ряд деревьев. Велиев позвал хозяев и на крик вышли две пожилые женщины. Они предъявили паспорта и пояснили, что проживают в доме одни, так как муж и сын одной из них уже свыше полугода выехали на заработки в Краснодарский край. Рассказ, конечно, выходил неубедительным, да женщины особенно и не старались. Как всегда, мужчины во дворах оставались редко, и женщины врали по одной и той же схеме. Осмотрев паспорта и не обнаружив в них ни одной из известных ему фамилий боевиков, Велиев передал их Гульченко. Тот, спокойно выслушав старушек, открыл тетрадь и принялся записывать в неё данные жильцов дома. Неожиданно во двор вошёл один из оперов, работающий в другой группе. Потоптавшись с минуту, он молча направился в дом. Останавливать его и объяснять заново порядок действий и меры безопасности, ни ему, ни кому бы то ни было, Велиев уже не хотел. Вздохнув, он двинулся следом, предварительно позвав одну из хозяек с собой. Та неожиданно отказалась, сославшись на плохое владение русским языком родственницы, остающейся с заканчивающим записи Гульченко. Опер на мгновение задержался в замешательстве, и вдруг услышал крик со стороны улицы. Оглянувшись, Глеб увидел бегущих по переулку Резвана и Рябинина. Резван в возбуждении закричал: «Уезжают!» и на секунду поднял автомат на уровень глаз. Но стрелять, видимо, было уже поздно – шум «жигулёвского» двигателя уже стихал за поворотом. Оба солдата прибавили ходу, за ними уже разворачивался бэтээр с комбатом и десятком бойцов на броне. Глеб подался было в направлении переулка с намерением перебраться через ограждения, но тут же передумал, решив, что прежде необходимо осмотреть дом. Он не исключал возможности того, что автомобиль «отводит» их от засевших в комнатах основной группы боевиков. Вбежав в прихожую, Велиев столкнулся с опером.

– В комнатах был? – с ходу спросил Глеб.

– Проверил, никого нет. – спокойно, не торопясь ответил тот – А что там за крики с улицы?

– Наши за машиной погнались. Как раз от этого дома отъехала. Надо повнимательнее всё здесь осмотреть.

Глеб проходил уже через зал во вторую, не менее просторную комнату. Насторожившись, опера принялись передвигать столы и кровати в поисках скрытых подполов. «Закатайте ковёр!» – обернулся к вошедшей в комнату хозяйке Велиев. Та исполнила просьбу, и наконец взгляду открылся дощатый пол. Не обнаружив нигде повреждений, опера перешли в другую комнату. Осмотрев таким образом все четыре жилых помещения, Глеб с Сергеем возвратились в прихожую. Она представляла довольно узкую, вытянутую в обе стороны от входной двери комнату. С левой стороны её находился развёрнутый поперёк топчан, по всей длине прихожей пол выстлан разноцветной дорожкой. Велиев шагнул к топчану и, выдернув из-под него дорожку, рассмотрел в полу люк. Хозяйка по требованию милиционеров скатала дорожку полностью и Глеб, не найдя других скрытых подполов, вернулся к обнаруженному. Милиционеры отодвинули скрипящий на все лады и разваливающейся буквально в руках топчан, и доступ к люку оказался свободен. Велиев рывком открыл его, несколько подавшись назад. Ожидаемых выстрелов не последовало. Луч фонарика заскользил по голым стенам подвала и остановился на свёртке в отдушине. Майор спрыгнул на пол подвала, благо устроен он был в человеческий рост. Ещё раз внимательно осмотрев пол, стены и все углы, он направил луч фонаря на свёрток и, осторожно потянув, вытащил серую скомканную тряпку. Открылся просвет в трубе – отверстие было пусто.

Рывком выбравшись наружу и стряхнув паутину с банданы и плеч, Глеб бросил ожидавшему у люка оперу:

– Ничего там нет.

– Боец прибежал, ротный собирает. – откашлявшись от выкуренной сигареты, в свою очередь произнёс тот – Пора уходить!

Во дворе со второй старушкой ожидал Василий. Из бойцов уже никого не было. Быстрым шагом милиционеры миновали ворота и оказались на улице. Неподалёку, у заведённого бэтээра, продолжали собираться не успевшие принять участие в преследовании автомобиля бойцы и милиционеры.

