Судья черкнул в блокноте несколько строк,вырвал листок и передал Джефферсону. Благоговейно приняв бумажку обеими руками,тот стремительно вышел из кабинета. Слэттери обвел взглядом сидевшую справа отнего рать, повернулся к Адаму:

– Есть еще один момент, мистер Холл, который яхотел бы обсудить. Как вам известно, приговор должен быть приведен в исполнениечерез двадцать два дня. Так вот, суду необходимо знать, не предстоит ли емурассмотреть в течение этого времени еще какие-то ходатайства мистера Кэйхолла.Понимаю, вопрос мой несколько необычен, но ведь и ситуация сложилась далеко нерядовая. Честно говоря, я в первый раз сталкиваюсь со столь запущенным делом иочень надеюсь на ваше сотрудничество.

Другими словами, подумал Адам, судьярассчитывает на то, что очередной отсрочки не будет. Вопрос Слэттеридействительно выходил за рамки канонов судопроизводства и являлся, по сути,ударом ниже пояса. Сэм имел конституционное право подать апелляцию, поэтому егоадвокат не мог связывать себя никакими обещаниями на этот счет. Адам решил доконца оставаться вежливым.

– Я не могу пока ответить, ваша честь. Вовсяком случае, здесь и сейчас. Может быть, через неделю.

– Апелляции, безусловно, уже пишутся, – бросилРоксбург, и его марионетки согласно закивали.

– Видите ли, мистер Роксбург, я не обязанобсуждать свои планы с вами. Равно как и с членами федерального суда.

– Ну конечно, – добродушно прогуделМакаллистер, неспособный, по-видимому, посидеть спокойно и пяти минут.

Внимание Адама привлек расположившийся справаот Роксбурга юрист с серо-стальными глазами, довольно молодой, но ужеседовласый мужчина, гладковыбритый и одетый подчеркнуто элегантно. Макаллистерявно благоволил к нему, то и дело склонялся в его сторону, как бы выслушиваяценный совет. Среди сотни газетных вырезок, имевшихся в архиве Адама, в однойшла речь о неком специалисте из аппарата генерального прокурора, известном какДоктор Смерть, чей безжалостный ум привык доводить до завершения все принятые кпроизводству дела со смертными приговорами. Называлось в вырезке и его имя:Моррис. Адам смутно припомнил: представляя своих людей, Роксбург произнесчто-то похожее. Звали Доктора Смерть Моррис Хэнри.

– Что ж, в таком случае поторопитесь, –недовольно заметил Слэттери. – Меня не соблазняет мысль работать суткинапролет, когда начнется ваша круговерть.

– Понимаю, сэр, – с насмешливым сочувствиемоткликнулся Адам.

Судья смерил его проницательным взглядом и тутже занялся перекладыванием бумаг.

– Итак, джентльмены, рекомендую не отходитьдалеко от телефонов. Не позже утра понедельника я сообщу вам о своем решении.На сегодня у меня все.

Находившийся ближе остальных к двери, Адамвстал.

– Желаю успехов, ваша честь. – Он кивнулСлэттери и вышел, стараясь не вслушиваться в шепот за спиной.

Секретарша проводила Адама заученной улыбкой.Уже в коридоре его настиг приятный мужской голос:

– Мистер Холл, не могли бы вы уделить мнеминутку? – Это был Макаллистер.

Рядом с губернатором стояли двое его присных.

– Вам ее хватит?

– Хорошо, пусть будет пять.

Адам выразительно посмотрел на его спутников:

– Наедине. И естественно, без протокола.

– Разумеется. – Губернатор указал на двойныедвери. Оба ступили в маленький неосвещенный зал. Руки Макаллистера былисвободны: кейс в последний момент успел взять помощник. Сунув их в карманы,губернатор прислонился к стене. Отлично сшитый костюм, модный галстук,белоснежная рубашка – он знал толк в одежде. Приближаясь к четвертому десятку,Макаллистер и старел красиво, лишь на висках поблескивала благородная седина.

– Как Сэм? – В его голосе прозвучало искреннееучастие. Адам отвел взгляд в сторону:

– О, он чувствует себя великолепно.Обязательно сообщу ему о вашем участии. Сэма оно тронет.

– Я слышал, у него возникли проблемы создоровьем.

– Здоровьем? Вы же готовитесь убить его. Причем здесь здоровье?

– Так, не более чем слух.

– Он вас ненавидит, губернатор. Здоровье уСэма действительно пошаливает, но на три недели его хватит.

– Ненависть – обычное для Сэма состояние, выже знаете.

– О чем вы хотели поговорить?

– Хотел просто познакомиться. Уверен, мы свами найдем общий язык.

– Послушайте, губернатор, подписанный мнойконтракт с клиентом категорически запрещает мне всякое общение с вами. Вынужденповторить: Сэм вас ненавидит. Это вашими стараниями он оказался на Скамье. Вовсем он винит только вас. Стоит ему узнать о нашем разговоре, и контракт будетрасторгнут.

– Неужели дед выставит внука за дверь?

– Да. Убежден. Так что если завтра в газете япрочту о нашей беседе, то просто вернусь в Чикаго. Вы останетесь ни с чем,казнь придется отложить, поскольку осужденный потеряет адвоката.

– Где вы об этом вычитали?

– Не стоит так поступать, губернатор. В вашихинтересах хранить молчание.

– Даю вам слово. Но как тогда нам обсудитьтему милосердия?

– Не знаю. Я пока не готов.

Искусством мимики Макаллистер владел всовершенстве. Мягкая улыбка на его лице либо присутствовала, либо по крайнеймере легко угадывалась.

– Однако вы думали об этом, не правда ли?

– Думал. О прощении, губернатор, мечтаеткаждый приговоренный, поэтому вы не в состоянии его гарантировать. Помилуетеодного, и к вашему кабинету выстроится очередь. Звонками и письмами васпримутся изводить родственники, из кожи вон начнут лезть адвокаты. Мы обазнаем, что это невозможно.

– Я не уверен, что он должен умереть.

Макаллистер опустил голову, казалось, в немпроисходит какая-то борьба, казалось, годы смягчили его решимость во что бы тони стало покарать Сэма. Адам уже раскрыл рот, но, внезапно осознав смыслуслышанного, не проронил ни звука. Повисла долгая пауза.

– Я тоже в этом не уверен, – наконец негромкосказал Холл.

– Он много успел вам поведать?

– О чем?

– О взрыве офиса Крамера.

– Сэм утверждает, что рассказал мне все.