– Стайген, опять он, – со злостью прошипела она самой себе, потом добавила громче: – А у этого Крона отлично налажена связь с бывшим наместником.

– Верно! И ему известно, что ты с нами, – с яростью ответил Ким, пытаясь подобрать слова. – Посмотрим на это иначе. Мы здесь сутки. Судя по тому времени, сколько парламентёров продержали в городе, известия до князя доходят часа за три-четыре. А до самой Кванты несколько часов пути. Кто может добраться туда и обратно столь быстро?

– Птицы, Ким! Арнианцы используют их для передачи писем! Крон сообщил ему о переговорах и ждал ответ! – догадалась Ника, но тут же помрачнела. – Он просто убьёт меня, если я попаду в его руки. И хорошо, если сделает это быстро, в чём я сильно сомневаюсь.

– Глупая, никто тебя не отдаст. Но нам нужно срочно начинать штурм. Потому как войско князя можно ждать в любой момент!

– Уверен? – с надеждой спросила она. От одной мысли, что завтра начнётся настоящая война, её даже передёргивало.

– Уверен. Сейчас проведём совещание, согласуем действия, и на рассвете начинаем. Это и станет нашим ответом!

Катапульты для осады собирали всю ночь под руководством Джеральда. Над ними трудилось огромное количество людей. Схемы повстанцы нашли в дворцовом хранилище. Катапульты напоминали орудия, использовавшиеся ещё во времена былых нападений из Арниана. И теперь они, как вышки, виднелись с холма, где находился главный лагерь.

Первые залпы из штурмовых орудий грянули утром. По периметру города заняли свои позиции и лучники, они очередями вели обстрел стены, пытаясь снять оттуда арнианцев, которые в свою очередь, отстреливались от нападавших.

Ника оставалась на наблюдательном пункте. Лезть в битву она смысла не видела. Эхо разносило звуки боя по всей местности, но она уже не пугалась. Если бы не знать, что там, на передовой, находятся друзья, всё можно было бы представить, как компьютерную игру, в которой она являлась просто наблюдателем. Но, увы, реальность была гораздо серьёзнее.

Со стены то и дело летели дымовые шашки и зажжённые стрелы. Повстанцы прикрывались тяжёлыми щитами, но потери всё равно имелись. Мятежникам то и дело удавалось поразить очередную цель, и убитые воины Орнела падали в воды канала, исчезая в мутной пучине. С западной стороны повстанцы под командованием Мартина Грана уже сооружали дополнительный понтонный мост, для него использовали брёвна, которые привезли из ближайшего леса. Сам мост несколько раз поджигали защитники города, его приходилось быстро ремонтировать.

Штурм продолжался трое суток. Периодически в лагерь поступали известия об убитых и раненых. На третий день Ким принял решение отступить, на время прекратить бессмысленную атаку. Нужно было искать другой способ проникнуть в город. Стены практически не пострадали, и катапульты оказались бессильны, на штурм требовалось гораздо больше времени, чем имелось у них в запасе. Да и было ли оно вообще?

В арсенале повстанцев ещё имелись передвижные осадные машины, но они требовали испытаний, поскольку им было уже много лет, и некоторые их части пришли в негодность. Эти машины стреляли огненными зарядами, а их ещё нужно было изготовить. В лагере катастрофически не хватало воды, ведь река, снабжающая городской канал, находилась в горах. Воду приносили из источника с другой стороны холма, до него было несколько лиг. В самом же канале вода не годилась для питья, от неё шёл мерзкий запах разлагающихся тел. Роналд Крон явно предвидел их атаку, поэтому сделал всё возможное, чтобы оттянуть время и не дать повстанцам проникнуть в город.

Ника занималась ранеными. В условиях полной антисанитарии у многих было мало шансов выжить, и она это понимала, делая при этом всё возможное, чтобы облегчить их страдания. Она сама едва стояла на ногах, почти что падала с ног. Не хотелось ни с кем разговаривать. Хотелось только отключиться и проспать несколько часов подряд, но пока для этого не имелось возможности. Около наследницы дежурила её охрана, на которую она уже давно не обращала внимания. Кима да Мара она почти и не видела – повстанец чаще находился на передовой. Но мост через канал продолжали строить. Стену тоже удалось разрушить в некоторых местах.

Но внезапно арнианцы прекратили сопротивление и скрылись в городе. Казалось, ещё несколько часов – и цель будет достигнута, оставалось выстроить последнюю часть моста, что отложили на завтра, уже приготовив приставные лестницы, чтобы проникнуть в Орнел.

Зловещая тишина была явно неспроста. Нику тревожило предчувствие надвигающейся угрозы. Уж больно всё пошло подозрительно гладко! Но пару часов ей удалось поспать, скрывшись в палатке, выделенной в её личное пользование.

В утреннем тумане все звуки скрадывались, как будто он пожирал их. Влажность затрудняла дыхание. Лошади хрипели, пускали из ноздрей пар, но шли вперёд. Длинные ряды воинов растянулись на лигу, они терялись в синей дымке, и лишь по звукам горна можно было оценить масштабность и размах армии под командованием одного из лучших военачальников и будущего короля Арниана, Стайгена ан Эрикса.

Он принял решение выступить ещё два дня назад, согласовал свои действия с полковником Кроном. Стайген знал о повстанцах многое, ведь отчёты Роналда были довольно подробными. Вариант не выводить войска из Кванты даже не принимался в расчёт.

Ему нужна была лишь победа. Ненависть давала стимул действовать решительно. Не к повстанцам – их он воспринимал как опасного противника, не более того. Но ненависть к НЕЙ, появившаяся на днях, будоражила кровь, заставляя пульсировать виски.

Его уколол обман Ники, и Стайген не хотел вникать в мотивацию её поступков. Слишком дорогой ценой обошлось доверие к незнакомке. Обычно он видел людей насквозь. Что же на сей раз помешало ему рассмотреть её истинное лицо? Чем она так затуманила его разум, что он потерял голову? Рано или поздно карты раскрылись бы в любом случае, и теперь Стайген был рад, что это произошло. Осталось дело за малым. Достать её хоть на краю света.

Он взял из кожаной сумки, притороченной к седлу Тера, увеличительное устройство, которое позволяло видеть за несколько лиг. Круглое стекло запотело от тумана. Стайген попытался протереть его, но через пару мгновений выругался и отбросил в сторону, поняв, что увидеть что-либо в этом мареве нереально. Он остановился, махнул рукой своему адъютанту.

– Риан, тормози всех! – крикнул он, прикидывая в уме оставшееся время пути до Орнела.

Риан Райн натянул поводья, останавливая лошадь, затем достал сигнальный рог. Раскатистый звук разлетелся над полем и дорогой, сообщая командирам рот о том, что объявляется передышка.

– Становись! Смирно! – прогремел голос офицера кавалерийской роты, что замыкала ход вместе с главнокомандующим.

– Налево, построить линию, – крикнул Стайген командиру.

– Налево! Построить линию, – разлетелась команда при помощи условных сигналов.

Пока солдаты перестраивались, Стайген вместе с Рианом Райном скакал вперёд вдоль живой колонны. В ином случае ему пришлось бы пробиваться меж рядов, теряя время. Воины заняли положение с одной стороны широкой дороги.