– Там выстрелы слышны. – сообщил Велиеву Пещерин, махнув рукой вдоль зачищаемой улицы – Комбат на связь не выходит. Сейчас все туда выдвигаемся.

Прождав ещё несколько минут оставшихся милиционеров, военные двинулись по улице в направлении раздающейся невдалеке частой пулемётной дроби. На броне осталась лишь овчарка Найда, спокойно сидящая на своём месте, сами же бойцы с милиционерами гурьбой бежали следом.

– Садись! – предложил Велиеву Пещерин, обгоняя его на УАЗике.

УАЗ уже был забит пэпээсниками, но Глеб втиснулся в него, вскочив на открытый задний борт.

– Крупнокалиберный бьёт! – обернувшись, крикнул Пещерин.

«По ком вот только?» – подумал Глеб, но промолчал.

Миновали квартал. Улица выглядела безлюдной, пулемётные очереди стали слышны где-то рядом, за углом следующего перекрёстка. Стрельба участилась и стала перемещаться всё ближе. Ротный остановил бэтээр, и Пещерин с Велиевым поспешили к нему. Когда они подбежали к капитану, то вокруг него уже было плотное кольцо сгрудившихся милиционеров. Весник развернул перед Пещериным карту и ткнул пальцем в выходящую на перекрёсток улицу.

– Стрельба отсюда, можем под огонь своих попасть.

Все были уверены, что выехавшая с комбатом группа продолжает гонять «жигулёнок», но мнения разделились. Одни кричали, что надо двигаться вперёд, другие – что надо остановиться и ждать, пока боевики сами выедут к ним, третьи предлагали ехать по следу убывшей группы и действовать, разобравшись на месте. Почти все милиционеры сочли нужным предложить свой вариант действий.

– Едем вслед комбату! – принял решение ротный и направился к ожидавшему команды водителю бэтээра.

«Крокодил» задним ходом поравнялся с проскоченным перекрёстком и свернул в переулок. Начальник ПОМ с группой пэпээсников остался прикрывать тыл, а Велиев поспешил догнать солдат, следовавших с капитаном под прикрытием брони. Вдруг двигающийся впереди бэтээр остановился и солдаты сосредоточились с левого его борта.

– Осторожно, обстреливают справа! – махнув рукой в сторону кучно расположенных за огородами строений, крикнул Велиеву Весник.

Глеб, поравнявшись с ними, забежал вперёд и занял позицию за одним из немногих деревьев, что росли вдоль преодолеваемого переулка. Тополь рос у самого пересечения со следующим перекрёстком. Присев за ним, Глеб осмотрелся. Вокруг царила тишина. Метрах в десяти от него и правее взрыли землю пара фонтанчиков, но выстрелов Велиев не услышал. Бэтээр снова начал движение и, миновав опера, проследовал к следующему перекрёстку. Там, под защитой возвышавшегося над другими, недостроенного двухэтажного дома, застыл бэтээр комбата. Майор, готовый прикрыть движение товарищей, дождался замыкающих солдат, и короткими перебежками добрался до остановившихся бэтээров.

Глава 8

Томительно тянулись секунды, с каждым движением усиливалась боль в правой ноге и саднило ушибленную грудь. Ефрейтор Рябинин лежал внутри аккуратного дворика и при каждой попытке поднять голову раздавалось щёлканье пуль о металл забора. Осмотреться возможности не было, но и так было ясно, что лежит он на открытом месте – открытее, прямо сказать, нельзя. И просматривается со всех сторон, как на ладони. Своим вот только не виден – забор хороший, как и положено здесь, высотой в два с половиной метра.

Ещё несколько минут назад они с Резваном в азарте гнались за уходящей от преследования красной «пятёркой». Миновав короткий переулок, повернули вслед уезжавшим «чехам», но увидели только, как машина скрылась за следующим поворотом. Сзади подбегали два милиционера – высокий ростом пэпээсник Андрей и незнакомый Рябинину низкий, полноватый мужчина лет тридцати. Их догонял бэтээр с комбатом и бойцами на броне. Корнеев возбуждённо, протягивая руку вправо, кричал что-то в открытый люк башни. Ствол пулемёта плавно начал перемещаться. От группы одноэтажных домиков, по огородам, в сторону примыкающих к перпендикулярной улице домовладений, бежали четверо мужчин