— Муравьи... Может быть, с ними надо что-то сделать?

Кирилл ответил хмуро:

— Мы захватили запасную рацию. Расконсервируем,наладим. Экспедицию из-за такого пустяка прерывать не станем.

Она просветлела, побежала вверх по лесенке. Кирилл проводилее долгим взглядом. Цветкова даже здесь ухитряется двигаться грациозно,женственно.

Он подошел к радиостанции, потрогал ее сам, ощутил как поспине пробежал неприятный холодок. Муравьи? Здесь бесполезно лупить ломиком,отскочит — только и всего. Надо сжать, чтобы получилась такая вмятина. Но ужвал прикус отличается... Кто-то сунул штырь между стеной и рацией, нажал нарычаг!

Если это так, то в экспедиции появился зверь пострашнее всехксерксов вместе взятых.

Помчался было к Ногтеву, тот разберется лучше, видывал всякоена своем веку, но пока взлетал на капитанский мостик, преднамеренная диверсияпоказалась бредом. А Ногтев в самом деле всякое видывал, потому к нему особенноне стоит. Пусть не ксеркс, мог человек по нечаянности... Правда, трудновообразить, как можно размозжить рацию по нечаянности, но еще нелепее —террорист на борту «Таргитая»!

Будь что будет, надо довериться Ногтеву. Не прост этотадминистратор, хоть и всякое видывал, в самых верхах общается, но еще неособачился. И уже не особачится, здесь на низколобые верха, а высоколобый низ —прослойка между настоящими классами.

Он занес ногу на последнюю ступеньку, как сверхуоглушительно хлопнуло, на него обрушилась волна жара. Кирилл упал начетвереньки, перекатился под защиту небольшого навеса.

Вверху полыхал столб пламени. Одни концом упирался впропановую горелку, другим... почти доставал воздушного мешка! В красной тканивокруг возникла дыра с лохматыми черными краями. Дыра быстро расширялась, почерным краям прыгали оранжевые язычки. В лучах яркого солнца огненный столб быледва виден, но от него шел дикий жар, горелка ревела от натуги.

Гондола пошла вниз наискось. Воздух из мешка выходил сосвистом, ткань морщилась. Слева мелькнула зеленая гора, затем еще одна верхушкамегадерева, еще... Гондола вошла в тень.

Снизу взбежал, перепрыгнув через лежащего Кирилла, Ногтев,упал на пропановую горелку. Его лицо исказилось от боли, металл едва не сыпалискрами. Кирилл бросился к нему, сорвал широкий пояс. Рычаг, которымрегулировал подачу газа, исчез. Ногтев бросился вниз, крикнув:

— Я перекрою внизу! Пусть тянут до леса...

— Внизу луг! — крикнул Кирилл вдогонку. —Можно бы...

Он прервал себя. Если на луг выйдет стадо коров...

«Таргитай» несся по крутой дуге. Ветра не ощутишь, идутвнутри массы циклона, но земля мелькала так, что «умеренный» явно уже«умеренный до сильного»... Впереди разрастались, раздвигались, укрупнялисьдетали, распадалось на мегадеревья. Шар мчался между гигантскими колоннами...

Страшный удар о землю швырнул его с мостика. Со всех сторонтрещало, хрипело, падали зеленые стволы, брызгало соком. В двух шагах от землиторчал ствол дерева, из широких устьев текла грунтовая вода, обогащеннаясолями, опускалась по стволу широким толстым слоем, блестя пузырьками,впитывались в землю...

Кирилл выскочил, побежал к темному кубу гондолы. Тапропахала борозду, где тащило ветром, несколько раз перекатило, вот вмятины,наконец, заклинило в деревянном ущелье. По обе стороны уходят в небо стенымегадеревьев, а за гондолой вплотную колыхался, как водоросли, лес гибкихдеревьев с ярко-красными, оранжевыми и синими цветами.

Из этого леса снова зазвучал треск, стук, словно работалибольшие камнедробильные машины. Кузнечики возобновили концерт, спеша подозватьбезголосых самок и отпугнуть противников. Из гондолы вынырнули две фигуры вкомбинезонах, забрала опущены, в руках бластеры. Дмитрий и Саша, встали на краюлеса, где из зеленого нагромождения начали высовываться гигантские сяжки,усики, рожки, глаза на стебельках...

Кирилл встал с другой стороны гондолы, чтобы держать ее вцентре боевого треугольника. Из люков внизу выпрыгнули Ногтев и Забелин, обатут же закрепили гондолу липкими нитями. Забелин быстро развернулся на шорох,выстрелил жидким клеем в огромную треугольную голову, что тянулась к нему иззарослей.

Дмитрий и Саша стояли, широко расставив ноги, бластеры в ихруках смотрели на зеленую стену. За их спинами в гондоле был шум, суматоха,однако паники не было. До сего дня шло гладко, так что и сейчас явно простаявынужденная посадка. Катастрофы кончились вместе с застойными временами ипослезастойным периодом.

К Кириллу подбежал встрепанный Чернов:

— Я посторожу! Вас ждет Ногтев...

Огромный куб все еще торчал в расщелине, зависнув на высотеметрах в двадцати. Для надежности теперь закрепили крюками, якорями, канатами.Воздушный мешок завис на сухих стеблях, сломав тяжестью верхушки. Под нимвозилось крупное, шелестело.

Ногтев вместе с Хомяковым и Цветковой спешно укрывалигондолу маскировочной сетью. Кириллу бросил зло:

— Что теперь с вашей пожарной окраской? Воздушный мешоквидно издали! Найдут пацаны...

— Место безлюдное, — возразил Кирилл, — язнаю эти края. Опасность в другом, Аверьян Аверьянович. Надеюсь, уже нескажете, что и мешок продырявили муравьи?

— С них станется, — отмахнулся Ногтевнедружелюбно. Вдруг его глаза посерьезнели. — Ты на что намекаешь?

— Я намекаю, что рация разбита человеком. И мешокповрежден человеком тоже.

Ногтев застыл, словно мгновенно вмороженный в айсберг. Намиг время остановилось, верхушки трав оставались пригнувшимися в одну сторону,а громадный шмель завис в воздухе. Потом Ногтев шумно выдохнул воздух:

— Ты всерьез? Понимаешь, что говоришь?

Кирилл развел руками:

— Сперва я сам не поверил. Однако прикус ксеркса иработа ломиком — две большие разницы, как говорят в Одессе, да еще вЧелябинске... Аверьян Аверьянович, я читаю Бердяева и Ясперса, а не дешевку онаймитах международного капитала, но здесь вам карты в руки! Вы работали взасекреченных организациях, живых шпионов видели! Даже иностранных...

Ногтев сразу как-то постарел, потемнел. Даже чуть осел подневидимым грузом, став похожим на прежнего Ногтева.

— Не говори никому, — проговорил он тихо, и Кириллпоразился постаревшему голосу. — Вдруг просто совпадение? Я думал, чтохоть здесь обойдемся... Ты молчи, будем присматриваться.

— Ко всем?

— Ко всем. Даже к ксерксам.

— Немировскому или Фетисовой... не говорить?

— Им ни в коем случае! У них и так все на медных лбахнаписано. Крупными буквами! Тут же кинутся бить морды всем подозреваемым.Особенно Фетисова... Нет, с нею в последнее время что-то происходит, а вотНемировский не меняется. Прям и прост! Что он, что его тезка...