Мистер Саттертуэйт немного развернул стул, чтобы лучшевидеть пространство между домом и рекой. Внизу виднелась мельница, на другомберегу реки — поле с традиционным соломенным пугалом. На какое-то мгновениемистеру Саттертуэйту показалось, что оно как две капли воды похоже на его другамистера Арле Кина.

«А может быть, — неожиданно подумал мистер Саттертуэйт, —это он и есть?»

Мысль, конечно, дикая, но все же… Создателю пугала удалоськак нельзя лучше передать присущую мистеру Кину элегантность, без которойпрекрасно обходилось большинство виденных мистером Саттертуэйтом огородныхпугал.

— Разглядываете наше страшилище? — спросил Тимоти. — У негодаже имя есть. Арли. Арли-Барли.

— Да ну? — переспросил мистер Саттертуэйт. — Как интересно.

— Что интересно? — заинтересовался Роланд.

— Больно уж оно похоже на одного моего знакомого. Его,кстати, тоже зовут Арле..

Молодые люди переглянулись и затянули:

Арли-Барли строг и суров,

Арли-Барли не любит воров.

Арли-Барли велик и ужасен

И для воришек страшно опасен.

— Бутерброд с огурцом, кусочек пирога? — предложила БерилДжиллиат.

Мистер Саттертуэйт выбрал домашний пирог и положил его рядомсо своей чашкой Красновато-коричневого цвета — того самого, которым таквосхищался в магазине. Сервиз изумительно смотрелся на столе. Желтый, красный,синий, зеленый…

«Наверное, у каждого своя любимая чашка», — подумал мистерСаттертуэйт.

Он уже заметил, что Тимоти пьет из красной, а Роланд — изжелтой. Возле чашки Тимоти лежал какой-то предмет, в котором мистер Саттертуэйтне сразу узнал пенковую трубку. Заметив, что гость разглядывает ее, Роландсказал:

— Тим привез ее из Германии и курит днями напролет. Помянитемое слово, он наживет себе рак!

— А ты не куришь, Роланд?

— Нет уж, спасибо. Ни сигарет, ни травки.

Инесс подошла к столику и села напротив Роланда. Молодыелюди наперебой принялись ее угощать. Завязался веселый разговор.

Мистер Саттертуэйт чувствовал себя совершенно счастливымсреди этой молодежи. Они, правда, не собирались общаться с ним больше, чем тоготребовала обычная вежливость, но он к этому и не стремился. Ему простонравилось слушать их и пытаться понять каждого. Вскоре у него появилосьподозрение — а потом и уверенность, — что оба молодых человека неравнодушны кИнесс.

«Ничего удивительного, — подумал он. — Собственно, иначе ибыть не могло. Они же соседи. Симпатичные молодые люди, красивая девушка…»

Он обернулся. На холме за деревьями виднелся дом доктораХортона. Совершенно такой же, каким он его запомнил в свой последний приездсюда лет семь или восемь тому назад.

Он посмотрел на Инесс. Кого же из молодых людей она выбрала?Или есть кто-то третий? Собственно говоря, с чего он взял, что она обязательнодолжна была влюбиться в одного из них?

С возрастом мистер Саттертуэйт ел все меньше, и вскоре онуже отодвинул свой стул от стола, чтобы спокойно наблюдать за окружающими.

Берил Джиллиат все еще хлопотала.

«Слишком уж она суетится, — подумал он, — Посидела бы хотьминутку спокойно — всем было бы лучше. В конце концов, я и сам не без рук».

Берил Джиллиат действительно не сиделось на месте. Она то идело вскакивала, предлагала гостям печенье, уносила и наполняла чашки, обносилавсех по кругу пирожными.

«Что-то уж больно она нервничает», — подумал мистерСаттертуэйт.

Он взглянул в сторону кресла, на котором устроился ТомЭдисон. Тот исподлобья наблюдал за хозяйкой.

«Недолюбливает, — решил мистер Саттертуэйт. — Точнее,откровенно не любит. Впрочем, чего и ожидать? Ведь она заняла место его дочери.Лили… Моя прекрасная Лили!»

Неожиданно ему показалось, что она здесь, что она тожеприсутствует за столом. Нет, конечно, ее здесь не было, и все же… Все же он чувствовалее присутствие.

«Наверное, возраст, — вздохнув, подумал мистер Саттертуэйт.— Хотя, что ж тут такого, если она спустилась посмотреть на сына?»

Он с нежностью посмотрел на Тимоти и тут же опомнился. СыномЛили был Роланд. Тимоти — сын Берил.

«Интересно, а Лили знает, что я здесь? Наверное, ей быхотелось со мной поговорить, — подумал мистер Саттертуэйт и тут же оборвалсебя: — Ну что за глупости лезут мне нынче в голову!»

Искоса взглянув на пугало, он лишний раз убедился, что оновыглядит в точности как его друг Арле Кин. Закатный свет, игра теней и красок…И маленькая черная собака, что-то очень уж похожая на Гермеса, гоняется заптицами.

«Все дело в цвете, — подумал мистер Саттертуэйт и сноваповернулся к столу. — Но почему я здесь? Зачем? Есть ведь какая-то причина…»

Он был почти уверен, что ощущает за столом напряжение,источником которого могли быть как все сразу, так и кто-то один. Вот БерилДжиллиат, миссис Джиллиат… Явно нервничает. Чуть не на грани срыва. Том? Ничеготакого. Но его ничем и не прошибешь. Счастливчик… Владеть такой красотой,Довертоном. Иметь внука, которому можно будет все это оставить. Интересно, чтобы он сказал, женись Роланд на Инесс? Многие считают, что брак столь близкихродственников нежелателен. Хотя, если взять историю, братья и сестры векамиженились друг на друге без всяких последствий.

«Да полно! — успокаивал себя мистер Саттертуэйт. — Что можетслучиться? И потом, я здесь… Лезет же всякое в голову! Более мирной сценытрудно и представить. Чай, цветные чашки. Да, сервиз „Арлекин“. Белая пенковаятрубка возле красной чашки».

Берил что-то сказала Тимоти. Тот кивнул, встал и пошел кдому. Берил убрала несколько стульев, пошепталась с Роландом и предложиладоктору Хортону глазированное пирожное.

Мистер Саттертуэйт наблюдал за ней. Он чувствовал, чтодолжен наблюдать. Проходя мимо стола, она взмахнула рукой, и красная чашка,упав со стола, разбилась о железную ножку стула. Берил огорченно вскрикнула ипринялась убирать осколки. Потом направилась к подносу с чаем, вернулась назади поставила на стол голубую чашку с блюдцем. Передвинула пенковую трубку,положив ее рядом с чашкой. Принесла чайник и налила чай. Ушла.

Инесс тоже ушла и теперь беседовала с дедушкой. За столомостался один мистер Саттертуэйт.

«Господи, — терзался он. — Ну что здесь может произойти?»