Воларэ молчал. Маленький дракончик сжался в лапах своей биологической матери и цеплялся за её крепкие когти, чтобы случайно не выпасть.

«Он не сможет! – прокричал Арин. – Я изучал драконов всю свою сознательную жизнь, я читал эту легенду, Ириана! Он не сможет тебя выбрать, если ты – не та, кого он выбрать должен!»

«Мне плевать! Тогда я убью его и останусь королевой!»

«Не смей! – взревел я. – Если ты навредишь Воларэ, я лично перегрызу тебе горло, слышишь?! Отдай нам его и графа Жермона и лети с миром! Тебя никто не тронет!»

Мы окружили Ириану с двух сторон. Она замедлила полет, но всё ещё пыталась освободить себе пространство для маневра.

«Это же твой ребенок! – попытался сыграть на материнском инстинкте Арин. – Неужели ты причинишь вред собственному малышу?»

Ириана фыркнула. Наверное, она хотела что-то ответить, вновь прибегнуть к шантажу, но попросту не успела. Маленький Воларэ забился у неё в клетке из когтей, и его звонкие, совсем по-детски прямолинейные мысли разлетались вокруг.

«Ты не моя мама! Моя мама никогда бы меня не обидела! Моя мама другая! Моя мама -золотой дракон, а не ты! Не ты! И ты никогда не будешь королевой, потому что я уже знаю другого достойного!»

«Молчи, маленькая дрянь!»

«Ты никогда не станешь королевой! И даже если я погибну, корона перейдет к истинному правителю, я знаю. Знаю!»

Крик Воларэ был настолько сильным, что нас с Арином аж отбросило от Ирианы. Казалось, в маленьком дракончике говорила сила всех его погибших могучих предков. Чешуя малыша начала светиться. Я не знал, что происходит, но понял: Воларэ выпускал из себя всё то, что принес в этот мир со своим рождением. Он собирался вот-вот осуществить тот самый выбор.

«Нет!» – взревела Ириана.

Она изогнулась так, словно драконье тело было не из крови, плоти и костей, а из податливого пластилина, и прорычала:

«Пока я здесь королева, я ещё могу кое-что сделать! Остановитесь вы, оба! Сложите крылья и упадите вниз!»

И выдохнула облако драконьего яда.

Сомневаться не приходилось: именно она поставляла свой яд графу Жермону. Я уже видел это серое вещество, чувствовал этот вкус на языке. Противная пыль липла к чешуе, но...

Нисколько на меня не влияла.

«Ириана, остановись! – проревел Арин, тоже даже не думая менять ипостась. – У тебя нет права королевы! Он уже делает свой выбор, и ты теперь просто драконица! Но ты ещё можешь спасти себя и свою жизнь!»

Ириана зарычала. А потом, раздраженно дернув хвостом, мысленно выпалила:

«Получай! Ты сам этого захотел! Я не покорюсь никогда!»

Я не успел ничего сделать. Она разжала лапы, и граф Жермон, не сумев ухватиться за скользкую драконью чешую, с громким воплем полетел вниз.

Мы с Арином в одночасье метнулись к нему, но, уже цепляясь когтями в одежду графа, я понял, что поздно. Прежде чем выбросить свою жертву, Ириана сломала ему шею – тем самым уничтожив и Марлену.

Осознав, что произошло, я взревел. Тоскливый драконий вопль пронзил скалы. Ириана же бросилась прочь, но поздно. Дракона, утерявшего свою любовь, не могло остановить ничто.

Я с силой вцепился в её хвост и рванул Ириану назад. Она забилась, попыталась разжать лапу, в которой держала малыша, но сияние, излучаемое дракончиком, кажется, парализовало Ириану, не позволяя ей сбросить свой груз.

Она сопротивлялась изо всех сил, выгибалась в воздухе дугой и даже умудрилась вырваться из моей хватки, чтобы нырнуть вниз, ближе к горам.

Теперь Ириана искала место для посадки. Она чувствовала какие-то странные изменения в своём драконьем теле, но осознать из до конца не могла, потому боролась за то, чем ещё владела, из последних сил. Воларэ, зажатый в её лапе, светился всё сильнее и сильнее.

Арин тоже не терял времени. Нырнув вниз, он каким-то образом умудрился преградить Ириане дорогу. Да, небо было просторным донельзя, но, оказавшись в ловушке из двух драконов, она двигалась в нужном направлении.

Он подталкивает её к моему поместью, осознал вдруг я. Арин рассчитывает поскорее оказаться на более-менее приличной посадочной площадке!

Мне было плевать. Боль от утраты Марлены затопила моё сознание, и всё, чего я хотел в эту секунду – уничтожить Ириану. Потому подчинился плану Арина, ревом подгоняя драконицу в спину.

Она уже не могла противиться так, как прежде. Мне даже показалось, что Ириана уменьшилась в размерах, скукожилась, но при этом оставалась грозным противником.

Исхитрившись перевернуться в воздухе, она опалила меня своим огнем и ударила хвостом по крыльям, самому незащищенному элементу драконьего тела. Я не остался в долгу, зубами вновь схватившись за её хвост.

Во рту оставался неприятный солоноватый привкус крови. Клыки всё-таки пробили плотную чешую на чужом хвосте. Ириана боролась, но было видно, что она теряет силы.

Тогда она замолотила крыльями, пытаясь поволочить меня за собой. Арин вцепился в её крыло, без конца требуя, чтобы Ириана остановилась, тогда ей будет даровано право помилования...

Словно он имел право решать, какая судьба её ждет в дальнейшем!

Но он имел это право. Я осознал это с внезапной ясностью, хотя доселе был уверен, что не готов подчиниться ни одному из ныне существующих драконов. Но по мере того, как золотое сияние Воларэ становилось всё ярче и ярче, я ощущал, как набирают власти слова Арина.

Борьба затягивалась. Мы все теряли силы. Ириана умудрилась рассечь Арину живот мощным ударом лапы, и теперь его синяя чешуя обагрилась от крови. Я же несколько раз куснул её за лапу, добавляя немного драконьего яда.

Если б её смог укусить Арин! Но, к сожалению, он не мог так изогнуться, а мой яд оказался слабоват. Альдо Велле, при всех его громадных габаритах, оказался ни к чему непригодным в роли кусателя.

Но останавливаться не собирался. Рано или поздно я перегрызу её поганое горло, отомщу за свою любимую!..

«Мама! Моя мама!» – вдруг громко завопил Воларэ.

Мы трое, позабыв о бое, обернулись. Ириана тоже не смогла сдержаться, хотя в её положении надо было не оглядываться по сторонам, а пытаться спастись бегством. Но, наверное, ментальная сила Воларэ была гораздо больше. Чем мы все могли себе представить, потому что Ириана охотно выгнула шею и теперь во все глаза выискивала ту самую мать.

И мы её увидели, все трое. Я от удивления даже выпустил кончик хвоста Ирианы из своей пасти, хотя намеревался его отгрызть, а Арин перестал цепляться в её крыло. Сама Ириана и вовсе прекратила попытки вырваться, только пассивно взмахивала крыльями, чтобы удержать равновесие, не свалиться вниз.

.Она была прекрасна.

В полете она сверкала, как драгоценный камень. В самом деле золотая. Совсем маленькая в сравнении со мной, с Арином или с Ирианой, но невероятно прекрасная, к нам летела самая чудесная драконица из всех, кого мне доводилось когда-либо встречать за свою внезапно промелькнувшую перед глазами длительную драконью жизнь.