Мужчина, дежуривший в приемной, в вестибюле на первом этаже штаб-квартиры«Опус Деи» в Нью-Йорке, на Лексингтон-авеню, немало удивился, услышав в трубкеголос епископа Арингаросы.

– Добрый вечер, сэр.

– Мне никаких сообщений не оставляли? – Голос епископазвучал непривычно встревоженно и возбужденно.

– Да, сэр. Очень хорошо, что вы позвонили. Сам я никак немог связаться с вами. Тут примерно с полчаса назад поступило одно срочноесообщение.

– Да? – Теперь в голосе слышалось явноеоблегчение. – А звонивший назвался?

– Нет, сэр, только номер оставил. – И дежурныйпродиктовал ему номер. – Код тридцать три? Это, кажется, Франция?

– Да, сэр. Париж. Звонивший сказал, дело очень срочное,просил, чтобы вы немедленно нашли его.

– Благодарю. Я ждал этого звонка. – И Арингароса быстроотключился.

Дежурный, вешая трубку, удивился, что Арингаросу было такплохо слышно, мешали шумы и потрескивания. Согласно расписанию на этой неделеепископ должен был бы быть в Нью-Йорке, но казалось, что звонит он откуда-тоиздалека. Впрочем, не важно, ему-то что за дело. Дежурный уже к этому привык.

Последние несколько месяцев епископ Арингароса вел себяочень странно.

Должно быть, на мой мобильный звонки не поступают, подумалАрингароса. «Фиат» подъезжал к римскому аэропорту Чампино, где осуществлялисьчартерные рейсы. Учитель пытался разыскать меня. Арингароса волновался, что неможет принять звонок Учителя, но теперь на душе полегчало: видно, Учительчувствовал себя достаточно уверенно, раз позвонил прямо в штаб-квартиру «ОпусДеи».

Должно быть, в Париже все прошло нормально. Скоро я и самбуду в Париже, думал Арингароса, набирая продиктованный ему номер. Приземлимсямы еще до рассвета. Арингароса летел маленьким самолетом, выполнявшим чартерныерейсы во Францию. О коммерческих в этот час не могло быть и речи, особенно сучетом содержимого его портфеля. В трубке послышались гудки. Ответила женщина:

– Direction Centrale Police Judiciaire[61].

Арингароса растерялся. Этого он не ожидал.

– Э-э… добрый вечер. Меня попросили позвонить по этомутелефону.

– Qui êtes-vous? – спросила женщина. – Вашеимя?

Арингароса не знал, стоит ли ему называться. Ведь он попал вЦентральное управление судебной полиции Франции.

– Ваше имя, месье? – продолжала настаивать дама.

– Епископ Мануэль Арингароса.

– Un moment. – В трубке послышался щелчок. Затем, послепаузы, раздался грубоватый мужской голос: – Рад, епископ, что смог наконецуслышать вас. Нам с вами надо многое обсудить.

Сангрил… Sang Real… San Greal… Королевская кровь… ЧашаГрааля.

Все взаимосвязано.

Священным Граалем является Мария Магдалина… мать царскогорода Иисуса Христа. Софи стояла посреди просторного кабинета и растерянносмотрела на Лэнгдона широко раскрытыми глазами. Чем больше она узнавала отТибинга и Лэнгдона, тем более непредсказуемой становилась эта игра в вопросы иответы.

– Как видите, дорогая моя, – сказал сэр Тибинг изахромал к книжным полкам, – Леонардо был не единственным, кто пыталсярассказать миру правду о Граале. Знатное происхождение Христа исследовалосьсамым тщательным образом десятками историков. – Он провел пальцем покорешкам нескольких книг.

Склонив голову набок, Софи прочла их названия:

ОТКРЫТИЕ ТАМПЛИЕРОВ:

Тайные хранители истинного происхождения Христа

ЖЕНЩИНА С АЛЕБАСТРОВЫМ КУВШИНОМ: Мария Магдалина и чашаГрааля

ОБРАЗ БОГИНИ В ЕВАНГЕЛИЯХ:

Восстановление священного женского начала

– Наверное, это самый известный труд, – сказал Тибинг,достал с полки книгу в потрепанной обложке и протянул ей.

Софи прочла название:

СВЯТАЯ КРОВЬ, СВЯЩЕННЫЙ ГРААЛЬ

Всемирно признанный бестселлер

Софи с недоумением подняла глаза:

– Всемирно признанный бестселлер? Странно, но я никогда онем не слышала.

– Вы были слишком молоды, дитя мое. В восьмидесятые годы этакнига произвела настоящий фурор. На мой взгляд, авторам не хватило смелостидовести до логического конца свой анализ. Но мыслили они в верном направлении.И еще, следует отдать им должное, сумели внедрить идею о царском происхожденииХриста в умы широких масс.

– Ну а какова же была реакция Церкви на эту книгу?

– Она, разумеется, привела священников в полное бешенство.Чего и следовало ожидать. Ведь в конечном счете здесь говорится о тайне,которую Ватикан пытался похоронить еще в четвертом веке. Речь, в частности,идет о крестовых походах. О том, как с их помощью собиралась и уничтожаласьинформация. Ведь угроза, которую Мария Магдалина представляла церковникамраннего христианского периода, была нешуточной. Она не только была женщиной,которой Христос доверил создание Своей Церкви, уже само ее существованиедоказывало: Церковь умалчивала о том, что у Христа, как и у всякого смертного,могло быть потомство. Более того – Церковь в стремлении защититься от властиМарии Магдалины объявила ее шлюхой и похоронила все свидетельства о женитьбеХриста на Марии, удушив в зародыше саму мысль о потомстве Христа и обисторических свидетельствах Его земного, а не божественного происхождения.

Софи взглянула на Лэнгдона, тот кивнул:

– Можете мне поверить, Софи, там приведено достаточноисторических доказательств.

– Признаю, – сказал Тибинг, – реакция былачрезмерно жестока, но и Церковь можно понять. У нее были весьма серьезныеоснования хранить эти сведения в тайне. Церковь бы серьезно пострадала, если бывдруг они оказались преданы широкой огласке. Ребенок Иисуса подорвал бы самуидею Его божественного происхождения, подорвал бы сами основы и устоиХристианской церкви, провозгласившей себя единственным связующим звеном междуБогом и людьми, единственными вратами, через которые человек может попасть вЦарствие Небесное.

– Роза с пятью лепестками… – задумчиво произнесла Софи,разглядывая корешок одной из книг. Точно такой же узор выгравирован на шкатулкепалисандрового дерева.

Тибинг взглянул на Лэнгдона и усмехнулся: