— Есть, командир.

Катон оглядел стоящих перед ним. От успеха их нынешней операции зависело многое. Командиры обсудили все в подробностях, у воинов имелось все необходимое — топоры, веревки, сосуды с маслом и огнива. В отличие от отряда Макрона воины второй центурии были в полном доспехе, а дополнительное снаряжение сложили в тележки, которых на руднике хватало. Чувствовалось, что они в напряжении, и Катон был уверен, что они с отвагой выполнят порученное им. Слегка прокашлявшись, он тихо заговорил:

— Ни звука, парни. До тех пор пока не начнете действовать. Когда начнется бой, тогда можете шуметь сколько захотите. Даже сильнее. Они должны быть потрясены, должны запаниковать. Атакуйте, будто фурии, пусть бунтовщики пожалеют о том дне, когда они лишь подумали выступить против Рима и императора… не подведите меня. И остальных ребят из когорты. Через считаные дни тоннель дойдет до стены. Если сегодня вы не преуспеете, то мы потеряем первую, и самую лучшую, линию обороны.

Катон помолчал, давая воинам время осознать важность порученного им дела.

— Так что действуйте решительно. Уничтожайте все, что сможете, и тут же быстро возвращайтесь, как только услышите сигнал. Вы и так герои. Незачем это доказывать, погибнув за Рим без пользы. Каждый, кто не подчинится приказу об отступлении, будет наказан и останется в нарядах на работу до окончания осады. Я ясно сказал?

Катон увидел еле заметные улыбки на темных лицах воинов.

— Не беспокойся, командир, — тихо ответил Секунд. — Мы сделаем свое дело.

— Хорошо, — сказал Катон, касаясь предплечьем его руки. — Да пребудут с вами боги.

— Благодарю, командир.

Катон повернулся к Макрону, даже не зная, что и сказать. Он очень беспокоился за друга. Но Макрон спас его от неловкой ситуации, быстро попрощавшись и повернувшись к своим воинам.

— Пошли, ребята. За мной, и тихо, чтоб вас.

Они двинулись вдоль стены и быстро исчезли в темноте. Катон еще мгновение смотрел им вслед, а затем вернулся к воротам и забрался на башню, изо всех сил вглядываясь в темноту здоровым глазом, чтобы заметить любую опасность, которая могла бы помешать Макрону и его воинам. Но не было никаких признаков того, что враг обнаружил грозящую ему опасность. В лагере противника крохотные фигурки бунтовщиков сгрудились у небольших костров, сотнями горящих в ночи. Рядом с палатками Искербела и его ближайших соратников горел большой костер, и там людей было больше. Катон улыбнулся. Если все пойдет так, как задумано, скоро вождь бунтовщиков будет проклинать злую судьбу, а его соратники станут задумываться, так ли он хорош в качестве вождя.

Макрон в последний раз проверил веревку. Ее конец был крепко привязан к шесту, глубоко вкопанному в вал позади стены. Веревка не поддавалась ни капли. Держа в руке ее свернутые кольца, Макрон осторожно выглянул между зубцов стены у самого края, рядом с утесом. Справа возвышались скалы, теряясь в ночной темноте и грозя эхом отразить любой звук. Поэтому Макрон двигался медленно и очень осторожно. Еще раз оглядел свободную полосу земли между рвом и краем развалин, но там почти никого не было. Лишь вдалеке, у входа в тоннель, несколько человек пробирались в темноте у стены, вне досягаемости метательных снарядов, которые могли бы запустить в них римляне.

— Начинаем, — тихо сказал Макрон воинам своего отряда. Медленно спустил веревку по стене, пока она не натянулась. Затем он перекинул ноги через стену, держась за веревку обеими руками, и начал медленно спускаться в ров. Когда несколько дней назад враг атаковал их, то штурмовал только ворота и небольшой участок стены по обе стороны от них, поэтому здесь, рядом с ущельем, во рву не было трупов. Макрона это радовало. Ему совсем не хотелось наступить в чьи-нибудь гниющие кишки. Запах мог выдать его, когда они подойдут к вражескому укреплению вокруг входа в подкоп. Ощутив, как подошвы калиг коснулись земли, он осторожно встал. Его сердце учащенно билось, он огляделся по сторонам, убеждаясь в том, что во рву никого нет. А затем два раза резко дернул за веревку и отошел в сторону. Веревка заколыхалась в темноте, и вскоре первый из его отряда уже спустился вниз. Макрон сразу же отправил его на край рва следить за обстановкой и дал сигнал спускаться остальным.

