А для Мэтью главным чудом и волшебством была она, Кэрол. Итогда, и сейчас. Да, и сейчас тоже… Он наслаждался ее близостью, хотя и не смелкоснуться ее.

— Ты тоже очень красивая, — негромко сказал Мэтью.Впервые за много лет он чувствовал себя счастливым, и все потому, что Кэролбыла рядом, потому что она не прогнала его, а, наоборот, пригласила прийти.

Кэрол обернулась и посмотрела на Мэтью. Ее лицо на фонепадающего снега и черного провала окна казалось неземным и в то же время живыми близким.

— Я помню, когда я переезжала в наш парижский дом, тожешел снег, — прошептала она. — В тот день ты был со мной… Мы ловилиснежинки и целовались. Тогда я подумала: мне никогда не забыть этогоудивительного вечера, он был таким прекрасным… сказочным. Потом мы пошли гулятьвдоль Сены, а снег все падал и падал…

— Ты была в пальто с капюшоном, — вспомнилон. — Снег ложился на его меховую оторочку, и ты была похожа на русскуюцаревну…

— Именно так ты сказал мне тогда…

Он кивнул, и оба надолго замолчали, возвратившись мыслями вту далекую ночь, когда их любовь была еще молода. А в эту минуту, в этом мире,мужчина и женщина приблизились друг к другу. Они целовались, а за окном шелснег, и время остановилось.

Когда на следующее утро Мэтью позвонил в отель, Кэрол была всмятении. Полночи она лежала без сна, думая о Мэтью и пытаясь разобраться всебе.

— Мне очень жаль… — сказала она, как толькоуслышала в трубке его голос. — Я имею в виду то, что произошло вчера. Этобыло… глупо.

За ночь раздумий Кэрол действительно пришла к выводу, что ейне следует возвращаться к тому, что было между ними когда-то. Все дело было ввоспоминаниях… Они подействовали на нее слишком сильно. Подобно мощнойприливной волне они захлестнули их обоих и унесли в прошлое, в котором и Кэрол,и Мэтью были моложе и питали безумные надежды. Кроме того, каждый из них вприсутствии другого словно пьянел и терял способность рассуждать здраво.

Но за ночь Кэрол пришла в себя — так, во всяком случае, онасама думала.

— Почему глупо? — разочарованно спросил Мэтью.

— Потому что все изменилось. Тогда все было иначе — нетак, как сейчас.

— Почему? — повторил он.

— Потому что в прошлое нельзя вернуться. Оно ушло исуществует только в нашей памяти. — «В наших мечтах», — чуть несказала она, но вовремя прикусила язык. — Кроме того, я скоро уеду, —добавила Кэрол. — И мне не хотелось чтобы ты неправильно меня понял.

«Не хотелось подавать тебе надежду на то, чему все равно несуждено сбыться» — вот что означали эти слова. Кэрол не собиралась ниобманывать Мэтью, ни обманываться сама. Когда накануне вечером он ушел, у неесильно кружилась голова, но дело тут было не в ее травме. Просто Кэрол никак немогла очнуться от грез и воспоминаний о том, что он когда-то для нее значил.

— Мне кажется, я тебя понял, — медленно проговорилМэтью. — И если я позволил себе питать какие-то иллюзии, то сам в этомвиноват. Я один… — повторил он. Для него прошедшие годы и в самом делемало что изменили. Умом он понимал, что прошлого не воротишь, и все же не могзаставить себя забыть Кэрол. Все эти пятнадцать лет Мэтью продолжал любить еевсем сердцем, поэтому стоило ему снова оказаться рядом с ней, и прежнее чувствовспыхнуло с новой силой.

— Я готова быть твоим другом, — твердо сказала Кэрол.

— Мы и так друзья.

— И я не хочу, чтобы вчерашнее повторилось, —добавила она, имея в виду поцелуй у открытого окна. Кэрол старалась говоритькак можно решительнее, но в глубине души чувствовала себя не слишком уверенно.Порой Мэтью оказывал на нее просто гипнотическое воздействие, и ей редкоудавалось ему противостоять.

— Если хочешь, я готов пообещать тебе это, —сказал он, но Кэрол слишком хорошо знала, как опасно полагаться на его слово.Мэтью давал обещания — и не сдерживал их. Так, во всяком случае, было раньше.

— Мы оба знаем, чего стоят твои клятвы! — несдержавшись, сказала она, и тут же пожалела о своих словах. — Прости, я нехотела этого говорить, но…

— Я это заслужил, — с горечью призналМэтью. — И все же я прошу тебя мне поверить…

— Прости меня, пожалуйста, — смущенно повторилаКэрол, понимая, что сорвавшиеся у нее с языка слова глубоко его ранили. Кэролвсегда старалась сдерживаться даже в разговорах с людьми, которые были ейнеприятны, но сегодня деликатность ей изменила. Вероятно, за время болезни онаразучилась держать себя в руках, однако это нисколько ее не оправдывало. Ксчастью, Мэтью никогда не был излишне обидчивым.

— Я вовсе на тебя не сержусь. — По его голосу былослышно, что он улыбается. — Ну а как насчет прогулки? Как тебе кажется —ты справишься? — Выпавший вчера снег успел растаять, но на улице былодовольно холодно, и ему не хотелось, чтобы Кэрол простудилась. — Тольконадень что-нибудь потеплее.

— У меня есть пальто… Вернее — было, —спохватилась Кэрол, припомнив, что пальто было на ней во время взрыва. Что сним потом стало, она понятия не имела. Скорее всего, оно сгорело илипревратилось в лохмотья. — Ничего, я надену куртку Стиви.

— А куда бы ты хотела пойти?

— Может быть, в Багатель? — не слишком увереннопредложила Кэрол.

— Превосходно. Я сам приеду за тобой и распоряжусь,чтобы твои охранники нас сопровождали. У них есть машина, так что они нам непомешают, — сказал Мэтью. Он стремился предупредить любую опасность, и Кэролне стала возражать. Террористов она не боялась, но ей не хотелось попасться наглаза журналистам, поэтому она предложила Мэтью встретиться на «нейтральнойтерритории». Кэрол собиралась поехать на такси, а потом пересесть в его машину,но Мэтью, оценив ее предложение с профессиональной точки зрения, сказал, чтосвязываться с такси слишком опасно и что будет гораздо лучше, если она сядет вмашину охранников. — Прямо как в романе, — заметил с усмешкой Мэтью.Они и раньше прибегали к подобным уловкам.

— В шпионском романе, — уточнила Кэрол. Голос еезвучал уже не так напряженно, как несколько минут назад, однако Кэролпо-прежнему стремилась установить между собой и Мэтью некоторуюдистанцию. — Во сколько мы встречаемся? — спросила она.

— Давай в два. Раньше я вряд ли сумею вырваться — уменя запланировано несколько встреч с клиентами.

— Хорошо, буду ровно в два, — пообещалаона. — Кстати, как выглядит твой автомобиль? Мне бы не хотелось сесть не вту машину.

Мэтью рассмеялся. Он был уверен, что водитель «не юй» машиныбудет просто счастлив лицезреть у себя в салоне живую кинозвезду.

— У меня темно-синий «Пежо» последней модели, —сказал он. — Я буду в серой шляпе, с гвоздикой в правой руке. И в черномботинке.