– А шнурки тебе не погладить? – буркнулКузнецов. – Навязался ты на мою шею… Перезвони через полчаса. Отбой.

Через полчаса его телефон был занят. И черезтридцать пять минут – тоже. И через сорок… Потом перестала набиратьсявосьмерка. Пять минут, не меньше, Дмитрий слушал только равнодушные щелчки.

– Зубы в порошок сотрешь, – сказалАндрей, ходивший взад-вперед по кабинету.

– А ты каблуки стопчешь, – кивнул емуРазумихин, все это время аккуратно сгибавший и разгибавший алюминиевую ложечку.При этих словах ложечка разломилась пополам.

– Что и требовалось доказать, –усмехнулся Андрей, и в эту минуту Дмитрий нетерпеливо махнул: тихо, мол!

Восьмерка наконец сработала.

– Ты куда пропал?! – сердито прикрикнул Кузнецов. –Давай бери ноги в руки и жми на Провиантскую. Мой парень сейчас туда отправился– с твоей бабулькой побеседовать на предмет словесного портрета.

– Как ты… как же… – бестолково залепеталДмитрий. – Так быстро?..

– Я же говорю – приводной ремень есть, –хмыкнул Кузнецов. – Он сеструху моей жены обхаживает. Манюня у них вуправлении на связи работает. Веселая вдова, ох, шалава! Но глаз не оторвать.По ней половина кадрового состава убивается. Я обещал посодействоватьзнакомству. Мой человек будет через час ждать тебя на углу Горького иПровиантской. Узнаешь – молодой такой, высокий. В форме, разумеется: лейтенант.Серега Сажин его зовут. Теперь по делу врачей. У нас с этим тишь да гладь,никаких кровавых разборок. Единственное что – год назад долетело эхо из Москвы.Там работала шайка аферистов: втирались в доверие к богатым людям и выкачивалииз них денежки очень интересным образом. Четко работали: выясняли уровеньплатежеспособности, и, если он был на высоте, ставили человеку в поликлиникесмертельный диагноз – лейкоз. Работала целая банда, все у них было схвачено: влабораториях, в онкологии – везде, словом. А потом, когда здоровый человекчувствовал себя так, будто ему на голову упал кирпич, подсовывали молодого,подающего надежды врача, которому злые дяди в департаменте и министерстве ходуне дают, хотя он разработал новые, прогрессивные методики. Заокеанские дельцыпростирают к нему свои загребущие лапы, но он нипочем не хочет покидать Родинуи желает спасать жизни только русским людям. «Новым русским»… Ничего, хорошоогребли ребятушки. Накрыли их, впрочем, довольно быстро, всех повязали, итолько этот великий целитель пропал. Зиборов Петр Петрович его зовут. У негородня в Нижнем, Зиборовы, поэтому одно время ждали его тут. Но не появился.Может, сквозь пальцы прошел, а вернее, кто-то из лохов, которых он обирал,рассерчал и закатал этого Зиборова под асфальт. Такое мое мнение. Про «Дюранго»пока тишина, хотя кое-кто обещал повыяснять. Вот пока и все. Ну, беги, а то мойпарень осерчает. Он дерганый немножко, но ты в голову не бери. Чуть зауросит –пароль «Манюня»!

И Кузнецов положил трубку, прежде чем Дмитрийуспел хоть что-то ему сказать.

– …Вон они, наверное, – махнул рукойАндрей между сидевшими впереди Разумихиным и Дмитрием.

– Это же гаишники, – проворчал Юра, насамой малой скорости проезжая мимо. – А у меня, между прочим, карданстучит. Самому к черту в зубы лезть – нетушки, спасибочки.

– И все же альтернативы нет, – хихикнулАндрей. – Придется идти на контакт.

Альтернативы и в самом деле не было. «Волга»ГИББД была единственной приметой милиции, которую удалось обнаружить на углуПровиантской и Горького. Вдобавок около нее прохаживался высокий лейтенант –наверняка тот самый, о котором говорил Кузнецов.

– Юр, ты меня высади здесь, и все. А самправда не суйся. И вообще мне не нужен почетный эскорт, вы лучше вон там, наТрудовой, подождите, – сказал Дмитрий.

– Если что – кричи, – напутствовалАндрей, но он уже захлопнул за собой дверцу. Серая «Волга» Разумихина торопливоотползла с опасного места.

Высокий милиционер явственно нервничал, и лицоего не стало приветливее, когда Дмитрий сказал, что он от Кузнецова.

– Борзеет Васька, – буркнул сердито, иДмитрию потребовалось некоторое время сообразить, что Васька – это Кузнецов.

Вот это да – кажется, уже целый век знакомы сАнискиным из Доскина, а как зовут, до сих пор не знал!

– Ладно, пошли, потолкуем с твоей бабулькой.

Держался этот Серега Сажин до тогонеприветливо, что Дмитрия так и подмывало напомнить про пароль, однако решилприберечь это средство на самый крайний случай.

– Улица Провиантская, что ли? – спросилСажин. – Ну и название!

Вошли в подъезд, поднялись на четвертый этаж.Серега откровенно позевывал.

– Слушай, – сказал Дмитрий, – тебеКузнецов объяснил, в чем дело? От тебя сейчас очень многое будет зависеть, тыпонимаешь?

– Плавали, знаем, – буркнул Серега,втыкая палец в кнопку звонка и не убирая его до тех пор, пока дверь нераспахнулась и на них, чуть ли не рыча, надвинулась плотная седоватая женщина –та самая, которую Дмитрий уже видел на балконе.

Впрочем, при виде человека в формевоинственное выражение вмиг слиняло с ее лица.

– В чем дело? – спросила настороженно.

– Гражданка Мазурова? – Серега напористошагнул вперед. – Райотдел милиции, инспектор Сажин. Документы предъявите.Разговор к вам есть.

Она попятилась.

– Я не… я не Мазурова. То есть была Мазуровадавно, а теперь Басова.

– Как это – Басова? Какая еще Басова? – Вголосе Сереги прорезались грозно рокочущие басы. – Гражданка МазуроваАлександра Герасимовна – это вы или кто?

– Ой! – Она даже руками замахала, пытаясьсдержать натиск сил правопорядка. – Это моя мама. Только ее сейчас доманет, она к соседке пошла – выше этажом. Квартира прямо над нами.

– Н-да? – Серега недоверчиво навис надней, потом, словно нехотя, сделал шаг назад. – Н-ну, проверим. И смотрите,если что…

Медленно, с достоинством повернувшись,двинулся по лестнице.

Услышав, что сзади закрыли дверь, обернулся кДмитрию:

– Ну, как?

Тот поглядел в его торжествующее лицо… новсе-таки сдержался, ответил почти спокойно:

– Людей пугать обязательно?

– Главное в нашей работе – первоевпечатление, – фыркнул Серега. – А не нравлюсь – найди другого. Имейв виду, мне твои подначки уже вот где. – Он чиркнул себя ладонью погорлу. – Если б не Васькина просьба – только бы ты меня и видел! Понял?