– Дома, во Франс, меня пугали, что здесь совсем соваж…дикий страна, гран криминалите… Но я не обижатенный… не обиженный доехал допрефектуры, совершенно. Преувеличенные страхи, весьма.

«Ты еще по городу вечером не гулял, голубчик, –подумала Даша. – Даже не по Ольховке – по Киржачу или Солнечному…»

– Я понимаю, вы заняты определенно, мадемуазель Дария,криминальная полиция всегда есть занят, и надоедать вам чрезмерно не имею внамерении. Я был бы счастлив, найди мы случай совсем немного поговорить после,когда вы будете свободное время. Рассказать немного та работа милиция, что нестанет служебная тайна. Вы можете?

– Могу, – сказала Даша. – Ничего трудного(она невольно старалась говорить короткими, несложными фразами). – Толькосегодня я ужасно занята, трудный день…

– О, понимаю! Вы мне коротко объяснить, как дорогаближайший приличный отель, и я туда исчезать.

– Ну что вы, – сказала Даша. – Отвезем, у насесть машины…

– Ги Дюруа говорить, что у вас мало бензин и оченьплохо с автомобиль…

– Сейчас стало лучше, – сказала она чистую правду,не уточнив, что нынешняя роскошь ее группы – временная. – У нас большиеуспехи…

Надо ж хоть кофеем напоить, решила она, уже смирившись сосвалившимся как снег на голову импортным сюрпризом. В конце концов главнуюработу с плеч спихнули, а новой пока что не видно, можно и посодействоватьразвитию французской литературы…

– Знакомьтесь, орлы, – сказала она, пропустивфранцуза вперед (что далось не без короткой галантной возни у двери, так как онвознамерился было пропустить даму). – Вот вам знаменитый французскийдетективщик. О нашей мафии прибыл писать. Если ему понравитесь, он вас точка вточку изобразит, будете, как Шварценеггер в «Красной жаре»… Мсье Слава, кофемне, как из пушки, если у нас кончился, свистнуть у соседей. Из буфета ничегоне надо, еще отравится… Конфет раздобудьте, что ли. Федя, куда? Я тебепокажу – комки трясти. «Сникерсы» он и дома видел. Славка, все равно грушиоколачиваешь, роди мне кофе и езжайте с Федей в «Лакомку», – она лиховытрясла из кошелька последнюю наличность. – Прикиньте там, какие сластидля него будут экзотикой… Марш!

Мсье Флиссак тем временем добыл из сумки две пухлые книжечкикарманного формата, в ярких обложках, непринужденно уселся за Славкин стол и свдохновенным лицом принялся украшать первые страницы автографами.

Вошел Косильщик, протянул Даше лист сероватой бумаги,удивленно покосился на француза:

– Что, еще одного сатаниста приволокли?

– Т-ш! – Даша сделала ему страшное лицо. –Потом объясню, сядь в уголок и притихни…

«Шантарск, уголовный розыск, Шевчук. На ваш запрос от…сообщаем. По данным паспортного стола, Шохин Игорь Степанович в Томске незначится. Указанные вами номер и серия принадлежат паспорту Рабаева НиколаяВладимировича, 1944 года рождения. Частное сыскное агентство под названием «Ахерон»в Томске не зарегистрировано, о существовании такового нам неизвестно.Подполковник Науменко».

– Надо же, в руках у меня был… – сказала Даша.

– Говорил я? – с ноткой укоризны промолвилКосильщик.

– Ну да, враги и происки… – рассеянно кивнулаДаша. – Мотай во вневедомственную, копай там, сколько понадобится, потомделай что хочешь, но нынче же узнай, есть ли у старшего Шохина вообще брат…

Ничего не понимаю, подумала она смятенно. Ради чего весьэтот спектакль был затеян? Так называемый Шохин вынырнул, как чертик изкоробочки, нешуточно рисковал… чтобы только привлечь внимание к шлюшке Анжеле?Именно так и выходит. Неизвестно, конечно, чем он занимался еще, но Даше оннатурально подставился, чтобы навести на очередную птичку из усачевскогогнезда… Нужно срочно составить фоторобот и перешерстить агентуру, частныхсыскарей, вряд ли самозванец – томич, не исключено, что он не иногородний,моментально якобы освоившийся в Шантарске, а самый натуральный шантарец… Нозачем? Какие-то частные потаенные игры? Разборки вокруг усачевского заведения?Поди отгадай, нынче мимо зоркого ока милиции проскальзывает масса «неучтенки»,на которую иногда не обращают внимания, если она не задевает интересов простогообывателя и не пересекается с серьезными статьями уголовного кодекса…

Она подняла голову. Француз выжидательно молчал, смекая, чтопроизошло нечто сложное.

– Это называется – рабочие будни, – сказала она свымученной улыбкой. – Дела…

– Я вам мешать?

– Ну что вы, – отмахнулась Даша. – Нисколько,честное слово. Каждый день головоломки подсовывают, работа такая…

– Имею честь вам презентовать… Простите, больше у менянет, для ваших подчиненных не хватить…

– Ничего, они все равно по-французски не читают, –сказала Даша. – Я, правда, тоже, но все равно польщена подарком…

На обложках красовался полный набор – грудастые красотки,сверкающие автомобили, мрачные гангстеры и отутюженные ажаны. Обе с портретамимсье Флиссака – одно и то же фото, писатель при галстуке, с прямой трубкой а-ляМегрэ, вид у него крайне интеллектуальный и загадочный, задумчивый взглядустремлен куда-то сквозь зрителя. Что ж, дареному коню в зубы не смотрят, Дашееще ни разу писатели не дарили книги с автографами, а для Глеба пригодится,непременно обрадуется…

– Когда я приходить и стоял возле дежурный, ваши люди савтоматами кого-то привезти в наручниках и говорили про атомная бомба. Это естьтеррорист? Они отчего-то смеяться…

– Это есть хохма, – сказала Даша. – Как бывам… комический случай. Значит, поймали юмориста? Потом я вам расскажу, вам,как французу, эта будет интересно…

Значит, задержали. Терроризмом там в самом деле не пахло,равно как и рэкетом с применением взрывчатых веществ. Просто-напросто кандидатуисторических наук Фухсену, лидеру областного общества сибирских немцев«Феникс», трижды в ночное время подкладывали под дверь весьма объемистыекоробки, спутанные паутиной разноцветных проводов и украшенные трехлепестковымзначком радиоактивности (в последний раз адская машина даже тикала и быласнабжена огромной надписью АТОМНАЯ БОМБА). И всякий раз оказывалось, чтоэто – грозно выглядевшие пустышки, заряженные кирпичами и макулатурой.Поначалу кандидат Фухсен обивал пороги милиции и ФСБ, уверяя, что стал жертвойпсихологического прессинга красно-коричневых. Однако после второго случая подоспеликое-какие оперативные данные, и выяснилось, что с кандидатом, вероятнее всего,балует кто-то из сокомпанейцев по «Фениксу». В немецком обществе неделю назадпроизошел грандиозный внутренний скандальчик – один дотошный старикан с истинногерманской педантичностью заинтересовался биографией самого горластого немцаШантарска, демократа горбачевского призыва и ярого борца за очищение страны отпоследствий сталинского тоталитаризма (то бишь за восстановление республикинемцев Поволжья, основанной верными ленинцами и закрытой на переучет Сталиным).