Альдо это не волновало. Он в два шага преодолел оставшееся между нами расстояние и сгреб меня в охапку, прижал к своей груди. Я всхлипнула и обняла его, ощутив наконец-то, как моё тело покидает накопившееся за такой огромный срок напряжение.

– Ты сделала то самое, что и я несколько лет назад, – выдохнул Арин. – Это же чудо! Чудо, которое совершил Воларэ и ваш обмен магией. Кстати. Воларэ? Воларэ, ты где?

Маленького дракончика нигде не было. Я закрутила головой, пытаясь отыскать его взглядом, но так и не смогла обнаружить.

Внезапно раздался шелест крохотных крыльев. Воларэ выпорхнул из распахнутых настежь дверей, которые для него придержал Риан – вот как! Они с Марго, выходит, не спрятались? -а потом метнулся к нам. В лапах у него была та самая драконья корона, которую мы все считали неподъемной.

Было видно, что лететь дракончику не трудно, тяжесть явно не влечет его к земле. Он на несколько мгновений завис над нами, а потом метнулся к Арину и уронил корону.

Кажется, тот даже не понял, что случилось. Непроизвольно втянул голову в плечи, кажется, опасаясь, что тяжелый символ королевской власти его попросту убьет или как минимум травмирует, но ничего фатального не произошло.

Корона легко легла ему на макушку, словно и должна была там находиться, и вспыхнула ярким синим цветом.

Магия, окружавшая Воларэ, начала угасать, а потом вспыхнула с новой силой. Золотистое свечение вырывалось из него, разъедая крохотное драконье тельце.

– Нет! – воскликнула я, бросаясь к ребенку. – Нет!

Мне вдруг стало страшно. А что, если он, выполнив своё предназначение, просто умрет?!

Воларэ медленно опустился мне на руки и поднял на меня свои умные драконьи глаза. Моргнул, и я услышала слабое «мама», коснувшееся моего сознания.

А потом его объял свет, на несколько мгновений, длившихся, словно целая вечность, скрывая ребенка от моих глаз.

Когда свечение погасло, у меня на руках оказался маленький годовалый мальчик. Очень милый и безумно похожий на Альдо, с такими же взъерошенными каштановыми волосами.

– Мама! – пролепетал он, приникая к моему плечу.

– Воларэ, – выдохнул Альдо, благоговейно глядя на своё дитя. – Обернулся.

– Папа! – моментально отозвался малыш.

Альдо поспешил стянуть с себя рубашку, нисколько не стесняясь обнажившегося торса, и, забрав у меня с рук ребенка, завернул его в свою одежду, ведь дракончику во время обращения неоткуда было взять наряд. Альдо обнимал своего сына с особой трепетностью, смотрел на него сияющими от радости глазами. Воларэ, решив, что он в полной безопасности, прижался к отцовскому плечу и закрыл глаза, явно собираясь дремать.

– Выходит, – пробормотал Альдо, – мы теперь – драконье семейство?

– Получается, да, – всё ещё осипшим голосом ответила я.

Альдо привлек меня к себе, и мы замерли все втроем, наслаждаясь нашим внезапным единством. Не знаю, сколько времени мы могли бы так простоять, если б не тихое покашливание Арина.

– А мне что с этим делать?

Драконья корона всё ещё сверкала у него на голове. Было видно, что она не кажется Арину тяжелой; он несколько раз снял её, потом покрутил в руках, вновь надел обратно, снял ещё раз, растерянно всматриваясь в синие чешуи.

– Полагаю, носить с честью, дорогой братец, – отметил Риан, как-то очень тихо подкравшийся к нам. – Потому что вот оно, чудо, описанное в драконьих легендах. Дракончик избрал тебя королем и, выполнив свою миссию, продолжит взросление уже нормально, в человеческом теле с возможностью обращения.

Воларэ, кажется, понятия не имел, о чем шла речь. Он обнаружил в непосредственной близости от своих шаловливых ручек мои светлые кудрявые волосы и теперь перебирал их, изредка дергая больнее, чем мне бы хотелось. Но я вопреки всему всё равно улыбалась маленькому сыну, теперь уже точно зная, что он – мой, мой родной.

Он ведь сделал меня драконицей!

– Но я не могу быть королем, – ахнул Арин. – Во-первых, я не драконье дитя, а человеческий сын...

– Магия драконов исправила это, – возразила подскочившая поближе Марго. – Она так хотела видеть тебя драконом, что, как видишь, даже запустила целую цепочку изменений.

– Во-вторых, – упрямился Арин, – я далеко не самый крупный!

– Кого б то волновало! – фыркнула я. – На фоне меня – гигант.

– Как минимум, размер не имеет значения, – отметил Альдо. – А как максимум, ты стремительно растешь. Скоро и меня догонишь.

– Так что, Арин, – в глазах Риана засверкали шаловливые огоньки, – быть тебе королем. Не спастись от этой участи, которой ты так сильно хотел избежать.

Тот ещё раз снял корону со своей головы и воззрился на неё так, словно та была ядовита. Но корона не спешила кусаться, превращаться в другого драконьего короля или убегать от Арина. И травить его тоже не спешила.

Наконец-то, придумав возможность избавиться от своего правительственного венца, Арин попытался вложить корону в руки Риану. Тот вовремя успел одернуть ладони, и то на них появились легкие розоватые следы, предвестник возможных ожогов.

– Прости, – виновато пробормотал Арин. – Я должен был проверить. Альдо, может, ты возьмешь?

Альдо попытался. Его корона не обожгла, видать, не смогла, зато оказалась непомерно тяжелой, настолько, что Арин едва смог её подхватить.

– А ты веса не чувствуешь? – уточнила я.

– Нет, не чувствую, – покачал головой Арин. – Корона как корона.

– Потому что это твоя корона! – хмыкнула Маргарет. – Тебя выбрали! Ты в своё время нам все уши прожужжал касательно этого пророчества, теперь вот. Получай. Дождался своего драконьего короля.

Арин взглянул на нас с Альдо и как-то совсем растерянно спросил:

– И что теперь делать?

Мы переглянулись.

– Ну, – промолвила я, – тебе, кажется, придется лететь представляться драконам, как новый король. А мне... Мне возвращаться в Белолесье и объяснять им, что у них теперь не король, а королева, не человек, а дракон.

– Даже больше. Потому что, если королева согласится пойти за одного скромного дракона замуж, то объяснять надо будет, что у королевы и муж дракон. – протянул Альдо.

– Если это было предложение руки и сердца.

– Оно самое.

– То я согласна, – выдохнула я. – Полетим вместе.

Конечно, вместе! Потому что отдельно от него я себя уже не представляла. И плевать на романтику, плевать на правильность.

Самое правильное, что мы могли сделать – это всю жизнь идти рука об руку и вместе разбираться со всеми нашими проблемами.

Ну, и с нашим сыном, разумеется. И теми детьми, что у нас, возможно, ещё родятся в будущем.