Когда все спустились, Макрон снова дернул за веревку, и дозорный на стене вытянул ее вверх.

— Держимся рядом, парни, — прошептал Макрон. — Чтобы никто в темноте не отбился. Каждый следит за тем, кто идет впереди него, не теряя из виду. Пока ждете здесь. Когда отдам приказ, выдвигаетесь все вместе.

Забравшись по наружному склону рва, он присел рядом с тем, кого послал туда следить за обстановкой.

— Что-нибудь видел?

— Нет, командир. Никого, по крайней мере между нами и тоннелем.

Напрягая глаза, Макрон окинул взглядом открытое пространство перед ними. Немного подождал, убеждаясь, что врагов впереди нет, и повернулся к остальным.

— Пошли, — тихо сказал он.

Слегка привстав, он прошел немного вперед, а затем обернулся, убеждаясь, что остальные идут следом. Хотя они и старались идти так тихо, как только могли, Макрон с неудовольствием отметил, что слышит тихий стук их подошв и хруст сухой травы. Миновав открытое пространство, они приблизились к сгоревшему дому. Макрону казалось, что в любой момент их могут обнаружить и поднять тревогу, и тогда придется бегом возвращаться назад к стене и лезть обратно. Тогда этой ночью уже не удастся ничего предпринять против подкопа. И, скорее всего, противник предпримет меры предосторожности, больше не давая осажденным возможности выбраться наружу.

Добравшись до обвалившейся стены дома, Макрон прижался к ней и махнул рукой остальным, чтобы они заняли место слева от него. Когда все собрались вместе, он снова двинулся вперед, останавливаясь у промежутков между домами, чтобы поглядеть за угол, и шел дальше, лишь убедившись в том, что на улице никого нет. Большую часть пути они преодолели без проблем. А затем, когда им оставалось не больше полусотни шагов до края вражеского укрепления, Макрон услышал голоса совсем близко. Мгновенно остановившись, он жестом скомандовал своим воинам сесть. Те послушно сели на корточки и ждали молча, почти неразличимые на фоне темной стены дома. В шести футах от Макрона из-за дома вышли двое бунтовщиков, вооруженные копьями. Они спокойно болтали между собой, и Макрон, не дыша, беззвучно вытащил меч из ножен. Знаком приказал сидящему позади него сделать то же самое, а затем показал на бунтовщиков. Напрягая мышцы, Макрон уже был готов ринуться вперед, но бунтовщики вдруг развернулись и пошли в противоположном направлении, совершенно не подозревая о том, что прямо у них за спинами притаились римские воины. Макрон решил не преследовать их и лишь смотрел, как они обошли заднюю стену укрепления и снова свернули к развалинам.

Небольшой отряд снова двинулся вперед, тихо подбираясь к задней стене. Там были ворота, открытые, которые охраняли двое воинов. У задней стены не было рва. Несомненно, потому, что она была ближайшей к лагерю бунтовщиков и те предполагали, что римляне будут атаковать переднюю. Стены двух ближайших домов освещал костер. Выглянув из-за угла, Макрон увидел большую группу воинов, человек пятьдесят. Они сидели вокруг костра, в полусотне шагов от него, с оружием под рукой. В других частях поселения тоже горели костры. Римляне тихо пересекли переулок, по одному, продолжая приближаться к подкопу. Оказавшись неподалеку от ворот, Макрон снова выглянул и остановился, увидев, как вышли несколько человек в одних набедренных повязках, которые тащили тележку с землей. Опрокинув тележку в сторону, туда, где уже лежала большая куча земли, они принялись выскребать из нее остатки лопатами. Они оказались спиной к Макрону, и он понял, что есть возможность атаковать, пока они не опорожнили тележку и не вернулись в тоннель.