— Ну а теперь что? — спросил он, последовав за ней.

— Для тебя это был всего лишь поцелуй! — взорвалась Лили. —А для меня... — Она остановилась, пытаясь справиться с собой.

— Что, Лили? Я же не ясновидящий. Скажи мне.

— Ну ладно, скажу. То, что для тебя поцелуи — дело обычное,не значит, что и для меня — тоже.

— Тогда тебе повезло. Я знаю, что с этим сделать.

— Мы уже все сделали, и сейчас ничего не вернешь, но нам неследует делать этого снова.

— Не понимаю, Лили. Я совсем не понимаю тебя.

— Мне просто хотелось узнать, что это такое — целоватького-то вроде тебя. Вот и все.

— «Кого-то вроде меня», — повторил он. — Тебе придетсяобъяснить...

Она остановилась и повернулась к нему. Луна взошла выше, иее свет заливал зияющую пропасть ущелья. «Ну ладно, — подумала Лили. — Может,честность — это то, что мне сейчас нужно. Чтобы отпугнуть его навсегда».

— Кого-то, кто так красив, что кажется мне почти нереальным,— тихо призналась она. — Кого-то, кто снимался для рекламы виски в Тайване.

— В Японии, — уточнил Шон. — Я снимался для рекламы вЯпонии.

— Неважно, ты понимаешь, о чем я говорю. Такие мужчины, какты никогда не обращают на меня внимания, поэтому во мне заговорило любопытство.

— А какие мужчины обращают на тебя внимание?

Такие, от которых я могу уйти, когда захочу. Лилиоткашлялась.

— Последний парень, с которым я встречалась, был учителемфизкультуры.

— Я тоже спортсмен. — Шон явно был сбит с толку.

Разница между учителем физкультуры и Шоном Магуайером былатакая же, как между светлячком и фонарем на маяке.

— А тот, с кем я встречалась до него, собирал моделипаровозов. Это было его хобби. Ты же понимаешь. Они все... обыкновенные. Как я.

Снова этот ласковый смех.

— Ты — обыкновенная? Дай мне передохнуть!

— Я хочу сказать, что ты — не мой тип.

— Потому что твой тип — обыкновенные парни, которыепреподают физкультуру и собирают паровозы?

— Совершенно верно.

— Я знаю почему.

— О, мне не нужен сеанс психоанализа.

— Проведя столько времени с доктором Саш, я сам могуработать психологом. Дело в том, что эти парни не представляют для тебяопасности. В меня же ты можешь влюбиться, поэтому так и сопротивляешься.

Теперь рассмеялась Лили.

— Если твои результаты на турнире приблизятся по высоте ктвоей самооценке, тебе не о чем беспокоиться. — Она направилась к стоянкеавтофургонов. В некоторых еще горел свет, кое-где в темноте виднелись костры,разложенные возле палаток.

— Ты уходишь от меня?

— Это зависит...

— Отчего?

— От того, пойдешь ты за мной или нет. — Лили не оглянулась,понимая, что ей необходимо справиться с собой. Наверняка Шон не привык к тому,чтобы женщины уходили от него. Что ж, а она не привыкла к тому, чтобы мужчиныговорили с ней о любви, поэтому сейчас они на равных.

— Шестьдесят семь бутылок пива у стены, — пели дуэтом Чарлии Эшли. Они проехали мимо затененной зоны для отдыха и снова очутились назалитом солнцем шоссе.

Лили подумала, что шестьдесят семь бутылок пива скоропонадобятся ей самой. Во время сегодняшних занятий Чарли постоянно вертелась, иЛили теряла терпение.

Внезапно Чарли перестала петь.

Только Эшли продолжала:

— Шесесяй-сей бутыло-ива у сены...

— Дядя Шон, стой! — крикнула Чарли. — Пожалуйста,остановись!

Лили обернулась, встревоженная паническими нотками в ееголосе.

Шон моментально свернул на обочину.

— В чем дело?

— Мы должны вернуться к этой зоне для отдыха. Мы должнысделать это немедленно! — Она была почти в истерике.

— Но детка, ведь в фургоне есть туалет.

— Пожалуйста, вернись назад, — умоляла она. — Пожалуйста! Ятам увидела кое-что.

Лили заметила скептицизм Шона. Интуиция подсказывала ей, чтоим следует прислушаться к желанию Чарли, а интуиция у нее в последнее времяобострилась. Когда Лили сообщила сестре, зачем ей понадобился «виннебаго»,Вайолет сказала: «Помни, когда становишься родителем, оказывается, что тызнаешь гораздо больше, чем думала».

Повернувшись к Шону, Лили указала назад.

— Мы сегодня никуда не спешим, — сказала она. — Можемостановиться на пару минут.

Она надеялась, что это не еще одно мертвое животное.Зверьки, погибшие под колесами автомобилей, часто встречались им по пути, и,увидев их, Чарли всегда начинала плакать. Вслед за ней ударялась в рев Эшли, ипосле этого дорога казалась страшно долгой и утомительной.

Поскольку на дороге никого не было, Шон развернулся черезоба ряда и заехал на заросшую сорняками обочину. Когда они вернулись к зоне дляотдыха, Чарли бросилась к двери. Лили и Шон закричали на нее, но она распахнуладверь в тот самый момент, когда фургон остановился.

Камерон выскочил сразу за сестрой, такой же встревоженный,как и взрослые. Шон подхватил малышку и вышел с ней на улицу, где увидел, какЧарли стоит посреди заросшего травой участка для пикников и в восторге тычетпальцем в написанное от руки объявление, свисающее с края стола.

— Видите? — твердила она. — Видите? Я знала, что все понялаправильно. Тут написано: «Отдадим в хорошие руки»; значит, мы должны его взять.

— Кого взять? — спросил Камерон.

— Для ребенка, не умеющего читать, Чарли разобраласьчертовски быстро, — пробормотал Шон.

Возле стола для пикников стояла алюминиевая миска с грязнойводой и упаковка сухого собачьего корма; половина высыпалась на землю, и теперьпо ней ползали красные муравьи.

— Наверное, его уже забрали. — Лили с облегчением отметила,что никаких признаков жизни поблизости нет. Только животных им и не хватало!

— Здесь кто-то есть, я видела, когда мы проезжали мимо, —настаивала Чарли, обходя стоянку. — Эй! — позвала она. — Есть тут кто-нибудь?

Мальчишка-подросток, долговязый и угрюмый, появился возлеграницы стоянки, вскарабкавшись по крутому берегу ручья. Через секунду к немуприсоединился такой же долговязый младший брат, видимо, погодок. Наконец, втраве мелькнула черно-белая молния — собака, тоже поднявшаяся по откосу.

— Видите! — закричала Чарли. — Видите! Привет, песик, —позвала она, хлопая в ладоши и причмокивая. — Иди ко мне, песик!