– Что с ним? – Зарина не рискнула выйти из комнаты, продолжая наблюдать за родственником.

Пульсирующий тем временем уговорил Жучку не выскакивать и выпорхнул из опочивальни. Он пристроился за спиной спящего царя, который подошел к столу, сел на мягкий стул, уверенно взял лист бумаги, перо и принялся что-то писать.

«Он же ничего не видит! Как это? – Зарина не могла найти объяснения происходящему и совершенно не понимала, что следует предпринять. – Разбудить его? А вдруг что-то случится? Вдруг сделаю токмо хуже?»

Она продолжала наблюдение, Жучка тоже оставалась возле щелки в проходе и не двигалась с места.

Пульсирующий в это время подобрался совсем близко. Он сидел на спинке стула и сверлил взглядом затылок Пожарского. Тот наконец закончил писать. Смял бумажку, поднялся, дошел до единственного в гостиной окна, открыл форточку, выбросил в нее свою писанину, после чего вернулся обратно в спальню.

Прилетел и воробей. Уселся прямо на голову Жучки.

– Царь снова в комнате. – Пульсирующий озвучил ощущения собачки.

– Ты можешь объяснить, кого мы сейчас видели?

Борич снова работал на главу Тайного приказа Московии, и это ему совершенно не нравилось. Рыкарь охотно послал бы бывшего начальника, если бы новое задание не защищало интересы смоленской делегации, точнее – лично боярина Данилы. Черкасский же опасался привлекать к операции своих людей. Дело касалось непосредственно Пожарского, который, по словам Зарины, вел себя крайне странно. Что-то написал, выбросил записку в окно…

С самого раннего утра за этой злосчастной бумажкой присматривал Борич. На темной мостовой белый клочок выделялся ярким пятном. Черкасский не разрешил даже приближаться к скомканному листку, опасаясь, что кто-нибудь, подобно Боричу, тоже присматривает со стороны.

С первыми лучами солнца появился заспанный дворник. Он внимательно осмотрел мостовую, осуждающе покачал головой и поднял бумажку. Убедившись, что другого сора нет, засунул комок в карман – почему-то при себе у него не оказалось никакого мешка для мусора.

Дальше рыкарю пришлось часа полтора следить за дворником, пока он подметал двор, осматривал кусты и убирал на место метлу. Мужик вспомнил о клочке и выбросил его в урну уже за пределами Кремля. Поведение уборщика выглядело настолько естественным, что рыкарь даже начал думать, что зря теряет время…

Однако появившийся рядом с мусорным баком буквально через минуту человек сразу развеял все сомнения – им оказался Полад. Мужик немного располнел, чуть подкоротил бороду, но характерная походка и осанка выдавали старого знакомого. Он подошел к баку и почти неуловимым движением выудил бумажку.

Судьба свела Борича с Поладом при подготовке к заброске в Речь Посполитую, когда рыкарь еще работал на Тайный приказ. Тогда напарник настолько не понравился Боричу, что он впервые за все годы службы попросил дать другого. Причину просьбы не сочли убедительной, а в итоге при переходе границы рыкаря едва не схватили. Если бы не Гаврила, вражеские разумники сумели бы подчинить волю чудо-бойца.

От Трофима, напарника Зарины, Борич позже узнал, что Полад не вернулся с задания в Османской империи. И вдруг негодяй появился в Москве…

Теперь поручение Черкасского стало чрезвычайно интересным. Рыкарь буквально накинул невидимую нить на давнего недруга, не выпускал его из виду, стараясь при этом не обнаруживать себя.

Борич подозревал, что Полада могут страховать сторонним приглядом, и применял навыки, полученные некогда на службе в Тайном приказе. Рыкарь начал опасаться, что придется шагать на другой конец столицы, однако Полад избавился от бумажки уже через десять минут, закинув ее за высокую сплошную ограду очень богатого особняка.

Теперь Боричу следовало вернуться в Кремль и сообщить конечный адрес доставки послания, ведь проследить его дальнейший путь стало невозможно. Здание за забором явно принадлежало кому-то из богатых и родовитых особ Московии, к которым без особого приглашения не войдешь. Однако рыкарь не мог себе позволить оставить Полада без присмотра – вдруг ему лишь показалось, что тот избавился от бумажки? Борич последовал дальше…

Тем временем в кабинете Черкасского Зарина с Жучкой ждали прихода бывшего начальника боярыни. С Далемиром ей удалось немного поговорить ночью, а утром, когда царь покинул палаты, ее пригласили на разговор.

– Утро доброе, Зарина. – Черкасский занял место за столом.

– Здравствуй, князь, – сухо поздоровалась она.

Женщина сидела на диванчике и гладила Жучку. На плече боярыни примостился небольшой воробушек.

– Ежели тебе от этого станет легче, то знай: я тоже совершаю ошибки, и временное лишение тебя воли было, наверное, не совсем оправданно. Однако ты сама вынудила меня своим рыкарством.

– Князь, я пришла по делу, вот им давай и займемся. Сам говорил – для тебя нет ничего важнее блага царя Московии. Ты это мне доказал наглядно, лишних слов не надо.

– Как скажешь, Зарина, как скажешь. Тогда к делу. Ты говорила, что Пожарский писал записку, не открывая глаз?

– Да. Уверена, он был не в себе.

– Поясни.

– Судя по всему, это какая-то древняя магия, которая может подселить к человеку временную копию другой личности, действующей лишь во сне. Она не способна причинить зло, но позволяет подселенцу покопаться в памяти царя и записать важные новости прошедшего дня.

– Сама копия не способна передать сведения оригиналу?

– Наверное, не способна – иначе нет смысла писать записки.

– Очень интересно! И давно ты стала специалистом по магии? – недоверчиво прищурился Далемир.

– Князь, я не волшебница. Откуда все это знаю – мое личное дело, – холодно отрезала Зарина. – Подключай своих чародеев, пусть шевелят мозгами. Кстати, истинный обладатель той личности прихрамывает на левую ногу.

– Зря ты на меня обиделась, девочка. – Черкасского задевал ее холодный тон.

– Мои эмоции к делу никакого отношения не имеют. Сам учил: главное – профессионализм. Твой урок я усвоила на всю жизнь. Все, что нужно для дела, рассказала. И еще. Пока тебя ждала, записала показания на бумаге, они на столе. Могу я быть свободна? – Зарина буквально отчеканила каждое слово.

– Пока токмо в царских палатах. Тебя проводят. – Далемир кивнул на двери.

Она встала, однако у самой двери Черкасский остановил ее вопросом:

– Да, хотел спросить: как тебе удалось выбраться из кареты в лесу?

– Я обязана отвечать? – Голосом Зарины сейчас можно было резать металл.

– Коли мы заговорили о профессионализме… – Он развел руки в стороны.

– Хорошо, – кивнула бывшая подчиненная. – Помнишь, на последнем допросе ты мне говорил о Марфе?