заревел демон.

Он неуловимо быстрым движением оказался в метре от Руслана и замер, вглядываясь в лицо человека. Смрадный дым вновь окутал его, забивая Руслану легкие и глаза. Парень поразился, каким жаром веет от демона и как он сам ничтожно мал по сравнению с ним. Не зная, что делать, Руслан протянул дрожащую руку, желая скрепить договоренность рукопожатием.

Демон взмахнул рукой и вонзил коготь среднего пальца в горло Руслана. Брызнула струйками кровь, орошая куртку человека и ладонь демона. Руслан успел осознать, что случилось, он хотел крикнуть, но горло было перекрыто пробившим его когтем. Только кровь запузырилась вокруг дырки, и все.

Насладившись мучениями жертвы, демон легким движением лапы оторвал Руслану голову. Несколько секунд он смотрел в мертвые мутные глаза, но потом голод дал о себе знать. Демон припал к разорванной шее и одним мощным хлюпающим вдохом высосал из головы кровь. Потом привычно проткнул когтем указательного пальца череп и высосал жирный мозг. Обезглавленное тело демон забросил в цех, откуда тут же раздались вой и рычание притихших было тварей. Голова полетела следом.

Филин и отец Слава вышли на крыльцо мэрии и остановились, глядя на площадь. Несколько сотен человек, преимущественно женщины и дети, сосредоточенно ковырялись в грядках, стараясь сделать как можно больше, пока стояла сухая погода. Опускался вечер, но было еще светло. Облака второй день чуть ли не растворялись в вышине. Заходящее солнце немного просвечивало сквозь них, так что можно было видеть такие редкие на улицах города тени.

– А я в выходные порыбачить любил за город выехать, – вспомнил вдруг отец Слава. – Осенью хорошо бывало, когда до дождей… Солнце, тепло еще, а комарья нет. Таких чушек таскал, что только в путь!..

– Да ладно заливать, – дохнул на него свежим перегаром Филин. – Знаем, как вы за город выезжали.

– Ну, рыбу-то тоже ловили, – с достоинством ответил отец Слава.

Они помолчали, провожая взглядом пронесшегося куда-то мальчишку в перепачканной землей синей облезлой курточке.

Отец Слава открыл рот, намереваясь сказать что-то еще, но не успел. Все, что они видели перед собой, резко сдвинулось, смещаясь, но оставаясь на месте. Стало страшно так, что захотелось броситься бежать прочь, не оглядываясь и голося во все горло. Такого не было уже больше десяти лет. На площади раздались крики ужаса; заорали, заплакав навзрыд, взрослые и дети.