— Зачем кому-то понадобилось это делать?

— Сведение счетов? Обычная жестокость? На ваш выбор. Намой взгляд, кто-то пытался затруднить опознание тела Марласки, чтобы выигратьвремя и сбить с толку полицию.

— Кто?

— Хако Корбера.

— Агент Ирене Сабино.

— Который исчез в день смерти Марласки с большой суммойденег, снятой с личного счета адвоката в Испано-колониальном банке, о которомего жена не подозревала.

— Сто тысяч французских франков, — промолвил я.

Сальвадор покосился на меня с любопытством.

— Как вы узнали?

— Не важно. Но что делал Марласка на асотееводосборника? Случайно там оказаться невозможно.

— Это второй неясный момент. В кабинете Марласки мынашли ежедневник, где он сделал пометку о предстоящем свидании в том месте впять часов дня. По крайней мере впечатление складывалось именно такое. Вежедневнике были записаны только час, место и инициал. Буква «К». Возможно,Корбера.

— И что, по вашему мнению, произошло? — спросил я.

— По моему мнению, и оно косвенно подтверждаетсяуликами, Хако обманул Ирене Сабино, чтобы иметь возможность влиять на Марласку.Известно, что адвокат увлекался этими мошенническими сеансами спиритизма ипрочими подобными фокусами, особенно после смерти сына. У Хако был партнер,Дамиан Роурес, подвизавшийся в этой сфере. Настоящий прохиндей. Вдвоем, спомощью Ирене Сабино, они заморочили Марласке голову, обещая, что смогутустановить связь с погибшим мальчиком в мире духов. Марласку обуревалоотчаяние, и он был готов поверить чему угодно. Троица кровососов превосходноустроила свои делишки, только Хако оказался из них самым жадным и хитрым.Некоторые считали, что Сабино не имела злых умыслов, поскольку искренне любилаМарласку и верила во всю эту спиритическую чушь, как и он. Мне подобная версияпредставляется неубедительной, но на исход дела это в любом случае не повлияло.Хако проведал, что у Марласки лежит крупная сумма в банке, и задумал отнять унего все и сбежать с деньгами, запутав следы. Свидание, назначенное на асотееводосборника, могло быть фальшивой уликой, оставленной Сабино или Хако. Нетдоказательств, что Марласка сделал запись своей рукой.

— А откуда взялись сто тысяч франков на счету уМарласки в Испано-колониальном?

— Сам Марласка внес наличные за год до гибели.Представления не имею, где он раздобыл такую сумму. Зато я знаю точно, чтоостаток денег обналичили утром в день смерти Марласки. Адвокаты потом твердили,что деньги были переведены на особый счет попечительского фонда, а вовсе непропали, будто бы Марласка решил перераспределить свои средства. Но мне струдом верится, что человек, желая реорганизовать финансы, снимает со счетаутром почти сто тысяч франков, а вечером сгорает заживо, и эти события несвязаны между собой. Сомневаюсь, что деньги поступили в какой-то таинственныйфонд. До настоящего времени ничто меня не разубедило, что деньги не прибрали крукам Хако Корбера и Ирене Сабино. Хотя бы на первых порах, так как считаю, чтов дальнейшем она не увидела ни сентима. Хако удрал с деньгами. И как в водуканул.

— И что с ней сталось?

— Эта сторона дела также наводит меня на мысль, чтоХако надул Роуреса и Ирене Сабино. Вскоре после смерти Марласки Роурес завязалс загробными делами и открыл лавку магических предметов на улице Принцессы.Насколько мне известно, он до сих пор там. Ирене Сабино пару лет проработала вкабаре и других заведениях, опускаясь с каждым разом все ниже. Затем оназанималась проституцией в Равале и прозябала в нищете. И это последнее, что я оней слышал. Очевидно, что она не видала тех франков как своих ушей. Как,впрочем, и Роурес.

— А Хако?

— Скорее всего он покинул страну под чужим именем,живет себе где-нибудь в уютном местечке и стрижет купоны.

Услышанная история не только не прояснила для меня картину,но породила еще больше сомнений и вопросов. Сальвадор, должно быть,почувствовал мое огорчение и улыбнулся с сочувствием.

— Валера с приятелями из мэрии позаботились, чтобыпресса опубликовала версию о несчастном случае. Он устроил королевскиепохороны, чтобы никто не совал нос в дела конторы, ибо эти дела главным образомимели отношение к мэрии и членам городского совета. Ему удалось обойтимолчанием странное поведение сеньора Марласки в последние двенадцать месяцевжизни, после того как тот ушел из семьи, расторг партнерство и купил ветхий домв квартале, где прежде ноги его в безупречной обуви не бывало, чтобы посвятитьсебя, по словам бывшего компаньона, литературе.

— Валера говорил, что собирался написать Марласка?

— Книгу стихов или что-то вроде.

— А вы как думаете?

— На службе я повидал много странных вещей, друг мой,однако состоятельные адвокаты, которые бросают все, чтобы писать сонеты, всписке не значатся.

— Следовательно?

— Следовательно, с моей стороны было бы разумнее,послушавшись совета, забыть о деле.

— Но вы поступили иначе.

— Да. И не потому, что был героем или кретином. Апотому, что всякий раз, когда я встречался с этой бедной женщиной, вдовойМарласки, у меня внутри все переворачивалось. Я не мог смотреть себе в глаза взеркале, не сделав того, за что мне будто бы платили.

Он повел рукой, указывая на убогую, холодную дыру, служившуюему домом, и усмехнулся.

— Поверьте, если бы я знал, то предпочел бы пойти напопятную и не выпадать из обоймы. Не могу пожаловаться, что меня непредупреждали. Адвокат был мертв и погребен, настало время перевернуть страницуи обратить усилия на поимку умирающих от голода анархистов и школьных учителей,пропагандировавших сомнительные теории.

— Вы сказали, погребен… А где похоронен Диего Марласка?

— Думаю, что в семейном склепе на кладбищеСан-Жервасио, неподалеку от дома, где обитает вдова. Можно спросить, чем вызванваш интерес к данному делу? Только не говорите, что в вас случайно проснулосьлюбопытство только потому, что вы живете в доме с башней.

— Трудно объяснить.

— Хотите дружеский совет? Посмотрите на меня и неповторяйте моих ошибок. Не касайтесь больше этого дела.

— Был бы счастлив. Но проблема в том, что я не уверен,что дело перестанет меня касаться.

Сальвадор пристально посмотрел на меня и кивнул. Он взяллист бумаги и написал номер.

— Номер телефона моих соседей снизу. Они отзывчивыелюди, и только у них в нашем подъезде есть телефон. По этому номеру вы сможетесвязаться со мной или оставить сообщение. Спросите Эмилио. Если понадобитсяпомощь, не стесняйтесь, звоните. И будьте осторожны. Хако исчез со сцены многолет назад, но еще остались люди, не заинтересованные ворошить прошлое. Стотысяч франков — большие деньги.