Рассказ Эйны Кайдена задел. Он понимал, насколько она легко отделалась в этой ситуации, но его лихорадило от злости. И бессилия. Пусть даже Кайден забрал подаренных собак и оставил их сторожить Эйну, здесь не его земля, здесь властвовал феникс, а Венанция по праву принадлежности к роду была его сюзереном.

Сейчас, стоя на середине дороги, Кайден понимал, как распадаются королевства: его семья была верна Унии, он сам был верен Унии, но сейчас он с радостью стал бы властителем своего маленького царства, чтобы никогда больше не появляться здесь и не видеть будущую королеву.

У него была армия.

Деньги.

И если бы он меньше ценил жизни своих людей, мог бы восстать и с боем вырвать себе свободу.

Но Кайден ценил людей. Поэтому он не мчался в своё герцогство, собирая всех способных держать оружие, а ждал на дороге.

Сейчас на арене проходили политически, да и технически, более красочные сражения, вокруг арены толпились те, кто не смог прорваться внутрь, но готов был довольствоваться криками зрителей и устными вестями о сражающихся и ходе поединков.

Шевеление в этой толпе обозначило финал состязания. Протяжно загудели трубы. Кайден крепче сжал поводья: ему требовалась вся его выдержка, чтобы сейчас повести себя правильно для герцогства, а не так, как хотелось ему.

Аристократы высыпали из выездов с арены разноцветными точками. Собрались в общую пятнистую массу, двинувшую к столице. Кайден наблюдал за их приближением, и порой уздечка в его руках скрипела от того, как сильно он её сдавливал.

Венанцию среди других придворных он узнал сразу. Да и обознаться было трудно: она одна ехала на белой лошади. И судя по тому, как Венанция рефлекторно натянула поводья, она тоже его узнала. И испугалась.

Но всё же продолжила путь и что-то приказала остальным, после чего и королевские придворные, и герцоги с их сопровождением стали отставать.

А она ехала вперёд.

Любопытные взгляды буквально прожигали их. Венанция потупила взор, по её щекам разлился румянец, она то и дело взмахивала ресницами. Но Кайден стоял неподвижный, как скала, и эти ужимки не трогали его сердце.

Оно слишком было занято Эйной.

– Ну, и что ты творишь? – спросил он.

Венанция остановила лошадь рядом с его белым конём и якобы стыдливо склонила голову, открывая беззащитную шею, но Кайден понимал, что это всего лишь уловка, и раскаяния в ней не было совсем.

– Я просто люблю тебя, – ответила Венанция. – Разве это не очевидно?

– Тогда зачем ты так упорно пробуждаешь во мне интерес к другой женщине?

Она вскинула голову: её глаза потемнели от злости, а лицо побледнело, резче обозначились скулы:

– Я не толкаю тебя в объятия этой шлюхи! Ты сам…

Кайден резко дёрнул коня, и тот надавил боком на кобылу, защемив ногу Венанции. Та охнула, а Кайден порывисто ухватил Венанцию за светлые волосы и притянул к себе, процедил ей на ухо:

– Неужели ты не понимаешь? Чем больше ты своими попытками избавиться обращаешь моё внимание на девушку, интересную мне только её сильным целительским даром, тем больше я думаю о том, что женщина она привлекательная, раз ты так ревнуешь!

Венанция дёрнулась, но Кайден крепче сжал волосы, наплевав на впившуюся в ладонь шпильку, и продолжил зло-интимным шёпотом:

– Полагаешь, она настолько лучше тебя, что я должен бросаться на неё, забыв обо всём?

Кайден знал, что Эйна лучше, и ему не хотелось ставить это под сомнение.

– Считаешь, мне стоит остаться с ней, поэтому так боишься, когда она рядом?

– Ты её так защищаешь, – прошипела Венанция и впилась когтями в запястье Кайдена. – Так заботишься о ней!

– Я обо всех своих людях забочусь! – Кайден терпел и эту боль от её ногтей. – Когда отец Борво сломал ногу, я отправил к нему своего придворного целителя. Когда Алонос поссорился с отцом невесты, я лично съездил к старику и заступился за своего человека. Отправил в университет сына Лугуса. Перевёз в замок мать Сидмона, когда из-за старости она не смогла ухаживать за собой. Помог Мабону с покупкой дома. Элбану нашёл кормилицу для дочери, когда его жена умерла, а он от горя не знал, что делать. Дамно я вытащил из тюрьмы, куда он угодил за пьяную драку. Я знаю об их семьях, решаю их проблемы, если они сами не могут справиться. Ты всерьёз полагаешь, что я делаю это только для того, чтобы с ними перепихнуться?

Извернувшись, Венанция ошалело посмотрела на него и выдавила невнятное:

– Нет, конечно, нет. – Тут же нахмурилась и оскалилась. – Но на Эйну ты смотришь иначе!

– Ну так она женщина! – Кайден резко отпустил Венанцию и сложил руки на луку седла. Просто чтобы не схватить Венанцию ещё раз. – Я на всех женщин смотрю иначе, чем на мужчин, и мне это кажется более чем естественным. И что ты планируешь делать, если мы поженимся? Убрать из столицы всех женщин, чтобы я, не дай боги, на какую-нибудь из них не посмотрел?

– Если поженимся? – голос Венанции дрогнул, и в глазах отразился вопрос вперемешку со страхом.

– Венанция, мне нужна жена, с которой мы будем приумножать наши богатства и влияние, а не та, которая станет распугивать полезных людей только потому, что ей какой-то не такой взгляд померещился. – Кайден коротко кивнул. – Хорошего тебе дня.

Он резко повернул коня и дал ему шенкелей, пуская в галоп. Кайден понимал, что Венанция смотрит ему вслед, практически чувствовал это, но не оглянулся, оставив её думать над его словами и надеясь, что это хотя бы до свадьбы Венанцию немного угомонит.

В небесах пронзительно вскрикнул орёл. Кайден поднял голову, и ветер сильнее задёргал тёмные пряди его волос. Изящная птица кружила над столицей. Был ли это орёл Эйны или какой-то иной, Кайден не знал, он наклонился вперёд и на полном ходу въехал в городские ворота.

На улицах почти никого не было, Кайден нёсся дальше, и цокот копыт эхом разлетался по будто вымершему городу. Кайдену вдруг подумалось, что его вопрос к Венанции – не собирается ли она выгнать всех женщин – может оказаться в некоторой степени пророческим: если дать ей волю – столичные жители сами разбегутся от такой королевы.

Коня Кайден остановил возле таверны «Жирный гусь», бросил поводья выскочившему из заведения мальчишке, а сам стремительно прошёл через почти пустой зал и поднялся на второй этаж с разделёнными перегородками столами.

Его предположения оправдались: народа здесь тоже было немного, поэтому красноволосый Чигару, восседавший за заставленным бутылками, тарелками с огрызками и печёными гусями столом, сразу бросался в глаза, как и сидящие по бокам от него девицы со слишком откровенными декольте. Точнее, даже не сидящие, а висящие на его плечах – по штуке на плечо.

– Как всегда в своём репертуаре, – вздохнул Кайден и уселся на скамейку напротив Чигару.