— Но ведь проиграть может каждый, — возразил я.

— В том то все дело. Вик — самый сильный из нас. Он еще ни разу не проигрывал.

— А если Эл проиграет?

— То выбывает. Чаще всего таких людей выгоняют, им прямая дорога в изолятор. По крайней мере, до конца войны. Мы ведь не хотим, чтобы наши секреты выдали.

— Но это не такая уж и страшная судьба. Она будет находиться под защитой до конца войны, а потом продолжить жить так, как прежде.

— Ты сам-то себе веришь? Думаешь, все так просто? Сколько людей пропало из-за тайн, и кто теперь о них помнит? Они исчезают, как дым. Проиграть сейчас, значит умереть. А теперь внимательно смотри, на что она пошла ради тебя. Смотри, как она отдает жизнь ради твоего спасения.

Меня пробил озноб. Ее так тепло встречали, ее так любили тут, я и подумать не мог, что все может повернуться таким образом. Чем дальше, тем больше все походило на какой-то кошмарный сон. Мне хотелось проснуться у себя дома с холодным потом на лбу, хотелось, чтобы Маша и Эл в недоумении посмотрели на меня, а потом бы мы все вместе посмеялись над этим глупым сном. Но, как назло, время в этом мире продолжало идти с той же скоростью. Ничего не заканчивалось, а мои руки были слишком крепко связаны, чтобы я мог похлопать себя по щекам.

Похоже, что Эл, ровно, как и ее командира, не сильно волновала толпа. Они даже не обращали на нее внимания, смотря лишь друг на друга. Не знаю, может, они оба чего-то ждали. Может, Эл ждала что Вик передумает выходить с ней на поединок. Может, Вик ждал, пока Эл принесет свои извинения, и тогда ему не придется идти на такой шаг. Но они оба продолжали бездействовать.

Наконец, Эл подняла руку и медленно расстегнула молнию на своей куртке. Все так же смотря в глаза командира, она медленно стянула верхнюю одежду со своих плеч и осталась в одной майке. Толпа стихла. Вик нахмурился еще больше. Вся правая рука Эл, начиная с предплечья и заканчивая кончиками пальцев, была покрыта кровью. Где-то кровь уже запеклась, а где-то стекала совсем свежая. Горячие капли, проходя сквозь ее тонкие бледные пальцы, падали на белый снег. Эл стояла спиной ко мне, поэтому я не мог видеть, где именно находилась рана. Но, даже судя по тому, что мне довелось заметить, ранение было серьезным.

— Как так получилось? — удивленно выдохнул рядом со мной Кирилл. — Пока она была с нами, то ни разу не поранилась даже. Откуда такое?

И как долго она это терпит? Рана, по всей вероятности, уже не свежая. Но сейчас она открылась заново. Измученный вид Эл по дороге в лагерь, ее молчаливость и прочие странности — все это встало на места. Она была серьезно ранена и держалась тогда из последних сил. Но почему она не сказала? Почему не просила о помощи?

Эл все продолжала стоять и смотреть на Вика, а кровь с ее руки все продолжала падать на снег.

— Эл! Не надо, — крикнул я настолько громко, чтобы она меня услышала. — Оно того не стоит.

И тут же она начала двигаться. Эл резко выхватила здоровой рукой нож, который она до этого прятала в ботинке, развернулась и с большого размаха метнула его в сторону своего командира. И я понял, что это конец для него. Нож летел прямо в цель. Но в самый последний момент этот парень вытянул руки вверх и замахнулся ногой, описав ей идеальный полукруг. Я до сих пор не понимаю, как это произошло, однако он сумел отклонить удар ножа. Жесткая подошва ботинок соприкоснулась с лезвием и изменила траекторию его полета. Нож пролетел мимо лица Вика, едва не задев щеку, и бесшумно упал в сугроб. Тут же Эл бросилась в атаку. Никто бы не успел так быстро среагировать, но этот парень смог. То ли он ожидал такого хода с ее стороны, то ли у него просто была отменная реакция, но он шустро перехватил кулак девушки и завел его за спину. Эл же, пытаясь освободиться от захвата, перебросила своего командира через спину, быстро нагнувшись вперед. И все равно Вик приземлился на ноги, при этом продолжая держать ее руку в своей стальной хватке. Ей удалось освободиться лишь после того, как она со всей силы ударила его локтем в солнечное сплетение. Вик закашлял.

Только тогда я понял, почему Эл так легко справилась с тремя солдатами в одиночку. То были еще цветочки, а настоящий бой начинался прямо тут. Наверное, я такого никогда и не видел. Но мне было очень страшно за Эл. Конечно, она почти не уступала в мастерстве своему учителю, но вот силы медленно покидали ее. Я видел, как она несколько раз пыталась провести ряд захватов, но каждый раз мокрая от крови рука соскальзывала и Эл терпела неудачу. Спустя пять минут боя они оба были с ног до головы в крови девушки. Рана кровоточила слишком сильно. Я понимал, что еще несколько минут, и она потеряет сознание.

Вику удалось перехватить плечо Эл своей крепкой рукой и надавать на рану. Девушка закричала, но не перестала сопротивляться. Своей больной рукой она схватила его за волосы и отодрала клок, только тогда он ее отпустил. Его белые волосы теперь покрывали кровавые пятна, которые оставила Эл. Силы покидали девушку, и она это прекрасно знала. В то же самое время Вик даже не запыхался. Он оставался таким же серьезным и сосредоточенным, как и до начала поединка. И тогда Эл решилась на последний, заключительный удар, в который она вложила все свои силы. Девушка сломя голову кинулась на противника. Она уже выставила кулак, она почти задела Вика, когда тот сделал маленький шаг в сторону. Эл пролетела мимо него. И в тот самый миг, когда они почти пересеклись, Вик быстро ударил ребром ладони по шее девушки. Всего один точечный удар и она без сознания повалилась вниз. Видимо, он специально задел какую-то точку.

Эл упала без единого звука, как будто кто-то разом выключил в ней все батарейки. Мне показалось, что она и сама не успела осознать, что произошло, когда ее мир поглотила тьма. И все-таки перед тем, как ее бездвижное тело распласталось на снегу, Вик той же рукой успел перехватить девушку за талию. Он бережно перебросил ее через плечо. Вот и закончился ее