Вот теперь приготовления к одиночной пьянке были завершены.

Мартин уселся в кресло перед телевизором, включил какой-томелкий канал, специализирующийся на старых кинофильмах, и приглушил звук. Нажурнальном столике уже стоял открытый коньяк и блюдце с «николашкой», трубка,пепельница, зажигалка и кисет с табаком, рядом – телефонная трубка, чтобы невскакивать, если вдруг кто-то вздумает позвонить. Туда же Мартин вывалил ипочту из пакета. А на донышко пузатого бокала плеснул граммов тридцать коньяка,поболтал, вдохнул аромат.

Запах обещал приятный вечер у телевизора. Запах обещалхорошую, уже читанную книжку, взятую наугад с полки, возможно – ещё однупочатую бутылку и крепкий сон.

Но никак не тягостные раздумья о четырёх погибших и трёхживых девушках!

– Обманул, дядька… – пробормотал Мартин. – Ты же меня вокругпальца обвёл!

Но коньяк всё-таки выпил с удовольствием. Крякнул, стревогой прислушиваясь к послевкусию.

Запивать коньяк не хотелось совершенно. Значит, всё впорядке. Спирты не менее чем пятилетней выдержки… Была у Мартина такая вернаяпримета.

– Ну-ка, ну-ка, – благодушно сказал он, набивая трубочку.Табачок в кисете подсох, по-хорошему – стоило бы открыть новый, а этотувлажнить, но Мартин решил сегодня быть проще. Зажигалка выплюнула язычокпламени, запахло мёдом и вишневым листом. – Ну-ка…

С этими словами Мартин налил себе вторую порцию коньяка и,оставив её пока нетронутой – согреться и подышать, принялся проглядыватьбумажную почту.

Половину он выбрасывал, едва глянув на конверты – какая-тореклама, пусть даже и персонифицированная, по нынешней моде, но опытный глазлегко отличит «рукописные шрифты» принтера от настоящего конверта, надписанногоживым человеком. Мартин знал, что его ждёт в письме: полстраницы тёплого иневразумительного трёпа, заставляющего перебирать в уме всех знакомых женщин, ав конце: «…кстати, недавно мне подарили изумительную вещицу – „Мини-биосфера“,крошечный террариум с настоящими живыми паучками. Выглядит прекрасно, да истоит недорого, а приобрести их можно…»

Пришло и несколько счётов, которые Мартин осмотрительноотложил на потом – не портить настроения. Две открытки и письмо от реальныхзнакомых – чего только не накопится за две недели!

И письмо, которое едва не отправилось в мусор вместе срекламой.

Вместо обратного адреса в нём стояло только имя – «Ирина».

В груди нехорошо заныло. Мартин хлопнул вторую дозу коньяка,не почувствовал вкуса вообще и внимательнее глянул на конверт. Почерк Ирины онпомнил смутно, хотя и прочитал её дневник.

Адрес… адрес был написан другой рукой. Странной рукой… будтобуквы копировали и перерисовывали, а не писали.

Судя по штемпелям, отправили письмо вчера утром, сглавпочтамта. Можно было поздравить московскую почту с достойной столицывеликой державы оперативностью.

– Что же ты делаешь… – пробормотал Мартин. И вскрыл конверт.

Вот здесь почерк был знакомый.

Мартин!

Прежде всего – не верь.

Тебе скажут, что ты виноват. Тебе скажут, что яавантюристка.

Не верь!

Всё получается не так, как я хотела. Всё пошло неправильно –с того самого мига, как нас стало семь. Я слишком поздно поняла, чтопроисходит, я вела себя глупо, детски, я начала подозревать тебя, и на Аранкеэто едва не привело к трагедии.

Но всё ещё можно исправить. Никогда не поздно спасти мир.

Мартин, мне нужна твоя помощь. Мы слишком многим рискуем, ноотступать поздно. Мне нужен хотя бы один человек рядом. Нужен спокойный взглядсо стороны. Ты, мне кажется, очень спокойный и выдержанный человек…

* * *

Мартин глотнул коньяка и едва удержался от того, чтобызапустить бокалом в стену.

Внимательно осмотрел листок бумаги. Собственно говоря, этобыла не бумага. Что-то похожее, тонкое, белое, пригодное для письма, но небумага.

Ты же сам понимаешь, Мартин, – происходящее неправильно! Мненекого больше позвать на помощь. Отец не верит – для него я всё ещё маленькаядевочка. Я могла бы позвать друзей, но они совсем дети и не смогут помочь…

Мартин тихонько засмеялся. Женская непоследовательностьвсегда приводила его в восторг, но по-настоящему красивые перлы встречалисьредко.

Я не знаю, как тебя убедить. Я не могу доверить бумаге то,что мне открылось…

– Доверить бумаге… – со вкусом сказал Мартин и пробежалглазами последние строчки.

Кажется, ты понимаешь мои намёки – раз вспомнил, чтолингвист Гомер Хейфец был первым человеком, посетившим Факью и установившимКонтакт с дио-дао. Так что приходи в тот мир, где я тебя жду. Ты поймёшь куда.Это письмо будет передано на Землю с редкой оказией. Я прошу тебя, поспеши.Ирина.

Никогда ещё Мартин не чувствовал себя таким идиотом.

– Гомер Хейфец, – сказал он. Хихикнул и налил себе коньяка.

Ирина его переоценила. Диковинное совпадение привело его напланету, которую русские и англичане называли по-разному. Но чудеса неповторяются, на то они и чудеса.

Мартин вытянул ноги, водрузил их на журнальный столик,поглядел на телевизор. Шла «Гордыня» – популярное телешоу, в котором побеждалнаиболее самоуверенный и наглый участник. Игра только началась, и все три парыосыпающих друг друга оскорблениями игроков пока были на месте. Проигрывал тот,кто первым скатывался на нецензурную брань или рукоприкладство… собственноговоря, это и считалось изюминкой шоу.

– Чудес не бывает, – озвучил свои мысли Мартин.

Но, собственно говоря, не бывает и столь невероятныхсовпадений!

Письмо от Ирины было с таким же двойным дном, как и еёзаписка отцу.

Вставать не хотелось. Мартин взял телефон и влез напоисковую систему «Яндекс» по вап-протоколу. Набрал «Гомер Хейфец» и сталпроглядывать первые открывшиеся ссылки.

Да, лингвист с таким именем существовал. И посещал мирДио-Дао, как его ни назови. Вот только далеко не первым. Прославился он инымобразом – стал первым человеком, рискнувшим отправиться на планету красного списка– абсолютно непригодную для обитания человека. Точнее, первым вернувшимся стакой планеты и даже наладившим кое-какой контакт с её обитателями.

Планета называлась Беззар, её обитатели, без лишнейвычурности, – беззарийцами. Что-то очень-очень смутное вставало в памяти…Мартин ещё немного побегал по сайтам, путая следы и изучая пребывание ГомераХейфеца в мире Дио-Дао, после чего выключил телефон и поднялся. Сходил заГарнелем-Чистяковой, открыл на красных страницах и почти сразу нашёл Беззар.