Ведь её мнение было для них очень ценно. А в тридцать шестом году о ней вдруг вспомнили, не только как о балерине, которую приглашают в зал, но и как о балерине, место которой на сцене! Неожиданно она получила приглашение выступить на юбилейном вечере Василия де Базиля в Лондоне с танцем «Русская».

Полковник Василий Григорьевич Воскресенский был большим балетоманом и ценителем искусств. После эмиграции он поменял свою русскую фамилию на французскую, примкнул к труппе Дягилева, помогая ему во всех административных делах, а после того как Дягилева не стало, вступил в должность директора. Свой шестидесятипятилетний юбилей де Базиль решил отметить в Лондоне во время проходящих в Ковент-Гардене летних гастролей своей труппы.

Матильда хорошо знала и уважала полковника, а потому не могла ему отказать.

– Ты не выходила на сцену с семнадцатого года! Не боишься? – осторожно спросил Андрей.

– Дорогой, конечно, я не смогу исполнить «Камаринскую» в таком быстром темпе, как раньше, но в целом я уверена, что справлюсь.

Матильде через месяц исполнялось уже шестьдесят четыре года, но ежедневные занятия в студии продолжали держать её тело в форме. Кроме того, что уж тут говорить, – ей так хотелось вновь ощутить позабытое чувство вдохновения, которое она испытывала когда-то, выходя на сцену, почувствовать восторженные взгляды тысячи глаз зрителей, услышать шквал аплодисментов и крики «браво»! Но сумеет ли она в свои преклонные года вызвать такую реакцию? Конечно, Матильде было страшно, но она всё же решилась ехать.

Для пошива костюма в Лондон были отправлены эскизы, зарисованные при помощи верной горничной Людмилы, всегда исполнявшей при Матильде во время спектаклей и концертов обязанности костюмерши, а сама Матильда выехала из Парижа поездом «Голден-Арро» тринадцатого июля. Как всегда, её сопровождал Андрей. Выразил желание увидеть мать на сцене и сын Володя.

– Я не могу это пропустить! – заявил он. – Я уверен, что твоё выступление, мамочка, будет триумфом!

– Не преувеличивай, – улыбнулась Матильда. – Время моих триумфов прошло, но я рада, что ты поедешь.

Прямо перед отходом поезда неожиданно в вагон вбежал запыхавшийся Сергей Лифарь с небольшим чемоданом в руках.

– Слава богу, успел, – переведя дух, сказал он. – Понял, что никогда себе не прощу, если не увижу вас, Матильда, на сцене. Никогда не прощу.

Переход через пролив на пароме был сложный. Море штормило, и в Лондон поезд прибыл с опозданием на час. На вокзале «Виктория» Матильду встречали большими букетами цветов сам де Базиль и ведущие танцовщики его труппы Таня Рябушинская и Давид Лишин, оба в прошлом выпускники её студии.

В первые годы Матильда принимала в студию не только девочек, но и мальчиков. К сожалению, многие семьи были недовольны, что их дочери занимаются в классе с противоположным полом, и Матильде пришлось отказаться от совместного обучения. Среди тех юношей, кто успел всё-таки окончить студию, были Лишин, Князев, Долин, Эглевский и Жан Симон. Матильда очень ими гордилась. Ведь каждый из них стал заметной фигурой в искусстве балета на разных сценах мира. А в школе Матильды теперь были лишь два приходящих танцовщика из Гранд Опера, обучающих девочек поддержкам и парным танцам. Это, конечно, было не очень правильно, как считала сама Кшесинская, но она смирилась. Ведь есть такая русская поговорка: «Кто платит, тот и музыку заказывает». А родители платили. И суммы эти были немалые. А потому, если они хотят, чтобы в классах мальчиков не было, значит их и не будет!

– Все билеты на вечер уже проданы, – радостно сообщил балерине де Базиль сразу при встрече на вокзале. – Все только и говорят, что о вас, Матильда. Вы даже не представляете, какой ажиотаж вызвало ваше имя в афише.

И действительно, театр был переполнен до отказа. Великий князь Дмитрий Павлович, оказавшийся в это время в Лондоне, непременно тоже захотел быть на спектакле, и его устроили в ложу, где были Андрей, Володя и Серж Лифарь. Как только зазвучала музыка «Русской», Дмитрий Павлович так разволновался, что даже отвернулся, не в силах видеть выхода Матильды на сцену.

– Сережа, – обратился он к сидевшему рядом с ним танцовщику, – скажите, как она? Можно на неё смотреть?

– Нужно! – восторженно прошептал Лифарь.

Великий князь повернулся и увидел темпераментную и обворожительную в своем кокетстве русскую барышню, чарующую всех своей ослепительной улыбкой. Куда девался возраст балерины? Она так легко двигалась по сцене, исполняя сложнейшие элементы танца и двойные пируэты, что казалось, время над ней не властно. Перед публикой предстала всё та же техничная и артистичная Кшесинская, которую они знали много лет назад. Сдержанная английская публика разразилась в конце номера таким шквалом аплодисментов, который зал Ковент-Гарден ещё никогда не слышал. Матильду вызывали на поклоны восемнадцать раз! Вся сцена была усыпана цветами.

Сын был прав. Он поехал в Лондон увидеть триумф матери, и он его увидел. Андрей тоже был счастлив. Ему снова хотелось кричать на весь зал: «Это моя женщина!» Он гордился ею. Добиться такого успеха на прославленной сцене мира в возрасте шестидесяти четырех лет! Да! У него была необыкновенная жена!

В Париж вернулись в прекрасном настроении и с целым баулом подарков от поклонников. Здесь были и набор серебряных рюмок, и хрустальные вазы, и золотой кубок для вина.

– Такое впечатление, что юбилей был не у Василия Григорьевича, а у меня, – смеялась счастливая Матильда.

* * *

Между тем слава парижской студии Матильды Кшесинской росла. Её ученицы украшали собой лучшие театры мира: Марго Фонтейн, Памела Мэй, Диана Гулд, Таня Рябушинская, Ширли Бридж, Нинет де Валуа…

Не надо было давать никакой рекламы. Успех учениц Матильды на сцене и их высокое мастерство с лихвой выполняли эту роль. К тридцать девятому году в студии занималось уже сто пятьдесят девочек. Приезжали повышать своё мастерство и многие балетные артисты из других стран. Как когда-то сама Матильда мечтала позаниматься в Милане у Каролины Беретта, так теперь балерины приезжали к ней в Париж, чтобы взять уроки у Матильды Кшесинской.

Жизнь наладилась. Студия приносила стабильные доходы. Матильда ощущала себя нужной в искусстве, и это давало ей моральное удовлетворение. Но именно тогда, когда ей казалось, что всё в жизни наконец-то стабилизовалось, разразилась Вторая мировая война.

– Какая несправедливость! – возмущалась Матильда. – То Первая мировая, то революция, потом Гражданская война, теперь опять немцам не сидится в своей Германии и надо снова завоевывать весь мир. Что это за ненасытная нация такая?! Никак не дадут спокойно пожить!

– Да, – согласился с ней Андрей. – Особенно не повезло нашему сыну. Мы-то хоть в молодости успели пожить в мирном и радостном