Я смотрел ему вслед. Вот ведь странно. Мы знакомы не первыйгод и до сих пор вели себя крайне светски. «Добрый день, ГеннадийСергеевич». — «Мое почтение, Иван Павлович». А сегодня вдруг я обратился кнему просто: «Гена», а он мигом ответил: «Ваня». И готово, стали почтидрузьями. Может, зря я всегда держал дистанцию между собой и другими людьми?Может, следовало быть проще?

Решив больше не думать на эту тему, я пошел искать Люси инашел ее в спальне Норы, на кровати. Девушка лежала поверх покрывала. Глаза еебыли закрыты, ровное, мерное дыхание показывало, что Люси спит. Устала,бедняжка, даже не сняла голубой юбочки и свитерка.

Ощутив неожиданный укол нежности, я закрыл свою «подельницу»одеялом и пошел к себе. Внезапно в голову пришло сравнение, красивое,поэтическое: в своем новом наряде Люси похожа на птицу счастья и удачи, какизвестно, она синего цвета и появляется в жизни человека только один раз.

Меня разбудил телефонный звонок.

— Вава, — тарахтела Николетта, — немедленновключи телевизор, шестой канал, быстрей.

Плохо соображая, что к чему, я понесся в гостиную и щелкнулпультом. На экране возник потный мужик в косухе.

— Запретить курение, — рявкнул он.

— Нет, ты видишь, — неистовствоваламаменька, — это твой двойник! Просто близнец! Нет, только посмотри! Такойжуткий парень, совершенный зверь, абсолютно не интеллигентный, явно не нашегокруга, но как похож! Просто до омерзения! Вылитый ты! Бывает же такое!

— Ага, — выдавил из себя я, — случается.

Николетта продолжала тарахтеть, я отодвинул трубку подальшеот уха и стал смотреть передачу. Следовало признать, выглядел я жутко.

— И представляешь, как ему не повезло, — визжаламатушка, — просто ужас! Сначала дача в Воропаеве исчезла, теперь этот клубсгорел! А он был, оказывается, хозяином, кто бы мог подумать! Ведь знала, чтоон занимается бизнесом, но не предполагала каким! Честно говоря, не слишкомблагородное занятие держать клуб с танцульками, прямо-таки моветон, но затокакие деньги…

— Постой, — протянул я, — ты о ком? Ктопотерял дачу в Воропаеве?

— А какое место было, — верещала Николетта, —милый дом, на калитке флюгер стоял, так оригинально, мне нравилось. У нас ведьбыл с ним роман, ах, проговорилась! Ну да не беда, ты меня простишь, мы тогдабыли молоды!

— У кого была дача в Воропаеве, — рявкнуля, — кто хозяин «Ванильного зефира»?

— Ну, милый, я же уже сказала, — обиделасьНиколетта и назвала фамилию.

И тут мне мигом стало ясно, что к чему. Швырнув трубку надиван, я влетел в кабинет, открыл сейф и сделал вещь, о которой на днях ипомыслить не мог. Вынул конверт, вскрыл его, вытащил завещание и уставился втекст. Так. Рита могла распоряжаться деньгами только после своеготридцатилетия. До этого капиталом должен был управлять опекун. Он же наследовалсредства в случае смерти Норы и девушки.

Вся картина задуманного преступления развернулась передмоими глазами, и я ужаснулся чужой подлости.

Потом я убрал бумаги в сейф, постоял минуту у окна, вернулсяв гостиную и набрал номер.

— Слушаю, — ответил мужчина.

— Позовите майора Воронова Максима Ивановича.

— У аппарата.

— Вас беспокоит Подушкин, секретарь…

— Очень хорошо вас помню, Иван Павлович, — перебилследователь.

— Максим, — сказал я, — мне нужен ваш совет ипомощь. Я нашел убийцу.

— Жду, — коротко бросил милиционер, — незабудьте паспорт.

Вечером я позвонил Николетте и огорошил ее:

— Нора умерла.

— Боже, — ахнула матушка, — вот горе. Чтотеперь с нами будет! Ты потерял работу! Мы умрем с голоду!

В этом вся Николетта. Первая мысль у нее о себе.

— Нет, — твердо сказал я, — Нора позаботиласьо нас. Все ее деньги по завещанию отходят мне.

— Как, — опять ахнула Николетта, — не можетбыть!

— Может!

— Но ты должен сейчас же ко мне приехать, —закричала матушка, — немедленно!

— Нет.

— Почему?

— Не могу.

— Тогда я к тебе.

— Слушай, Николетта, — процедил я, — сейчас яухожу из дома, буду весь день в бегах, вернусь поздно ночью, сама понимаешь,хлопот по горло: похороны, поминки. В квартире никого не будет, я даже прислугуотпустил. Встретимся завтра.

Не слушая ее возражений, я отсоединился, но через пять минутперезвонил. Было занято. Через десять минут тоже, и через двадцать, и черезчас.

Я ухмыльнулся. Что ж, мы с Максимом рассчитали правильно,матушка делится невероятной новостью со знакомыми. Итак, капкан поставлен,будем ждать добычу.

Задернув тщательно шторы, чтобы на улицу не пробился ни одинлуч света, я сел в кресло, зажег торшер и начал читать Дика Фрэнсиса. Звукключа, поворачивающегося в замке, я услышал около семи вечера.

Быстро потушив лампу, я юркнул за занавеску. Сначала былотихо, потом послышались осторожные шаги. Некто выдвинул ящик письменного стола,достал ключи, открыл сейф и зашуршал бумагами.

— Что вы ищете? — спросил я и вышел из-зазанавески.

Незваный гость вздрогнул.

— Ваня! Ты?!

— Почему вас удивляет мое присутствие дома?

— Но… нет…

— Зачем вы открывали сейф?

— Я не открывал.

— Не врите.

— Ванечка, ты…

Не окончив фразу, мужчина бросился к выходу, но из прихожейпослышались шум борьбы и мужские голоса, потом в кабинет вошла группа молодыхлюдей во главе с майором.

— Зачем вы открывали сейф? — отрывисто спросилМаксим.

— Я его не трогал.

— Но дверца распахнута.

— Это Ваня рылся.

Не успел подлец выплюнуть последнюю фразу, как вновь тихораспахнулась дверь и появилась фигура, с ног до головы укутанная в белое.

— Кто это? — дрожащим голосом поинтересовалсяподонок.