– Это верно, – закивали Братья.

– Если мы перестанем сочувствовать, перестанем поддерживать и помогать, еслимы начнём судить – те крохи человечности, которые мы удерживаем в себе с такимтрудом, исчезнут. И неизвестно, где мы, божьи посланники, окажемся завтра. Не судите. Никогда не судите. Для этого есть Бог. – Людвин провёл рукой по лицу. – Рашор заразил нас. Езжай в замок, Сибла. Попроси моруну приехать к нам. Намнеобходимо излечиться. Привези её. Пожалуйста.

– Рискованно, – возразил Сибла. – Если Хлыст увидит Малику, он поймёт, на когомы работаем. И правитель… Он ни за что не отпустит её в Рашор.

– Она его любовница? – хмыкнул рыжеволосый сектант.

Братья зашушукались.

Людвин погрозил кулаком:

– Ещё одно плохое слово о моруне, и я не посмотрю, кто передо мной.

Такой злости в его жесте Братья не ожидали. Переглянувшись, умолкли.

– Старуха говорила о туннеле, – нарушил молчание белобрысый сектант. – Морунаможет пройти под городом. Её никто не увидит.

Зазвучали голоса: «В подвале нет дверей». – «Есть колодец». – «Он заваленкамнями». – «К стенке прикреплена лестница». – «А если завален весь туннель?» – «Надо узнать о Ведьмином парке».

Людвин окинул зал взглядом:

– Где наш воспитанник?

– В саду, – откликнулся Сибла.

– Займитесь им кто-нибудь. Остальные за работу. Камни складывайте в подвале, чтобы никто не знал, чем мы занимаемся. Я к старухе. – Людвин зачерпнул из ящичка для пожертвований горстку моров и двинулся к выходу из дома молитвы.

***

– К вам герцогиня Гаяри, – объявил секретарь и пропустил гостью в комнату.

Вилар поднялся с кресла:

– Элайна? – взял со спинки пиджак. – Вот так сюрприз…

– А я не одна, – игриво промолвила Элайна и, выглянув в коридор, кому-то махнула рукой.

В кабинет вошла гувернантка с двумя девочками.

– Маркиз Бархат, позвольте представить вам моих дочерей, – проговорила Элайна и указала на девочку одиннадцати лет. – Это Дизи.

Движением головы, Дизи отправила непослушные локоны себе за плечо и сделала реверанс.

Застегнув пиджак, Вилар поклонился:

– Госпожа Дизи.

– А это Лилу, – произнесла Элайна, указывая на шестилетнего ребёнка.

Вилар отвесил низкий поклон:

– Госпожа Лилу.

Лилу рассмеялась и локтём толкнула сестру в бок, мол, посмотри, мне кланяются ниже, чем тебе.

– Прогуляйтесь по замку, – сказала Элайна гувернантке. – На улицу не выходите. Там звери бегают без присмотра. Зачем Адэр их разводит?

Девочки вновь сделали реверанс и покинули комнату.

– Даже не верится, что у тебя такие взрослые дети, – проговорил Вилар. Он не был другом четы Гаяри, и потому увидел дочерей Элайны впервые.

В Тезаре дворянкам не разрешалось выходить в свет, пока они не достигнут возраста согласия – шестнадцати лет. Малолетние дочери дворян присутствовали на небольших празднествах, на семейных вечеринках, нередко сидели за одним столом с гостями и ездили с родителями в гости, но не посещали сборища, где много незнакомых людей. Даже самый безобидный разговор незнакомца с маленькой дворянкой расценивался, как приставание.

Лишь с шестнадцати лет девушки имели право беседовать с мужчинами наедине, принимать ухаживания, флиртовать, ходить на свидания. Многие начинали вести половую жизнь. Секс до брака не осуждался, но порицалось афиширование интимной связи, и порицалась частая смена партнёров.

– Взрослые? – переспросила Элайна, пригладив бровь мизинцем, и было непонятно, как она отнеслась к слову, вылетевшему необдуманно.

Вилар поспешил её успокоить:

– Ты совсем не изменилась. Я посмотрел на них и вспомнил, что со дня нашей размолвки прошло двенадцать лет. Не верится.

Жестом предложил сесть на диван, разместился рядом с Элайной.

Она расправила на коленях платье:

– Где Адэр?

– В Маншере.

– Скачки закончились неделю назад.

– Ты же его знаешь.

Элайна провела ладонью по идеально уложенным русым волосам:

– Он поехал один?

Вилар хохотнул:

– Я за ним не слежу. Он в курсе, что вы должны приехать?

– Нет. Хотела сделать ему подарок. Девочки соскучились по дяде. А дядя развлекается.

– Думаю, он уже в дороге, – промолвил Вилар, не в силах отвести взгляд от глаз болотного цвета, таких же притягательных, как двенадцать лет назад.

Элайна пристально смотрела на него, а он не знал, чем заполнить паузу. Произнёс первое, что пришло на ум:

– Кофе, чай? Можем пойти перекусить.

Элайна отклонила предложение. Вилар и вовсе стушевался под её взглядом. Он прибыл в замок рано утром. Позавтракал здесь же, в кабинете, среди книг и бумаг. На нём сейчас не самый лучший костюм, и вид уставший, в голове и сердце неразбериха. На столе беспорядок, в шкафах погром. Началось строительство железной дороги, переписка и телефонные разговоры с деловыми партнёрами осуществлялись отсюда, из замка. Немного неудобно, приходилось ездить туда-сюда, но зато во время поездок можно было отдохнуть от работы и дома, в котором до сих пор живут дети Анатана и Крикс с семьёй.

А Элайна такая вся собранная, церемонная. Разница в положении чувствовалась отчётливо и особенно остро.

– Помнишь графиню Дирейн?

– Помню, – ответил Вилар, силясь понять, к чему этот вопрос.

Графиня Дирейн была одной из самых таинственных дам в тезарском обществе. Лицом далеко не красавица, фигурой далеко не балерина, капризная, сумасбродная, остра на язык. Но как же её любили мужчины! Стоило ей появиться на балу, и тут же между дворянами вспыхивали ссоры, дворянки закатывали сцены ревности своим кавалерам. Как ни странно, Адэр не проявлял к ней интереса. Может, потому что она была старше его на восемь лет?

– Куда бы мы с ней не пришли, она оказывалась в центре мужского внимания, – проговорила Элайна.

Вилар хмыкнул:

– Тебя это задевало. Я видел.

– Конечно, задевало. Я дочь короля, она дочь графа. Мне кланялись, а ей пытались угодить. Она крутила мужчинами, как хотела. И я никак не могла понять: почему? Она была самой обычной, даже слегка картавила. Помнишь?

Вилар кивнул. Обращаясь к нему, графиня Дирейн проглатывала последнюю букву в его имени. Из её уст это звучало бесподобно.

– Признайся, ты тоже на неё заглядывался.

Вилар положил руку на подлокотник дивана, поводил пальцами по тёмно-серой кожаной обивке: