С каждым словом речь Альвира становилась всё сбивчивее и тише. Прикрыв глаза, Элоранарр размеренно дышал, борясь со злостью.

– Я понял, – холодно произнёс он. – Халэнн, останься с… – Элоранарр мотнул головой, отбросил упавшую на лоб рыжую прядь. – Позови Шарля, пусть присмотрит за ним. Ты отправь записку Дариону, что Альвир здесь, пусть отправляется сразу к Шадарам… – С тяжёлым сердцем Элоранарр вздохнул. – Нет, в таком сложном случае они мальчишку ему не отдадут. Пошли записку, чтобы Дарион возвращался сюда к тебе. Я пришлю ещё охрану. Запиши показания. Всё подробно. Кто первым придумал радикальный вариант, как Моерр и Лёвенхорм угрожали друг другу, как обосновали для вассалов необходимость сражения.

– Я не… – попробовал возразить сражающийся со страхом Альвир, но Элоранарр рыкнул:

– Мне нужен рассказ о том, как вы, Мэграны, дошли до открытого неповиновения императору и нападения на соседей, любовные подробности можешь опустить. Меня интересует только нарушение законов Эрграя и их причины. Ты расскажешь всё, что знаешь, моему секретарю и подтвердишь, если это потребуется, на встрече с императором. Иначе, клянусь Великим драконом, ты всю жизнь будешь жалеть о своём молчании.

Ужас Альвира и буря смешанных эмоций Элоранарра, выплеснувшаяся окутавшим его маленьким смерчем, вынудили отступить ещё дальше. Волосы Элоранарра трепетали, как пламя свечи. Дрожал длинный ворс ковра, колыхались тяжёлые портьеры, дребезжали фигурки на камине. Альвир был мертвенно-бледен, отползал от Элоранарра.

– Понял?!

Альвир дёрнулся всем телом, его страх сменился глубоким, чёрным отчаянием. Склонив голову, Альвир прошептал:

– Да.

Элоранарру потребовалось несколько мгновений, чтобы усмирить поднявшийся ветер.

– Халэнн, всё запишешь, – глядя на дверь, приказал он, – Шарля я пришлю, гвардейцев оставлю снаружи. И если вдруг что-то случится, – Элоранарр пристально посмотрел на меня, подошёл и взял за запястье. Он пах раскалённым металлом, но рядом со мной к аромату примешались оттенки корицы. Прикосновение горячих пальцев почти обожгло, стёрло золотой оттиск метки с гербом его рода и именем. Элоранарр коснулся другой моей руки и перенёс личную родовую метку на запястье*. – Если заметишь хоть что-то подозрительное – немедленно вызывай меня. Понял?

– Да.

Пальцем он качнул кристалл серьги в моём ухе и, нахмурившись, с тяжёлым сердцем вышел из гостиной. Альвир не двигался, отчаяние парализовало его, пригнуло к полу сильнее страха. Практически сразу вернулся Шарль, тихо встал у двери:

– Бумаги и письменные принадлежности есть в соседней комнате. – Он был искренне опечален происходящим. – Я поставлю вокруг себя блокирующее звуки заклинание, можете свободно обсуждать любые темы.

Альвир не хотел ничего обсуждать.

Отправляясь за письменными принадлежностями, я колебалась: мне невыносимо хотелось спрятаться от тёмных эмоций Альвира за абсолютным щитом, но стоило следить за его эмоциями на случай, если он вздумает что-то утаить, ведь для того, чтобы разобраться в ситуации и определить вину сторон, требовалось выяснить достоверные подробности.

Соседней комнатой был небольшой кабинет с подборкой книг и чёрно-золотым секретером. А ещё здесь стоял ящик с демонокотом.

– А я могу быть полезен, секретарь старшего принца, – промурлыкала ехидная зверюга, скрывая за небрежным тоном откровенную неприязнь. – Если выпустишь, расскажу всю правду…

Взмахом руки я накинула на клетку заглушающее заклинание: демонокотам верят только дураки и кошки.

На секретере царил идеальный порядок: чистые листы лежали ровной стопкой, перья были расставлены в держателях – сразу чувствовалось, что Элоранарр здесь редкий гость. Листы из стопки я отбирала по одному, морально готовясь к тяжёлому допросу: юному Альвиру предстояло сознаться не только в неприемлемой для дракона правящего рода связи, но и давать показания против собственной семьи.

Вздохнув, я взяла из пачки сразу много листов, вместе с уже отложенными зажала под мышкой и прихватила перо с чернильницей. Следовало взять показания до возвращения Элоранарра: не надо ему слушать подобные откровения. Просто не надо. Не сейчас. Никогда.

________

* Личная родовая метка даёт связь только с тем представителем рода, который её поставил.

Приказ Элоранарра Альвир исполнил: ни словом не обмолвился о своих отношениях с Данарром Шадаром, ограничившись сухими фактами взаимодействия родителей. А я записывала, используя небольшой одноногий столик с каменной мозаикой на столешнице.

Молодых драконов раскрыли случайно на встрече в гроте одного из близлежащих островов, не принадлежавших ни одному из родов. Отец Альвира Моерр Мэгран заметил, что сын куда-то отлучается по ночам, и решил проследить. Увидев истинную причину отлучки, он напал на Данарра, Альвир пытался помешать, и это спасло Данарра от смерти с первого же удара. Данарру лишь срезало руку. Растерявшись от боли, он не смог телепортироваться, то ли с испуга позвал отца, то ли сработал какой-то амулет, но в грот телепортировался Лёвенхорм Шадар. Сначала он бросился на защиту сына, но когда услышал претензии Моерра, набросился на Альвира.

Главы родов сцепились в драке. Альвир в это время остановил кровотечение из культи Данарра, но отцы почти сразу их растащили, придавили лапами к земле и стали обвинять друг друга в неудачах отборов собственных наследников.

Спор едва не перешёл в драку, но Моерр и Лёвенхорм сдержались. Моерр дал Лёвенхорму сутки на то, чтобы убить «своего недоноска Данарра», испортившего наследника Мэгранов. Лёвенхорм в ответ потребовал смерти Альвира, потому что именно коварный Альвир виновен в том, что у Данарра не появилась избранная, и что это наверняка коварный план самого Моерра для того, чтобы унизить Лёвенхорма.

Слово за слово, они ссорились всё больше, но срок убийства «вредителей» увеличили на трое суток и разошлись.

Моерр, не дав объясниться, запер Альвира в подземелье, даже родовые метки заблокировал, чтобы убрать любую возможность связи.

О дальнейших событиях в замке Альвиру рассказала его кормилица: Моерр отправил клич по вассалам, предупредив их, чтобы они по зову явились к его замку, но пока держали этот призыв в строжайшем секрете. Кормилицу заметили, и с тех пор с Альвиром никто не заговаривал.

Когда началось сражение между армиями, одно из заклинаний повредило камень под родовым замком Мэгранов, Альвир смог протиснуться в трещину и выбраться к пристани. К тому моменту бой уже закончился. Прячась от своих и от солдат императора, Альвир сначала хотел пробраться в замок к Шадарам и освободить Данарра, но понял, что в блокирующих магию наручниках не справится. Забравшись по Белой скале, он проник в замок и отыскал герцога, о справедливости которого много слышал, чтобы тот помог ему вытащить Данарра, но Шарль решил выдать его Элоранарру.