Поначалу я не знала, куда точно меня влечет. Просто неслась, отчаянно размахивая крыльями, купалась в золотистых лучах солнца, не разбирая дороги, летела...

Мне было хорошо. Мне нравилось, как воздух окутывал моё драконье тело. Полет – стихия, для которой я родилась!

Я любила левитировать, но это не шло ни в какое сравнение с левитацией. Полная власть над собственным телом, свобода действий.

Но я не могла насладиться чувством полета, потому что вперед меня гнало жуткое беспокойство. Мой маленький мальчик, мой Воларэ, звал свою мать – и это была я.

Даже если не участвовала в его рождении.

Это была я.

Я поняла, что говорил Арин о единстве со своим драконом. Я ещё была неопытна, не могла подать толковый сигнал, но очень многое понимала с потрясающей ясностью. То, что у людей могло вызывать какие-то сомнения, у меня-драконицы было яснее всего на свете. Я смотрела на мир без преувеличений, широко распахнутыми глазами, и видела каждую деталь с четкостью, которой мог бы позавидовать каждый.

Ощущение было такое, будто я сама теперь занимала весь мир! Заступала собой. Мне было так хорошо, так чудесно.

Невероятно!

А это божественное чувство полета, ах!..

И инстинкт. Звериный инстинкт, которого прежде у меня никогда не было, вел меня к моему ребенку.

Я увидела их издалека. Сияющую золотом лапу, в которой Ириана сжимала брыкающегося Воларэ, Арина, синего-синего, такого яркого, что аж глаза слепит, и огромного алого Альдо. Когда я была человеком, его размеры не казались мне настолько впечатляющими! А теперь, став молодым драконом, поняла, насколько же он громаден.

Моя крылатая сущность рванулась к мужчине. Хотелось ластиться к нему, просить ласки. Но какая может быть ласка? Там ребенок, мой ребенок, и он в плену у этой жуткой женщины!

У той, которая не имеет права зваться драконом.

Я налетела на неё сверху, воспользовавшись растерянностью Ирианы. Хотела послать какой-то ментальный сигнал, но поняла, что не могу собрать свои мысли в кучу, и единственное, что я испытываю достаточно четко – ненависть к Ириане.

Драконья королева! Да какая она королева! Она даже не заслужила свои крылья.

То, с какой силой я вцепилась зубами в её гребень, было не описать словами. Ириана пыталась меня сбросить, пыталась выпустить шипы-чешуи, чтобы проткнуть моё горло, но не могла. Да, я была маленькой драконицей, но крепкой и ядовитой.

Это знание так прочно поселилось у меня в сознании, что я не отпускала его от себя ни на один миг, продолжая вгрызаться в чешую Ирианы.

Альдо и Арин, спохватившись, потянули нас куда-то в сторону. Синяя драконица подо мной билась, пытаясь высвободиться из хватки, но её волокли с ужасной силой вперед. Кажется, хотели дотянуть до земли.

Ириана не желала приземляться. Она чувствовала, что там её ждет погибель, и сопротивлялась изо всех сил, пыталась пинаться...

Я не сдавалась.

Но Ириана была мощнее и больше меня в несколько раз. Я не успела увернуться, когда она, под каким-то причудливым углом выгнув шею, куснула меня.

Да, это было больно. Но клыки Ирианы только оцарапали моё горло, так и не сумев в него впиться. А самое главное, в этом укусе совершенно не оказалось яда.

Ириана тоскливо взревела. Она уже поняла, что, лишенная главного оружия драконов друг против друга, не сможет противостоять даже такой крохотной противнице, как я.

Я же, не сдерживаясь, в последний раз вгрызлась в её холку, и ещё одна порция яда вошла в её кровь.

Сопротивляться Ириана больше не могла. Теперь, как бы она ни билась, пытаясь взмыть вверх, мы упорно мчались к площади, не обращая внимание на мелких людей-муравьев, разбегавшихся в сторону. Кто-то кричал, вопил, тыкая пальцами в небо, и моё неожиданно острое зрение выцепляло эти детали, но я больше не придавала им значения.

Меня интересовала только Ириана и наш бой.

Мы рухнули на землю, четыре дракона, сплетенные в один клубок из крыльев, хвостов и лап. Приземление, наверное, было болезненным, но я с облегчением увидела, как Воларэ, вырвавшись из цепких когтей Ирианы, взмыл в воздух. Мне повезло, я не ударилась о землю, мой удар смягчило тело Ирианы, а вот Альдо и Арин сели достаточно тяжело, не успев правильно сгрупироваться. Люди – белолесские солдаты, поняла я вдруг! – жались к горному завалу, кто-то уже перелезал через него, собираясь спасаться. Это чудо, что мы никого не завалили!

Я с трудом скатилась с Ирианы, видя, что её охватывает подобная огню магия. Жглось больно; Альдо и Арин тоже отступили, отшатнулись в стороны. Оба запустили свои обращения и уже через несколько секунд превратились в людей, а Ириана всё боролась, хватаясь за свою драконью сущность.

То, как она становилась человеком, нисколько не походило на обыкновенный оборот. Ириана боролась, рычала, плевалась огнем, но тщетно: она не могла удержать в себе дракона.

Превращение было внезапным. Казалось, ещё секунду назад на камнях в судорогах билась драконица, а потом вспышка – и осталась обессиленная человеческая женщина. Драконий дух оторвался от неё и взмыл в небо. Я увидела лишь тень, не более того.

Дракон в Ириане умер, сама она лежала без сознания и без сил.

Теперь Арин и Альдо повернулись ко мне. Они забыли про метавшегося где-то у них над головами Воларэ, который внезапно открыл в себе невероятное умение летать, и смотрели на меня. Я вдруг осознала, что они ведь, кажется, совершенно не знают, кого видят перед собой.

Но я ещё не умела формировать свои мысли. Всё, на что я была способна – это глухое рычание.

Альдо осторожно сделал шаг ко мне, кажется, пытаясь меня успокоить.

– Мы тебе не враги, – промолвил он. – Кто бы ты ни была. Прошу тебя, попытайся обернуться в человека. Слышишь? Мы просто поговорим.

Я хотела сказать, что никогда и не считала его врагом, ведь он – мой любимый мужчина, но смогла выдавить из себя только драконье рычание. Да что ж такое!

Мне дико захотелось обратно в человеческое тело. И это желание, кажется, наконец-то запустило необходимы механизмы.

Меня объяла магия оборота. Я изогнула шею, пытаясь закричать, и на этот раз это был уже вполне женский вопль, а не драконий рык.

Я вновь вернулась в своё тело.

Запоздало осознала: одежда на мне осталась не вся, накидка, например, сгорела, но, благо, остальное осталось цело. А потом подняла взгляд на Альдо и увидела шок на его лице.

– Марлена, – прошептал он. – Марлена! Ты жива. Ты не погибла с графом Жермоном!

Я только сейчас поняла, что, кажется, сделала невероятное: разорвала ритуальную связь.

– Просто... Я выпила то, что было в кубке, – мой голос звучал очень слабо, я хрипела, наверное, повредила связки своим громким вскриком.