День близился к полудню, когда они завершили осмотр рубежей обороны, в том числе осмотрев край ущелья вдоль раскопа. Глубокая и стремительная река, с шумом омывающая камни в полусотне футов внизу, не давала возможности переправиться. Как и отвесные стены ущелья по обе ее стороны. Тем не менее, они заметили воинов вражеского дозора, которые пробирались вдоль реки от конца ущелья в поисках места, где можно было бы переправиться.

— Удачи им в этом, — сказал Макрон.

Катон кивнул, соглашаясь, и еще некоторое время глядел на бунтовщиков. Тут один из них обернулся и увидел римлян выше них, на другом берегу. Обратился к своим товарищам, и они что-то закричали. Но услышать что-то сквозь рев водного потока было невозможно. А вот жесты их были враждебными без сомнения.

Несмотря на внушительный вид бушующей внизу реки, Катон решил ничего не оставлять на волю случая.

— Пусть часовые постоянно следят за ущельем, — сказал он.

Макрон вопросительно поглядел на него, прежде чем ответить.

— Как пожелаешь, командир. Думаю, пары человек хватит. У них не займет много времени пройти из конца в конец.

— Нет, отделение, по два человека через равные промежутки.

— Есть, командир.

Катон в последний раз поглядел на жестикулирующих бунтовщиков и развернулся, возвращаясь к стене, где на страже стояли гвардейцы из центурии Пульхра, пока остальные отдыхали. Они отдали друг другу честь, когда Катон и Макрон поднялись к Пульхру на башню.

— Пока тихо? — спросил Катон.

— Да, командир. Тихие, как ягнята. Думаю, после ночного боя они потеряли желание драться. Вряд ли скоро снова полезут.

— Будем надеяться, — сказал Катон, подходя к переднему краю башни и оглядывая пустое место между стеной и поселением. Хотя враги и унесли своих раненых, мертвые остались лежать на поле боя, во рву, и в воздухе уже было полно мух. В небе кружили несколько грифов, другие уже сидели внизу, тыча в трупы острыми клювами.

— Приказать моим людям убрать тела, командир? — спросил Макрон.

— Нет. Оставим тут. Пусть враги видят, что их ждет, когда снова попытаются атаковать.

— Да, командир. Но на такой жаре они быстро завоняют. Через пару дней тут будет пахнуть круче, чем в квартале кожевников.

— Будем надеяться, что ветер будет дуть в сторону от рудника. И запах испортит врагу боевой дух.

За руинами раскинулся вражеский лагерь, и командиры увидели, как с юга приближается отряд воинов, чтобы присоединиться к бунтовщикам.

— Как думаешь, командир, что они дальше будут делать? — спросил Пульхр.

Катон на мгновение задумался.

— Могут попытаться уморить нас голодом. Но это нас устроит. Время на нашей стороне, не на их. Чем дольше они будут здесь торчать, тем больше они дадут возможностей Вителлию и остальным войскам, которые у нас есть в Испании. Искербел должен понимать это. Я сомневаюсь, что нам придется долго ждать его следующей попытки. На его месте я бы попытался снова подвести таран, но на этот раз с укрытием. Если он это сделает, мы разрушим мост. Тогда ему придется засыпать ров, чтобы подвести таран… меры и контрмеры, центурион. Так проходят все осады. Я их немало повидал, знаю, о чем говорю.

Макрон поглядел на Пульхра.

— Но ты-то не слишком много об этом знаешь, так? Служа в гвардии, за теми редкими исключениями, когда ты исполнял роль шпиона и убийцы в Галлии.

Пульхр продолжил смотреть вдаль, даже не шелохнувшись.

— Я исполнял долг и выполнял приказы, подобно любому другому воину Рима.

— Вот только обязанности у тебя были не совсем такие, как у обычного воина, не так ли? — сказал Макрон, наполовину повернувшись к нему. — Интересно, какой именно у тебя приказ теперь?

Пульхр фыркнул и сжал губы.

— В смысле?

— В смысле, мне любопытно, что тебе известно о смерти Гая Непона.

Пульхр посмотрел Макрону в глаза.

— Ты обвиняешь меня в причастности к этому?

Макрон не шелохнулся.

— Не в причастности к этому, а, будем точны, в ответственности за это.

— Понимаю. У тебя есть доказательства для таких обвинений? Нет. Так что, будь добр, оставь свои бредовые предположения при себе… командир.

— Я знаю, кто ты такой, Пульхр. Знаю, что ты за человек и на что ты способен. А еще мы очень далеко от тех мест, где требуется соблюдение формальностей.

Пульхр насмешливо оскалился.

— Командир, если ты действительно веришь в то, что говоришь, и я способен на то, о чем ты думаешь, то не будет ли умнее всего просто оставить меня в покое, а?

Катон резко вдохнул.

— У нас будет достаточно времени для расследования смерти прокуратора, когда уйдет враг. Который, пока вы тут изволили беседовать, принялся за дело.

Все трое поглядели поверх зубцов стены на вражеский лагерь, в сторону развалин продвигалась колонна воинов и несколько телег. Они ничуть не спешили, у них не было ни осадных лестниц, ни нового тарана.

— Что они затеяли? — спросил Макрон.

— Скоро узнаем.

Колонна прошла через поселение и остановилась вне досягаемости выстрелов из пращи. Несколько человек принялись размечать квадрат где-то сорок на сорок шагов, ставя шесты, а остальные положили инструмент и вернулись к обгорелым развалинам поселения. Вскоре они начали подносить отесанные камни и строить стены по квадрату, выкладывая на ближней к стене стороне фундаменты башен. Визжали пилы, время от времени со стороны поселения доносился грохот обрушивающихся руин. Бунтовщики складывали доски и бревна в кучи.

— Они делают защитное сооружение, — сказал Катон.

— Вопрос в том, что они собираются защищать. Осадную башню, быть может?

— Или катапульту, — сказал Пульхр. — Или защитный навес для следующего тарана.

Они продолжали смотреть, а тем временем воины когорты начали забираться на стену, чтобы посмотреть на работы противника. Постепенно образовалась квадратная насыпь, в основании которой были камни, а поверх насыпали и трамбовали землю. Другой отряд бунтовщиков принялся рыть ров вокруг полевого укрепления, остальные же сооружали из досок и бревен большое укрытие посередине.

Трое командиров продолжали следить за этими работами весь день, пока не приблизилось время заката. На башню забрался Пастерикс и отдал честь Катону.

— Командир, разреши обратиться?

— Что такое?

— Я знаю, что задумали враги. Я уже такое видел. Много раз. На этом самом месте.

— И? — спросил Катон, приподняв брови.

— Они сооружают шахту. Укрытие посередине будет входом в тоннель, командир.

Катон и двое центурионов обернулись и поглядели на сооружение внимательнее. Действительно, из укрытия выходили люди с плетеными корзинами, высыпая землю на постепенно растущий вал. Катон обозлился на себя за то, что сразу этого не понял. Он-то думал, что землю насыпают только для того, чтобы построить укрепление.