Судя по секундной паузе, проглотил: «...что его Буся». АКирилл лихорадочно, до головной боли, перебирал в уме участников полета.Ногтев, Дмитрий, Фетисова, Кравченко, Цветкова, Хомяков, Забелин, Чернов... Дваксеркса. Ну, ксерксов можно заподозрить разве что обладая буйным воображениемФетисовой!

Он потряс головой. Сегодня утром ксеркс пытался тащить егокуда-то. Кирилл был занят, спешил, от ксеркса отбрыкался, не очень-то вникая вего сигналы, и ксеркс в конце концов ушел, но на пороге остановился и как-тостранно осмотрел мирмеколога с ног до головы...

Несколько часов кряду снимали с верхушек деревьев воздушныймешок. Он покрыл площадь в несколько сот метров, пришлось подрубить стволы. Вредких случаях достаточно было брызнуть растворителем, но чаще рубили, пилили,а мешок сволакивали вниз, расстилали дырой кверху. Хомяков и Забелин умелообрезали обгоревшие края, наложили заплату. Чернов скрепил полосами клея,прогладил, наложил второй слой.

Кирилл улучшил минутку, шепнул Ногтеву:

— А не лучше ли объявить, что среди нас враг? Скрыватьнедемократично! Это привело к застою, если вы помните историю.

— На собственной шкуре помню, — проговорил Ногтевхмуро. — Нет, предупрежден — вооружен. К тому же остальные начнут шпионитьдруг за другом, команда ученых превратится в майоров прониных... Понесем этоткамень сами. Или плечи узковаты?

— Узковаты, — согласился Кирилл. — Ненравится мне это... Мне и кэгэбисты не нравились за то, что соотечественниковпреследовали, не до иностранных было... Но если полицейскую работу переложитьне на кого, потащим сами.

— Надо понять, чего добивается наш противник. Еслипоймем, то наполовину вычислим. Ясно пока одно, мистер Икс не трус. Шел накатастрофу!

— Но зачем? Кому нужен провал?

— Акулам капитализма, конечно, — хмыкнулНогтев. — Но кроме акул есть враги пострашнее и покрупнее. Но у них варсенале анонимки, черные шары, групповщина, связь с мафией в верхах... Нокрушить ломом рацию? Жечь воздушный мешок?

— Это человек действия, — согласился Кирилл.

Ногтев кивнул, тут до Кирилла как до жирафа дошло сказанное,он ощетинился:

— Это не испытатели!

— Я этого не говорил, — подчеркнул Ногтев, —это вы сказали.

— У меня самого мелькнуло подобное, но я тут жеотбросил эти недостойные подозрения!

— Не спешите отбрасывать, а то всех отбросите. Я сам необожаю правоохранительные органы, но ведь они только следят за выполнениемзаконов, которые мы с вами придумали. Мы все недолюбливаем милицию, не говоряуже о КГБ, потому что эти менты возятся с отбросами общества. Но ведь онизащищают нас! Потому что мы сами им сие поручили. Себе работу почище, а им,тупые ведь, погрязнее. Зато здесь ценнейшие специалисты, только мы с вами — необижайтесь — идем не по профилю. Хоть вы и доктор наук, но пока что выполняетечисто прикладную работу квалифицированного десантника.

— Я? — пробормотал Кирилл. Он знал, конечно, чтоот его профессии пока что отдачи нет и не скоро будет, но такие формулировки...

— Вы. Сами не замечаете, но уже стали кумиром уНемировского и Фетисовой. Именно как супердесантник! Как ученого вас пока незнают. Да и не поймут. А про вашу отвагу уже рассказывают легенды. Признаться,даже я, когда наблюдал за вашими прогулками... Словом, Кирилл Владимирович,давайте сейчас поищем скрытый смысл в действиях нашего противника.

— Он мог перебить всех по одиночке... Но пока на это неидет.

Туманная разгадка начала выплывать на поверхность. Кириллуже почти увидел как из пелены проступает лицо террориста, оставалось чуть-чутьсосредоточиться, вспомнить детали, и враг будет назван... Но как расколовшаясягора громыхнул Ногтев:

— Подозревай всех!

И неясный образ исчез, словно под ударом урагана.

Вечером Кирилл вышел из лагеря. Необходимо осмотретьокрестности, опасность может ждать за каждым листом, никакие меры не чрезмерны,на самом же деле он просто не мог работать, когда один из них — диверсант. Гдебы ни работал, везде чувствовал на себе вопрошающий взгляд Ногтева. Какая-тонелепость: начальник экспедиции считает, что именно он, Кирилл Журавлев,вычислит преступника!.. Ни Шерлок Холмс, ни Мат Хельм, ни даже майор Пронинвроде бы не были именитыми мирмекологами!

Заросли расступались, дорогу перебегали крупные звери,иногда нечто кидалось из чащи, Кирилл автоматически бросал пальцы на рукоятьбластера, хлопок, визг, барахтанье, а Журавлев шел дальше, не прерывая нитьраздумий. В душе оставалось гадко, словно там проползло целое стадо гусениц.Шпионы, диверсанты... Вот тебе и новое общество, где все с чистой страницы!Средневековье принесли в себе, на зеркало неча пенять.

Его рука автоматически вздернулась, палец нажал курок, гарпв прыжке вздрогнул, а сам Кирилл так же неторопливо шел дальше, думал с горечьюо сложностях, которые пришли в этот мир. Он только чуть отклонился, когда телогарпа пронеслось мимо и тяжело ударилось сзади.

Солнечные лучи отступали вверх по стволам деревьев, вследползли сумерки. Пора возвращаться, но там придется смотреть в глаза друзей, вчестности которых не сомневаешься!

Под подошвами мягко пружинили ворсинки. Кирилл прыгал слистка на листок, почти не всматривался в наступающую темноту, чутье говорило,что опасности поблизости нет, никто не готовится прыгнуть на него, ухватитьиз-под земли, выстрелить кортексоном...

Внезапно его ноги погрузились в мягкое, холодное, ухватившеепочти нежно, но цепко. Кирилл рванулся, обжавший его ноги осьминог чуть подалсяследом, но затем властно потянул Кирилла назад. Кирилл вмялся плечом в мягкое,холодное, гадкое.

Он рванулся, в голову ударил страх. Попал не в лапы богомолаили муравьиного льва, ухватило что-то более сильное, более реликтовое, древнее!И держало так крепко, что он почти сразу перестал биться. Развернулся в тугомобъятии, и в лицо пахнуло жаром от стыда и злости. Ниже пояса блестела тяжелоосевшая у основания водяная сфера.

Вершина была бы по брови, но, к счастью, влип не в середину.Если бы не барахтался в панике, философ несчастный, детектив доморощенный,сумел бы осторожненько выбраться...

Слабеющими пальцами поднес ко рту сразу три капсулы. Глотнулс трудом, но холод отступил, в застывающих внутренностях потеплело. Потерялбдительность, как говорят боевые испытатели. Привык обходиться без глупых драк,а здесь не обойтись без гарпунного ружья или бластера!

Холод накатывал волнами. Вязкая вода не выпускала, но можнодвигаться как кот ученый по кругу, а там что-нибудь да попадется, не можетбыть, чтобы не встретилось!

Увы, дураки только в сказках счастливы. Магическое авось несработало. Бог сказал внятно: на меня надейся, но бластер с пояса не снимай,хлебалом не щелкай, держи ушки на макушке. Совсем рядом с листом, где он влип вкаплю, виднеются огромные камни, сухой ствол дерева, огромный каркас майскогожука, похожего на абстрактную скульптуру, опаленную атомным взором... Дажепалкой дотянулся бы!