без реального значения. Поэтому Густав манифестом пригласил представителей четырех сословий на риксдаг 15/26 января 1789 г. Несколько ранее он сам прибыл в Стокгольм, радушно принятый населением. Везде короля сопровождали народные восклицания, свидетельствовавшие о его популярности.

Дни перед созывом риксдага отмечены двумя личными воззваниями Густава, из которых приведем то, которым он обратился к финскому народу. Король, напомнив финнам о той связи, которая соединяет их с ним и материнской землей, и об участи, которая их ожидает в случае, если она порвется, продолжал:

«Еще никто из шведских королей чаще меня не посещал ваш край и не употребил больших забот для излечения тех ран, которые нанесены были стране во время войны дикими поступками русских. Старейшие из вас, вероятно, еще с ужасом вспоминают, как осквернялись церкви, как сжигались города и деревни, опустошались берега, младенцы вырывались из объятий матерей, женщины насиловались и как голод, сопровождаемый тяжкими страданиями, гасил жизнь тех, которые, обнаженные и лишенные всего, избегли убийства и пожара. Чтоб предупредить подобные несчастия, мы и прибыли к вам с собранной воинской силой, и благодаря помощи Всевышнего вы еще не испытали неудобств, которые сопровождают самую счастливую войну. Неожиданное нападение другого соседа (Дании) заставило нас вернуться в Швецию. Мы расстались с вами пе без нежных чувств, и мы смело могли передать вашу защиту любезному брату, храбрость которого вознаграждена уже победой. Дела государства не позволяют нам еще по собственному влечению возвратиться к вам. Время года скоро еще более затруднит частое получение сведения о вашем положении; но распоряжения сделаны, приняты меры предосторожности к тому, чтобы, милостию Божиею, достаточно предупредить нападение неприятеля и успех его оружия. Любезные подданные! Не единственная наша забота устранить их. Порвать отношения между нами и вами, возбудить сомнение в наших чувствах к вам и вашей к нам покорности, породить ваше недоверие друг к другу, ослепить вас указанием вашего истинного блага и обмануть вас благовидными обещаниями — вот средства, которыми хитрый и жадный враг-завоеватель старается достигнуть того, чего, быть может, достаточно уже ослабевшие его силы не надеются достигнуть. Никогда еще подобные козни пе имели успеха в нашем отечестве, и ничто больше не могло бы огорчить нас пли обесчестить вас, как то, что мысль финнов могла, в наше время, унизиться до такой степени. — О вашем личном долге относительно нас должна подсказать вам ваша собственная совесть. Помните те преимущества, которые Швеция доставила вам: истинное познание великого Бога, просвещение и знание, полезные учреждения, выгодные промыслы и исправленные нравы. Вспомните, сколько раз кровь свеев проливалась для вашей защиты и насколько слабы для этой цели ваши собственные силы. Возьмите в соображение судьбу Польши, Курляндии и Крыма. Обещания мнимой самостоятельности привели их к изнеможению, нужде и горю! Пусть их печальный пример послужит вам напоминанием; расспросите ваших собственных соотечественников, которых несчастный мир отдал во власть врага: они сгибают теперь свою шею под их ярмом, испытывают тяжесть невыносимых налогов, о них не радеют, они скучают! Все эти несчастия могут постигнуть вас, если необдуманно позволите увлечь себя и забыть ваши гражданские и верноподданнические обязанности. Соединитесь в неизменных молитвах о милости и благости Всевышнего, а также в прославлении и благодарении за все уже Им оказанные вам благодеяния. Никогда не сомневайтесь в наших отеческих заботах о вас; будьте уверены, что каждая капля нашей крови посвящена вашей защите; и если честь умереть за отечество столько же удовлетворяет пас, как того короля, которого имя мы носим, то и вы постарайтесь в мужестве и благонравии походить на тот народ, за которого он пожертвовал собой».

Заседания риксдага открылись (22 января — 2 февраля) речью короля, в которой он указал на нарушение спокойствия государства внутренними и внешними врагами. «Дух раздора грозит нам страшным взрывом; независимость и честь государства находятся в опасности... Наш давнишний неприятель вновь поднялся на ноги... Особенно вы, жители Финляндии, знаете, каким образом он старался тайно распространить измену в нашем лагере. Отдаю вам справедливость: вы остались верны отечеству. Вы не имеете ничего общего с некоторыми изменниками, которые частью уже преданы суду, частью бегством уклонились от заслуженного наказания... Россия хотела свергнуть меня с престола. Крестьянам, в особенности, было предоставлено показать великодушный пример любви к отечеству. Вы поступили, как крестьяне во время Густава Вазы... Только в единстве и согласии спасение. Поэтому оставьте в ваших прениях на этом риксдаге все то, что не ведет прямо к желанной цели. Подобно вам, я желаю мира, но прочного и достойного мира. Единственное средство для достижения этой цели есть продолжение войны. Весь народ желает этого...».

Для продолжения войны нужны были средства, и это обстоятельство главным образом побудило короля созвать риксдаг.

Недворянские сословия сочувствовали Густаву, представители же 900 дворянских фамилий, прибывших на риксдаг, были не только оппозиционно настроены, но пылали нескрываемой ненавистью и раздражением. Недоброжелательство и озлобление к Густаву зашли так далеко, что даже Спренгтпортен нашел необходимым выступить защитником короля. Густав-Фредрик Горн, один из деятельнейших сподвижников короля во дни революции 1772 г., говорил, что он «с досадой и изумлением услышал с высоты трона» наименование Спренгтпортена изменником. Другой депутат уверял, что план отторжения Финляндии от Швеции «грубейшая и скандальнейшая неправда». Когда же сделано было предложение об исключении Спренгтпортена, как изменника, из рыцарского дома, то «в высокохвальном сословии» произошел открытый беспорядок. Не оставалось сомнений, что оппозиция готовилась шаг за шагом оспаривать все мероприятия правительства. Первые две недели прошли в бесполезных распрях. Чтобы сделать риксдаг работоспособным и поспеть рассмотреть важнейшие вопросы до открытия военных действий, надлежало сломить сопротивление дворян. В возникшей борьбе остальные сословия решились поддержать короля, но стало очевидным, что у них воскресли надежды на увеличение своих привилегий. И действительно, на риксдаге 1789 г., Густав расположил недворянские сословия в свою пользу разными обещаниями. Он сказал, что установит для всех подданных равные права по приобретению усадеб, освобожденных от налогов и повинностей. Духовенству он сулил щедрые денежные поддержки, горожанам — новые привилегии, крестьянам — облегчение повинностей.

Первое сильное разногласие произошло по вопросу о гарантии долга, причиненного военными действиями.

6/17 февраля король, окруженный блестящей свитой, явился в общее заседание (plenum plenorum) риксдага и произнес речь, полную негодования и укоризны по адресу дворянства. Поблагодарив прочие сословия за их преданность и содействие спасению государства, он сказал: «Но вы, дворяне вместо того, чтобы своим примером руководить других, глухи к их призыву и подчиняетесь только вашим страстям... Я никогда не буду стремиться к абсолютизму... Но